– Я нашёл его. Он действительно спит в нашей комнате, – сказал Арет, вернувшись к очагу. – Он там, видимо, ночевал с Лойкой. Она на моей кровати заснула опять, закопалась вся в одеяла и дрыхнет.
– Что-то они заспались, – удивилась мама. – Не похоже на Лойку, она у нас ранняя пташка. Мой хороший, разбуди их. Пусть приходят завтракать.
Он убежал.
– Мама, мама! – раздался взволнованный крик. – Мама!
Мама вскинула голову. Крик был очень тревожным. Она метнулась к двери, и Аяну охватило беспокойство, пробившееся даже через непроглядную чёрную липкую хмарь, в которую она медленно падала. Она вскочила и бросилась за мамой, держась за щёку, которая успела прилипнуть к столу и теперь болела.
– Мама, я не могу его разбудить! – кричал Арет. – Мама, помоги!
Он метался по комнате, и мама кинулась к Тамиру.
Аяна подлетела к Лойке и тряхнула её. Потом ещё раз. Та не просыпалась.
– Лойка! – с криком сорвала одеяла Аяна.
Перед ней на подушке были темные вихры.
Она отшатнулась.
– Мама. Мама...
Мама медленно повернула голову.
– Мама, это Верделл. Я не могу его разбудить...
Она сунула руку к его горлу. Кожа была прохладной, а жилка на шее – недостаточно полной под пальцами и билась медленно. Слишком медленно.
– Мама, их опоили, – с изумлением и ужасом тихо сказала она.
Арет схватился за голову.
– Сола! – заорал он, открыв окно во двор. – Сола!
Он сбежал по лестнице. Мама стояла, зажав рот дрожащей рукой.
Запыхавшаяся, заспанная Сола склонилась над Тамиром, потом над Верделлом, нюхая их дыхание и приподнимая веки.
– Это сонный цветок, – сказала она. – Ещё пару часов поспят, потом можно растормошить. Где эти полудурочные достали его, я же вчера отдала Воло и Ретосу всё, что у меня было. Аяна?! Ты не уехала?!
Сола растерянно поглядела на маму и вздохнула, прикрыв глаза. Потом шагнула к Аяне и обняла её.
– Милая моя... Хорошая моя.
Аяна наконец разрыдалась. Она горько плакала в плечо Солы, чувствуя, как слёзы немного смывают чёрную пелену с души.
– Моя хорошая... Садись, – потянула её за руку Сола. – Подождём вместе, пока они не начнут ёрзать, и разбудим. Следи внимательно за его глазами.
Они сидели и ждали, так долго, что спина Аяны затекла. Сола гладила её по голове и держала за руку, и от этого хотелось плакать ещё больше. Мама ходила туда-сюда по комнате и заламывала руки.
– Идите с Аретом к Або, – сказала наконец Сола. – Проследи, чтобы мой братец не пришёл сюда и не начал тоже мелькать тут перед глазами. Успокойся, Лали. Они скоро проснутся. Иди, выпей кошачьей травы.
Тамир зашевелился. Сола гладила его по щекам и ушам, разгоняя кровь, и мяла его ладони. Он вяло сел на постели.
– Что ты пил? – спросила Сола. – Тамир, что ты пил?
– Верделл сказал, что у Воло есть хмельное, – сказал Тамир, покачиваясь. – Мы подождали, пока он выйдет вчера. Хлебнули из его бутылки. Там, в комнате была...
– Полудурок! – свирепо крикнула Сола, явно сдерживаясь, чтобы не дать ему крепкий подзатыльник. – Я намешала вчера им снотворное! Воло сказал, что их порошки закончились. Я намешала им погуще, с той горючкой, самой чистой, которую мы перегоняем у Нети. Чтобы хранилось лет пять и точно хватило на дорогу, даже если их всех в клочья перегрызёт стая морских котов! Как же хочется тебя стукнуть! Что теперь делать с этим?! – махнула она на Верделла. – Как вы вообще...
– Стукни Верделла. Это он сказал, что у Воло есть бутылка, – простонал Тамир. – Меня сейчас вырвет.
Сола подставила ему ведро, стоявшее рядом, и поморщилась от вони.
– Аяна, принеси ещё ведро. Я тут больше не нужна. Посиди с ними. Верделл скоро тоже проснётся. Потом подумаем, что делать с этим балбесом. Я пойду поем.
Она встала, посмотрела на ведро и сморщила нос.
– Или, пожалуй, просто выпью лойо.
– Лойо, – простонал Верделл. – Не бросай меня, Лойка.
Аяна стала гладить его по ушам и ладоням, а Сола кивнула и вышла, раздувая щёки и возмущённо качая головой.
– Лойка, подожди меня, – сказал Верделл и открыл глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он увидел Аяну и поморгал.
– Мне снилось, что Лойка пытается тащить меня. Она кричала «проснись», а потом трясла меня. Ой. Кирья, ведро. Ведро.
Аяна отвернулась, сморщившись. Верделл вытер рот рукавом.
– Как хорошо, что ты поехала с нами, – сказал он, отдышавшись. – Мне бы, кроме тебя, тут никто не помог. Тут у всех свои дела, знаешь. Ну, ты увидишь, нам ещё долго добираться.
– Верделл, мы не на корабле, – сказала Аяна тихо.
– Почему тогда так качает... Ох... Ведро...
– Ты проспал, – сказала Аяна негромко, но так, что Верделл резко сел, покачиваясь. – А я опоздала. Нас бросили в долине.
Верделл сидел и бил себя по щекам, пытаясь остановить взгляд на её лице.
– Они не могли уйти без меня, – сказал он наконец. – Нас пересчитывают каждый раз перед отплытием. Чёрт, как мутит...
– Но они ушли, Верделл, – горько сказала Аяна, и дыра в её груди заболела ещё сильнее.
Верделл непонимающе смотрел на неё.
– Они не могли уйти, если их было меньше, – сказал он жалобно. – Кирья, как же я теперь увижу маму?
Аяна встала. Её лицо покалывало от тревоги.
– Верделл, что тебе снилось? Вспоминай!
– Мне снилось... Зачем тебе это? Мама говорит, что нет ничего глупее, чем пересказывать сны.
– Быстро! – рявкнула Аяна.
– Лютая кирья... Лойка была там, она смеялась, потом трясла меня. Она говорила «Верделл, пора, пора, скоро начнёт рассветать». Потом... Что же ещё? А! «Я же не могу уйти без тебя». И потом «Верделл, прости, но иначе меня узнают». А потом ушла и бросила меня. А потом ты меня разбудила.
Аяна взметнулась на ноги и бросилась по лестнице с колотящимся сердцем.
– Мама! Мама!
Она вбежала к очагу, как вихрь тревожных осенних листьев, закинутый в дверь холодным ветром.
– Мама. Ищите Лойку. По словам Верделла выходит, что она могла вместо него сесть на корабль.
Арет вскочил.
– Я соберу. Ждите.
Он выбежал от очага, большими прыжками удаляясь из двора. Раздался очень громкий, переливчатый свист, и сразу ещё один, издалека. Залаяли собаки, и Рафу поднял голову и гавкнул.
– Я к Верделлу, – сказала Аяна, глядя на маму, ошеломлённо сидевшую за столом с глазами, полными ужаса. – попробую узнать хоть что-то.
Она взяла кувшин с водой и поднялась наверх, в летнюю спальню близнецов.
– На, попей воды. Верделл, расскажи, что вчера было.
– Прямо всё?
– Да.
– Я проснулся по нужде. Пошёл...
– Остановись! Не это. Что ты видел, о чем говорил с Лойкой.
– Она пару дней была сама не своя, всё говорила, что теперь протухнет тут. Я пытался её развеселить, но не выходило. Вчера она пришла на «Фидиндо», её хотели выгнать, но я сказал, что это моя подруга. Она попросила показать, что там как устроено. Ей давно было интересно.
– И ты показал?
– Ну конечно.
Аяна вздохнула.
– Так, и дальше что?
– Ну и ничего. Потом она убежала, и пришла ты к киру Конде. И вышла, как будто тебя там ножом пырнули. А потом через какое-то время кир Воло пришёл, и они опять говорили о тебе.
Аяна побледнела.
– Что... Что они говорили?
– Ну, разное. Я не особо много слышал. В основном опять про то, где тебе будет лучше. Потом Воло сказал, что кир Конда ведёт себя как несносый капризный ребёнок, и что ты сама должна решить. Кир Конда сказал, что ты его сокровище, и если ты вдруг не придёшь к кораблю на восходе, он сам придёт к тебе и уговорит. Он сказал: «Но я верю, что она придёт». Потом кир Конда пошёл проверять трюм, и кир Эрлант с Воло говорили о нём. Кир Эрлант сказал: «Он в любом случае сюда не вернётся. Пулат не даст ему корабль. Никогда».
– А потом что?
– Близнецы пришли, но их выгнали с корабля. Я ушёл с ними сюда, и мы сидели в их зимней спальне, потом пришла Лойка и принесла пирожки и лепёшки. Мы поели, потом близнецы подрались, и Лойка смеялась и говорила, как она бы хотела уехать со мной. А я говорил ей, как скучаю по маме. Ну и потом пришёл Воло за своим плащом, ходил по комнате и ногой пинал стену, и мы слышали, как он ругался. Потом он несколько раз куда-то уходил, а после прошёл мимо комнаты с бутылкой. Мы подумали, что он добыл где-то хмельное, чтобы не так злиться на кира Конду. Он снова ушёл. Кира Лали поднялась к тебе, а мы зашли в его комнату, и я сказал, что хочу попробовать. Лойка сказала, что не стоит этого делать, и Арет тоже, назвали нас бесстрашными полудурками и убежали. Оно пахло хмельным, и мы отхлебнули совсем немного, прямо капельку, но оно было со странным вкусом, и я выплюнул, и Тамир тоже. Потом мы услышали шаги Воло и бросились прятаться здесь, в спальне. Не помню, что было дальше и как я заснул. Кирья, так где Лойка?
