— Догадливый, — похвалил Иван поморщившегося Вельде. — Граф, сейчас будет чуточку больно, — предупредил он Меньшикова, прижимая автодиагноста к плечу графа.
— А то я не знаю, — ойкнул граф, когда игла диагноста вошла в мышцу.
Заморгали лампочки, диагност пискнул и выбросил в иглу необходимые лекарства, на экране загорелась надпись: «пациенту рекомендуется спокойный сон не менее 8 часов».
— На том свете поспим, — пошутил явно взбодрившийся Меньшиков. — Что ты меня, как красну девицу облапил? — прикрикнул он на Ивана и легким упругим движением вскочил на ноги. — Так что ты мне хотел сказать?
— Михалыч, — Иван ткнул пальцем в сторону полковника.
— Что Михалыч, враг что ли?
— Сперва ему помощь оказать надо, потом будем разговоры разговаривать.
— Тут я командую, Волгин. И только я решаю, кому жить, кому помирать.
— Ошибочка, Ваша светлость, — Иван отпрыгнул в сторону. — Командует тот, у кого больше силы. Бластер пока у меня, так что извольте оказать первую помощь полковнику Романову, все ж таки ваш человек, граф, имейте сочувствие.
— Ну, ты фрукт, Волгин. Не боишься своих слов? За такие слова люди жизни лишаются.
— Ваша светлость, я ж каждый день на смерть иду, чего мне бояться? А Михалыча жалко, хороший мужик, вы бы подсуетились, а то от этих вовсе никакого толку в вопросах медицины.
Меньшиков тяжело посмотрел на Ивана, покачал головой, но говорить ничего не стал. Подобрал с пола диагност, подошел к полковнику и прижал диагност к шее. Диагност пискнул, казалось бы, через целую вечность, полковник дернулся, как от разряда тока, захрипел страшно и открыл глаза. В комнате повисло молчание.
— Граф? Я арестован? Разрешите застрелиться, как офицеру, а не умереть от рук палача? — хрипел полковник, с трудом приходя в сознание.
Видать удар был силен, но военные диагносты мертвого на ноги поднимут, вкачают такую дозу стимуляторов, что впереди собственных ног полетишь. Будет ли полковник жить, вопрос времени, покамест достаточно, захочет Бог, так будет.
— Все в порядке, полковник. Приходите в себя, поговорим позже, — без комментариев, сухо ответил Меньшиков. — Что дальше, властитель вы наш? — не скрывая иронии, обратился он к Ивану. — Или вам опять мешают свидетели? Какую на этот раз причину придумаешь?
— Да ничего не придумаю, Ваша светлость. Давайте сядем, в ногах правды нет.
— А бластер?
— Пока побудет у меня, — спокойно объяснил Иван, — для вашей же безопасности, господа. Уж больно вы все дерганые, того и глядишь друг друга поубиваете ненароком.
Все расселись, кто как смог, полковник остался на полу, устроившись на складке ковра, как на подушке.
— Дворец захвачен чужими, — без преамбул заявил Иван. — Только что чужие покинули царя и графа Вельде, — продолжил он, наблюдая общее удивление и недоверие. — Мне пришлось их сильно напугать. Видите ли, господа, — он обратился к царю и графу Вельде, — Бластер может работать в режиме ослепления, но вы этого не знали, да и откуда вам это знать, вы же оружия в руках не держали.
— Ты хочешь сказать, что заранее все это придумал? — не поверил царь.
— Нет, случайно не ту кнопку нажал, — признался Иван. — Вообще-то я хотел сделать мощность луча минимальной, чтобы слегка, так сказать… — он замялся.
— Поджарить нас, — поджав губки, продолжил мысль Ивана царь.
— Ну-у-у, типа этого. А получилось еще лучше, — широко улыбнулся Иван.
— Бр-р-р, — царь и Вельде одновременно вздрогнули, представив, каково это быть «немножко поджаренными».
— А как мне еще их было выгнать? Просто вспомнил, как вы, граф, мне в задницу током саданули, чтобы вернуть меня обратно. Вот и подумал, что и чужим не захочется вместе с вами помирать. Разве плохая идея? — виновато понурившись, спросил Иван.
— Идеи у тебя, Иван, хорошие, только вот до конца ты их не продумываешь, — чертыхнулся царь.
— Я ж пилот, Ваше Величество, наша тактика проста — в драку ввязаться, а там видно будет.
— Разборки отложим на потом, — прервал их разговор Меньшиков. — Что значит дворец захвачен, сколько их во дворце?
— Уверенно сказать не могу, — вздохнул Иван. — На мой взгляд тыщи, но у страха глаза велики. Если честно, то я их не считал. По крайней мере могу железно говорить за царя, Вельде и двух охранников из потешной роты.
— А эти тут при чем? — удивился Меньшиков.
— Думаю, что случайно зацепило или потому как мы с ними перед тем немножко повздорили. Замечаете, с кем поведусь, на того и шишки падают?
— Это точно, — согласился царь.
— Если исходить из того, что травка открывает дорогу чужим, то практически в любом они быть могут, — Иван поежился от неприятного ощущения.
В бою сразу видно, кто свой, кто чужой. Крутись, стреляй, чужих жги, своих выручай. А тут как быть? Личина дружеская, а душа вражеская и кто бы отличил? Не разорваться же Ивану, не бегать же по дворцу с выпученными глазами и бластером метки ставить «свой-чужой». Да и как эту погань изничтожить, если она тотчас в другое тело перепрыгнет? Или всех разом загнать в казематы и ключи выбросить или одно из двух.
— А Михалыч? — покосившись на полковника, негромко спросил Меньшиков.
— Чист.
— Ай ли? — покривился граф. — А что же он тогда всю эту комедию затеял? — возмутился Меньшиков.
— Для кого комедия, а для кого святой долг, — негромко, но внятно ответил полковник. — Встаньте на мое место, граф, что я вижу? Вот, то-то и оно! Кому после этого верить? Да никому!
— Полковник, это была не ваша игра, — словно оправдываясь, пояснил Меньшиков, — тут никому довериться нельзя было. Считайте, что так нужно было для блага России.
— Слабо верится, — поморщился полковник, — уж больно компания у вас, граф, пакостная случилась на момент нашей последней встречи. Да и вы, Ваше Величество, своими знакомствами меня в замешательство привели. Информации маловато, чтобы верить словам. Опять же, обидно получается, граф, допуск у меня выше некуда, а как до дела дошло, так полковника Романова в отставку?
— Оставим обиды и объяснения на потом, полковник, — сухо предложил Меньшиков. — Как давно началось вторжение? — продолжил он беседу с Иваном.
— Буквально перед самым моим появлением у вас тут, максимум минут за пятнадцать до этого, — опуская подробности, сообщил Иван.
— Эти, когда были поражены?
— В то же самое время, — обреченно признался Иван, чувствуя куда ведет шаткая дорожка признания.
— Значит до этого… — начал Меньшиков.
— Ничего не значит, — прервал его царь, одновременно с Иваном, сообразивший к чему идет дело. — Выпивши я был, гашишу курнул, Марфа-ключница, стерва старая, настойку адскую подсунула, вот у меня крыша-то и поехала. Но все прошло!
— Прошло, значит? — не поверил Меньшиков, косо глядя на Ивана.
— Прошло! — напористо подтвердил царь.
— Прошло, так прошло, — неожиданно легко согласился Меньшиков. — Что из всего этого у нас выходит? Волгин, твои предположения!
— Ничего хорошего не выходит, смываться нужно отсюда, как можно скорее, — признался Иван. — Вот только… — он бросил быстрый взгляд на царя.
— Ага, значит, смываться нужно, хорошее предложение, дельное, — Меньшиков заметил взгляд Ивана и понимающе кивнул ему. — Только как же мы это сделаем, господа, если дворец находится под контролем чужих?
— Может поделитесь информацией? — подал голос Михалыч. — Кто нас захватил, откуда во дворце чужие, если ни один сканер ничего не засек? Они из под земли что ли выползли?
— Полковник, это информация до сего момента была сверхсекретной, — пояснил Меньшиков. — Чужие захватывают не физически. Для проникновения им не требуется взламывать нашу орбитальную оборону или маскироваться, чтобы проскользнуть под носом наших локаторов. Они проникают в сознание и превращают своего носителя в послушную куклу, я понятно выразился?
— Бред какой-то, если честно, — признался полковник. — То есть в любом из нас сейчас может быть чужой? — в голосе Михалыча появилась настороженность.
— Нет, — успокоил его Меньшиков. — Лейтенант Волгин гарантирует нам достоверность информации, что на этот момент все присутствующие чисты.
— Лейтенант Волгин? Что-то я не слышал подобной фамилии в списках наших сотрудников, — прищурился полковник, с подозрением приглядываясь к Ивану. — Интересно, каким именно образом он сможет нам гарантировать…?
— Сможет, полковник, и это проверено мной лично. Если Иван подтверждает, что люди чисты, значит так оно и есть, считай его вольным экспертом по чужим.
— Молоко на губах не обсохло, а уже эксперт, едрит его налево. И что будет дальше, что им мешает вселиться в нас? — не отступал полковник. — Если они могут это сделать с любым, почему они не сделали это с вами, граф, с лейтенантом, черт возьми, да и со мной в конце концов? Нелогично, не укладывается в схему.
