Быстро подсадили самых легких кондотьеров, Князь сам выдавил одно из стекол, открыл окна, не дожидаясь остальных, бросился ко входу. Там уже сцепились со стражниками его товарищи, и через мгновение двери были открыты.
Князь стал подниматься наверх, его люди хватали всех, кого удавалось застать в постелях, вязали. В считанные минуты городок был взят. Многие из горожан даже и не услышали борьбы, а тревожный набат так и не прозвучал: колокольню брали отдельно десять человек, чтобы никто не мог поднять тревогу.
Князь ворвался в одну из спален и увидел лишь смятые простыни на кровати. У окна стоял одетый маркиз Калатрава, его выставленный вперед двуручный меч поблескивал в свете пробуждающегося дня.
Князь отдал должное чуткости сна и настороженности маркиза. Впрочем, наверно, таков сон предателей: они чувствуют, что однажды придется отвечать за подлость, и спят тревожно, в любой момент ожидая расплаты.
Закрыв за собой дверь, чтобы им не помешали, Князь сделал шаг вперед.
– Маркиз Калатрава, я пришел за вашей жизнью.
Маркиз усмехнулся. Судя по голосу, перед ним стоял совсем еще ребенок.
– Я не сдаюсь мальчишкам, – презрительно бросил он. – Советую сходить за старшими товарищами.
– Я не мальчишка, – держа наготове меч, мальчик приблизился к окну и открыл ставни, не спуская глаз с противника. Тусклый свет позволил получше разглядеть его худощавую фигурку. Потом он снял шлем и тряхнул волосами. – Вы меня, конечно, не помните, маркиз Калатрава. Но наверняка еще не забыли моего мужа, доктора Марко Венедетти.
Маркиз Калатрава в немом удивлении смотрел на появившуюся перед ним красавицу Франческу.
– Какого черта… Вы должны были прислуживать в спальне принца, – рассеянно ответил он.
– Так вы не знали? Я сбежала, – она усмехнулась.
Теперь он вспомнил, как ее искали. Но думал, что нашли, наверняка нашли. Впрочем… какое это имеет дело к настоящей ситуации?
– Мона Франческа… настоятельно советую вам исчезнуть и отсюда. Сейчас сюда ворвутся кондотьеры и разложат вас на этой кровати, если вы не прекратите эту бессмысленную игру. Уберите меч, еще поранитесь.
Он сделал расслабленный шаг ей навстречу, но Франческа вдруг четким движением направила на него клинок.
– Мессер, я не люблю терять время.
И атаковала его. Он легко отбил ее выпад, и они закружили, чуть дотрагиваясь время от времени до кончиков мечей противника, словно испытывая терпение и пробуя силу сопротивления.
Джованна вдруг убрала меч на плечо, открывая маркизу просторное поле для атаки. Он торопился, ему хотелось отделаться от нее и попытаться бежать, она чувствовала его беспокойство. И еще маркиза сбивало с толку, что она пытается сражаться с ним. Он предпочел не недооценивать противника, а пытался узнать, насколько она опытна в фехтовании. А это было не в ее интересах. И поэтому Джованна сделала эту явную глупость, но маэстро Вирде любил повторять: «Хорошо продуманная глупость – это хитрый ход».
Маркиз купился тут же, поднял меч и обрушил на ее голову удар, который Джованна отразила, уйдя в сторону и атакуя в ответ. Он отбил выпад, она увильнула мечом от его клинка и попыталась вспороть ему живот снизу вверх. Но он остановил ее, сделал выпад вперед, Джованна ушла в сторону, маркиз тут же поднял меч до уровня глаз, прикрывая голову. Она снова атаковала, открывая ему одно плечо, и он снова клюнул, ударив в эту сторону. Она с готовностью отразила атаку и, оказавшись вдруг близко, сильно ударила его всем телом в грудь. Он отступил, она вернула меч в пространство между ними и попыталась проткнуть его, но он просто попятился дальше назад, снова выигрывая дистанцию.
– Неплохо для жены доктора, – насмешливо сказал он.
Джованна немного опустила меч, давая рукам передышку. Схватка была быстрой, меньше минуты, оба противника тяжело дышали.
Теперь, когда они были в курсе скорости и хитрости друг друга, настороженно продумывали тактику следующей схватки.
Медлить более было нельзя. С минуты на минуту сюда могли ворваться остальные. Джованна атаковала первой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она стала рубить сильнее, делая большие замахи, пытаясь снова подловить маркиза, но тот уже не покупался на ее уловки. Тогда она выставила клинок вперед и стала ждать. Он несколько раз провокационно ударил ее по клинку, легонько, чтобы почувствовать силу ее сопротивления. Она держала меч крепко, а когда он скользнул по нему вперед, отклоняя ее клинок и целясь ей в грудь, она вдруг мягко поддалась, легко крутанула рукоятью, очерчивая в воздухе полукруг, ее клинок оказался над мечом маркиза, и прежде, чем тот успел понять, что происходит, меч вошел в его грудь. Мягко и глубоко.
Она тут же выдернула клинок и отступила, на всякий случай прикрываясь. Но маркиз рухнул на колени, выронив меч, открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог. Он упал лицом вниз, и вокруг начала расплываться кровь.
В этот момент с грохотом распахнулась дверь, и ворвался Андреа.
Князь стоял в боевой позиции, а перед ним умирал маркиз Калатрава. Андреа опустил меч, понимая, что пришел к развязке.
– Крепость захвачена, – доложил он.
– Предатель убит, – тихо откликнулся Князь, устало опуская меч. Он протащил его по полу, поставил около окна, убрал волосы в хвост и надел шлем. А потом вдруг просто опустил руки на оконную раму и застыл, опустив голову.
Андреа вдруг захотелось подойти и обнять его за плечи.
Маркиз перестал хрипеть и затих.
– Все кончено, – вдруг сказал Князь и повернулся к Андреа. Шлем был без забрала, лицо открыто, и кондотьер вдруг увидел грусть в глазах Князя.
– Это твой первый захваченный город, будут еще, Князь, – попытался приободрить он его.
На лице юноши вдруг отразилась внутренняя борьба. Он словно собирался в чем-то признаться и не решался.
– Нет, Андреа, ты не понимаешь, я…
Но тут женские крики отвлекли его внимание.
– Что происходит? – нахмурился он, выглядывая на улицу в поисках источника воплей.
– Наверно, зажали какую-нибудь цыпочку, – пожал плечами Андреа.
Князь вспыхнул от гнева.
– Я же приказал: никакого насилия!
Он схватил меч и выбежал вон, Андреа бросился за ним.
Князь слетел с лестницы, как вихрь, по одному его движению было видно, что он в бешенстве. Андреа бежал следом, надеясь утихомирить его, прежде чем Князь нарвется на новые проблемы.
Женский плач в подворотне рядом с площадью перед крепостью чередовался с невнятными мольбами и мужским хохотом. Хохотали трое. Они зажали девушку у стены и медленно раздевали, наслаждаясь ее мольбами и слезами.
Они обернулись на Князя и Андреа.
– А, Князь, придется встать в очередь, мы нашли ее первыми, – сказал один из них, снова поворачиваясь к девушке и тиская ее грудь. Его ухмылка и удовольствие взбесили Князя.
– Умоляю, отпустите! – девушка пыталась оттолкнуть от себя кондотьеров, ее платье было наполовину расшнуровано, под рубашкой были видны округлости груди. Лицо блестело от слез в сером свете утра.
Князь вдруг грубо развернул к себе главного подонка.
– Я приказал, – задыхаясь от ярости и бега, прошипел он, – никого не насиловать.
– Князь, эта цыпочка сама хочет…
– Мне так не кажется.
Лицо насильника стало каменным.
– Лучше не мешай, Князь, нас трое, вас двое, подождете, скоро отдадим и вам.
– Ты из отряда Каструцио, так ведь?
– И что с того? – рука кондотьера опасно легла на рукоять меча.
– То, что вы так и не научились слушаться приказов.
Андреа видел, как презрительно изогнулась верхняя губа кондотьера, а потом он сделал шаг навстречу Князю.
– Приказов? Приказов мальчишки? Я трахну эту бабу и любую другую в этом городе, сопляк, и ты меня не остановишь.
Андреа только успел схватиться за меч и наполовину вытащить его из ножен, а Князь вдруг сделал быстрое движение опущенной до этого рукой, и кондотьер взвыл от боли, вдруг согнувшись в три погибели. Похоже, удар Князя пришелся в пах мужчине. В руке Князя оказался маленький нож, такой, каким чистят фрукты. Им же он спокойно перерезал вопившему от боли кондотьеру горло, и тот повалился набок, заливая мостовую кровью.
