– Ну уж нет, – возразил Том. – Нужно сначала в сумку его заглянуть, чтоб делиться ни с кем не пришлось.
Его обыскали с головы до пят, но поживиться оказалось нечем. Единственной стоящей вещью, которую у него нашли, оказалась печатка лорда Фоксхэма, которую они грубо сорвали у него с пальца.
– Ну-ка, поверните его к луне, – сказал шкипер и, взяв Дика за подбородок, грубо вздернул его лицо. – Дева Мария! – вскричал он. – Это же тот самый пират!
– А ведь верно! – воскликнул Том.
– Клянусь святой Девой Бордоской, это он и есть! – повторил Арбластер. – Ну что, морской ворюга, попался? – сказал он. – Где мой корабль? Где мое вино? Попался, злодей, теперь не уйдешь. Том, дай веревку, сейчас я свяжу ворюгу этого… Руки к ногам, как жареную индейку… Ох, и свяжу… А потом я его так отколочу!.. Так бока нагрею…
Так он продолжал приговаривать, скручивая руки Дика веревкой с быстротой моряка. Каждый моток он проверял сильным рывком и скреплял прочным морским узлом.
Когда он закончил, молодой человек уже походил на тюк и был совершенно беспомощен. Осмотрев пленника, шкипер радостно рассмеялся. А потом с размаху влепил ему оплеуху. После этого шкипер развернул Дика к себе спиной и, придерживая одной рукой, размахнулся и пнул его ногой. Потом еще раз и еще. Ярость взыграла в сердце Шелтона. Безумная, как шторм, ярость сдавила его горло, и он подумал, что умер, но, когда моряк, устав от своей жестокой забавы, бросил его плашмя на песок и повернулся к товарищам, самообладание мгновенно вернулось к нему. Это была минутная передышка. Прежде чем они снова начнут его пытать, может быть, он сумеет найти способ спастись, выпутаться из этого унизительного и фатального положения.
Тем временем, пока моряки держали совет, как поступить с пленником, Дик собрался с духом и довольно ровным голосом обратился к ним:
– Судари, – начал он, – вы совсем одурели? Небеса дают вам в руки возможность сделаться такими богачами, каких еще не бывало среди морской братии… Такую возможность, что сплавайте вы хоть за тридевять морей, а другой такой не сыщете… Но что, клянусь морским дьяволом, что делаете вы? Вы бьете меня?.. Как сопливые мальчишки? Но вы же бывалые моряки! Пропахшие солью и ветром, прокопченные смолой морские волки, которые не боятся ни огня, ни воды, которые золото любят не меньше, чем добрый окорок! Нет, я думал, вы будете умнее.
– Конечно, – сказал Том, – когда ты связан, ты будешь дурачить нас, куда ж тебе деваться!
– Дурачить вас? – повторил Дик. – Если вы олухи, это совсем нетрудно. Но если вы – ребята смекалистые (а я думаю, так и есть), то и сами поймете, где тут выгода. Когда я отнял у вас корабль, нас было много, мы были хорошо вооружены и защищены. Ну-ка, подумайте, кто может собрать такой отряд? Только тот, у кого золота полные карманы. И если тот, кто и так богат, выходит в море, не испугавшись шторма, подумайте еще раз хорошенько зачем? Не может ли случиться, что где-то припрятано какое-нибудь сокровище, а?
– О чем он толкует? – спросил один из моряков.
– Если вы потеряли старую посудину да несколько кружек кислого вина, – продолжил Дик, – забудьте про них, потому что этот мусор яйца выеденного не стоит, а лучше приготовьтесь к настоящему приключению, которое в двенадцать часов либо сделает вас богачами, либо погубит окончательно. Но поднимите меня и давайте зайдем куда-нибудь поблизости и выпьем по кружке, потому что мне больно и я замерз. У меня снега полон рот.
– Он старается нас одурачить, – презрительно произнес Том.
– Одурачить? – воскликнул третий. – Хотел бы я видеть того, кто смог бы меня одурачить. Тоже мне, хитрец выискался. Я не вчера родился. Уж я церковь по колокольне узнаю, но знаете что, приятель Арбластер, кажется мне, этот парень дело говорит. Может, и правда, пойдем послушаем его, а? Вдруг из этого что путевое выйдет?
– Я бы не прочь промочить горло крепким пивом, добрый мастер Пиррет, – ответил Арбластер. – А ты что скажешь, Том? Только вот в кармане ни гроша.
– Я заплачу, – вставил Пиррет. – Я заплачу. Хочется все-таки разобраться с этим делом. Я носом чувствую, тут пахнет золотишком!
– Нет! Если вы опять начнете пьянствовать, дела не будет! – воскликнул Том.
– Приятель Арбластер, слишком большую волю вы даете своему человеку, – промолвил мастер Пиррет. – Неужели вы позволите, чтобы вами командовал ваш слуга? Фи!
– Успокойся, приятель, – это Арбластер сказал Тому. – Суши весла. Хорошо идет тот корабль, в котором команда слушает шкипера.
– Ну тогда вы и командуйте, – сказал Том. – А я умываю руки.
– Давайте поставим его на ноги, – сказал мастер Пиррет. – Я знаю неподалеку одно тихое заведеньице, где мы можем выпить и поговорить.
– Если нужно куда-то идти, друзья мои, вам придется развязать мне ноги, – сказал Дик, когда его подняли и поставили, как колонну.
– Это верно, – рассмеялся Пиррет. – Далеко он так не уйдет. Разрежь ему веревки… Достань нож и разрежь веревки, приятель.
Даже Арбластер усомнился, когда услышал это предложение. Но поскольку его компаньон продолжал настаивать, а Дику хватило ума сохранять совершенно безразличное выражение лица и лишь пожимать плечами, шкипер наконец согласился и перерезал путы на ногах пленного. Это не только дало Дику возможность ходить, но ослабило натяжение всей остальной веревки. Он почувствовал, что руки за спиной получили бóльшую свободу, и у него забрезжила надежда, что со временем, если он приложит к этому силы, ему удастся полностью развязаться. И всем этим он был обязан тупости и жадности мастера Пиррета.
Этот достопочтенный господин, взяв на себя обязанности проводника, привел их в ту самую грязную пивнушку, в которую Лоулэсс привел Арбластера в день шторма.
Теперь здесь почти никого не было. Огонь в очаге потух, лишь куча тлеющих углей излучала приятное тепло. Когда они заняли места, кабатчик поставил перед ними меру подогретого пива с пряностями. Пиррет и Арбластер вытянули ноги и скрестили руки, как люди, приготовившиеся приятно провести время.
Стол, за который они сели, как и остальные в этом заведении, представлял собой тяжелую квадратную доску, уложенную на два бочонка, и каждый из этой странной компании занял по одной стороне квадрата. Пиррет сел напротив Арбластера, а Дик – напротив второго моряка.
– Ну а теперь, юноша, – сказал Пиррет, – излагайте свою историю. Вы, похоже, чем-то насолили нашему приятелю Арбластеру, но что из этого? Восполните его потери, научите, как разбогатеть, и, я думаю, он вас простит.
До сих пор Дик говорил в основном первое, что приходило в голову, не задумываясь. Теперь же под наблюдением трех пар глаз ему предстояло сочинить какую-то чудесную историю, при этом еще и попытаться по возможности вернуть важную печатку. Сейчас главное – тянуть время. Чем дольше он будет говорить, тем больше выпьют его стражи и тем больше шансов будет у него на спасение.
Что ж, Дик был не первым, перед кем ставилась такая задача, и рассказ его очень напоминал историю Али-Бабы, с той лишь разницей, что Восток заменили Шорби и Танстоллский лес, а размер сокровищ пещеры был значительно преувеличен, а не приуменьшен. Читателю наверняка известно, до чего занимательна эта история и что страдает она лишь одним недостатком – полным отсутствием правды, и теперь, когда трое простых моряков услышали ее впервые, глаза их поползли на лоб, а рты открылись, как у трески на прилавке торговца рыбой.
Вскоре была заказана вторая мера пива и, пока Дик искусно разворачивал сюжет захватывающего повествования, последовала и третья.
Вот в каком положении находились стороны, когда история подошла к концу: Арбластер, на три четверти пьяный и наполовину заснувший, едва держался на своем табурете; даже Том был в величайшем восторге от рассказа, и бдительность его уменьшилась в той же степени. Сам Дик тем временем уже освободил правую руку и был готов рискнуть и попытаться вырваться.
– И что? – спросил Пиррет. – Ты один из них?
– Меня заставили, – ответил Дик, – хотя я этого совсем не хотел. Но если бы мне удалось заполучить мешок-другой золота, я был бы круглым дураком, если бы остался в грязной пещере и рисковал головой, как простой солдат. Вот нас тут четверо. Прекрасно! Давайте же завтра на рассвете отправимся в лес. Если бы удалось осла достать, было бы еще лучше, но, если осла заполучить не можем, остаются наши сильные спины, и обещаю, что возвращаться мы будем, сгибаясь под тяжестью золота.
Пиррет облизнул губы.
– А это волшебное слово… Этот пароль, которым пещера открывается? Ты его знаешь? – спросил он.
– Нет, никто не знает его, кроме трех командиров, – ответил Дик. – Но в этом-то и состоит ваша удача, потому что этой ночью именно мне передадут это заклинание, чтобы я мог открыть пещеру. Мой капитан лишь раз в году достает эту штуку из своей сумки.
– Заклинание! – воскликнул Арбластер, просыпаясь и косясь на Дика единственным глазом. – Чур меня! Никаких заклинаний. Я – добрый христианин. Спроси моего Тома.
