пока он хотел объясниться со мною по этому поводу и что, по-видимому, возможны два благоприятных исхода: либо заставить Персию определить свою позицию, либо Турция нарушит персидский нейтралитет. Последнее он считает мало вероятным; Германия не допустила бы этого, чтобы все последствия этого нарушения обратить против нас. На случай, если бы не осуществились обе эти возможности, Грэй обращается к императорскому правительству с призывом действовать с чрезвычайной осторожностью и предусмотрительностью в этом вопросе, так как даже блестящие успехи наших войск не могли бы возместить ущерб, нанесенный общему делу в других областях. До этого свидания Никольсон выразил мне те же опасения и спросил меня, что мы рассчитываем в действительности делать. Я ответил ему, что у меня нет никаких данных для его осведомления. Я полагал, что дело идет об Азербайджане[330], но я не могу утверждать, что вопрос касается только этой провинции, так как всегда возможно нападение Турции со стороны Урмии. И тот и другой выразили надежду, что наши армии, направленные против Германии, не будут ослаблены переброской на Кавказ.
На самом деле я полагаю, что правительство, будучи совершенно спокойно относительно Египта и Африки, не так уверенно в положении на индийской и афганской территории, что, в действительности, весьма серьезно осложняет положение. Ни Грэй, ни Никольсон ничего не говорили мне об аресте консулов в Тавризе[331], но я знал, что эта мера очень беспокоит Министерство иностранных дел, особенно если дело идет о необходимости добиться решения от персидского правительства.
Бенкендорф.
19. Великобританский статс-секретарь по иностранным делам сэр Эд. Грэй послу в Петрограде сэру Дж. Бьюкенену
Шифрованная телеграмма[332]
№ 1004. 10 ноября 1914 г.
Вопрос об Имбросе и Тенедосе[333] касается Проливов, и я признаю, что русские интересы и пожелания должны быть приняты во внимание: я не сделаю никакого предложения без согласия российского правительства.
Додеканез[334] оккупирован Италией, и я согласен, что решение, к которому Россия, Франция и Греция придут, в конце концов, на его счет, зависит до известной степени от позиции, которую займет Италия по отношению к нам в течение войны.
20. Памятная записка великобританского посольства в Петрограде российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову[335]
Сэр Эдуард Грэй признает, что пожелания и интересы России в вопросе об Имбросе и Тенедосе должны быть приняты во внимание, и он не намерен выступать с предложениями[336] без предварительного соглашения с российским правительством.
Ввиду того, что Италия занимает в настоящее время Додеканез, сэр Эдуард Грэй полагает, что позиция, которую займет эта держава по отношению к союзникам в течение войны, окажет влияние на их решение относительно этих островов.
12 ноября 1914 г.
21. Российский посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Телеграмма[337]
№ 663. 31 октября /13 ноября 1914 г.
Лично.
Секретно.
Ссылаюсь на мою телеграмму № 664.
Еще до возбуждения вопроса о движении наших войск в Персию король удостоил меня аудиенцией. Я нашел короля сильно озабоченным громадными потерями, понесенными английской армией при Ипре[338]. Он мне сказал, что в течение 4 дней один из английских армейских корпусов, не будучи окруженным, оказывал сопротивление 2½, немецким корпусам, но что полки «Goldstreams», «Life» и «Irish Guards», так же как и часть 7-й дивизии, уничтожены. Король очень заинтересован победой наших войск. Затем он стал говорить об условиях будущего мира, не сказав, впрочем, ничего… ни особенно интересного, если не считать, что… мысли его величества… прежде всего к окончательному уничтожению могущества Пруссии в Германии… не отдает себе отчета в возможном будущем устройстве Германии, стремясь к наименьшему вмешательству и рассчитывая на оппозицию, которую встретит преобладание Пруссии в самой Германии после поражения армии и политики современной Германии.
Возвращаясь к восточному вопросу, король мне неожиданно заявил: «Что касается Константинополя, то ясно, что он должен быть вашим»[339]. Это доказывает, что еще до того, как Грэй мне сказал об этом, вопрос этот был обсужден и окончательно решен, без чего, конечно, король бы мне этого не сказал. Не откажите сохранить в тайне этот разговор, как и все частные беседы с его величеством.
Бенкендорф.
На подлиннике собственноручная пометка Николая II: «Знаменательно».
4/XI 1914 г.
22. Российский посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Телеграмма[340]
№ 664. 31 октября ⁄ 13 ноября 1914 г.
Никольсон показал мне вторую телеграмму, адресованную Бьюкенену, по вопросу о передвижении наших войск в Персии и содержащую аргумент, на котором Грэй особенно настаивает. Становится все более и более очевидным, что принципом, лежащим в основе политической гармонии между тремя союзными державами Согласия, является охрана неприкосновенности и нейтралитета держав второго ранга; общественное мнение всюду всецело проникнуто этим сознанием. Этот принцип равным образом является наисущественнейшим залогом сохранения этой полной гармонии и в момент будущих переговоров, имеющих в высшей степени важное значение с точки зрения наших непосредственнейших интересов. Соблюдение этого принципа представляется тем более существенным, что гармония между группами держав противного нам лагеря уже нарушена [341] и будет нарушаться еще более в будущем. Отказаться от этого принципа означало бы, что мы, по примеру Германии, придаем ему только относительное значение. Это создало бы положение, во всех отношениях благоприятное для Германии, даже в случае ее поражения. Грэй не пойдет дальше умеренных заявлений[342]. Но я полагаю, что ему [не] следовало бы предавать и это заявление гласности. Отсюда проистекло бы опасение перед военной гегемонией, заступающей место германской гегемонии, — опасение, не вполне устраненное и способное создать величайшие трудности на пути к осуществлению наших пожеланий в отношении Дарданелл и Константинополя, не встречающих более в настоящее время серьезной оппозиции в Англии. Эти соображения, по моему мнению, должны быть самым серьезным образом рассмотрены императорским правительством; вот почему я позволяю себе их Вам представить[343].
Бенкендорф.
На подлиннике собственноручная пометка Николая II (черта и две точки).
23. Памятная записка великобританского посольства в Петрограде российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову[344]
Сэр Эдуард Грэй надеется, что г. Сазонов признает, что пожелание правительства его королевского величества о ненарушении персидского нейтралитета вызвано затруднениями, которые возникли бы, если бы могла быть проведена аналогия между действиями Германии в Бельгии и нашими действиями в случае нападения на Турцию на персидской территории. Вот почему сэр Эдуард Грэй желал бы провести в жизнь мысль г. Сазонова о привлечении Персии к сотрудничеству с нами.
