к себе. Американцы поселили гостя в «The Gwen», в самом центре, на Мичиган-авеню, и из окон номера открывался отличный вид на город. Но так было даже лучше, потому что на озеро дознаватель уже насмотрелся, а вид вечернего Даунтауна пришёлся ему по душе. Несмотря на прохладу, дознаватель расположился на открытой террасе. Завернулся в плед, положил на колени книгу и так коротал вечер: то читая, то рассматривая город, то просто размышляя. Звонок Омара Козицкого не обрадовал, однако из расслабленного, очень вечернего состояния не вырвал.
– Как вы догадались, мистер Боширов?
– Я никогда ни о чём не догадываюсь, мистер Кардиган, – вялым голосом ответил дознаватель, поглаживая пальцами сборник.
– Тогда откуда вы узнали?
Козицкий прекрасно понимал, что имеет в виду афроамериканец, но решил прервать поток вопросов и вернуть Омара в деловое русло:
– О чём вы говорите, мистер Кардиган?
– Да, конечно, сейчас… – Агент внутренней безопасности перевёл дух и продолжил чуть спокойнее: – Мы проверили алгоритм федеральной системы распознавания лиц и действительно обнаружили внесённый в него запрет на отображение Сандры. Поэтому поиск её игнорировал.
– Я примерно так себе это и представлял, – не стал скрывать дознаватель.
– Но как вы узнали?
Козицкий помолчал, разглядывая ярко освещённые дома, поправил плед и сухо произнёс:
– Я предположил. – Пауза. – Вы поправили алгоритм?
– Да.
– И что нашли?
– Система распознавания лиц зафиксировала только повседневные, не вызывающие подозрений перемещения Сандры: дом, школа, дом. Иногда прогулки в ближайшем парке и по набережной.
– В одиночестве?
– Несколько раз – в компании школьных друзей, но это были самые обыкновенные прогулки. Сандра вела себя как хорошая, очень послушная девочка.
– Она – профессионал, – задумчиво протянул Козицкий, поглаживая томик Есенина. – Каким числом датируется самая старая запись?
– Начало ноября, – ответил Кардиган.
– Хорошо… Возможно, нам повезёт.
– Что вы имеете в виду?
– Захват «Чайковского» был запланирован на конец декабря, окончательно затаиться террористы должны были приблизительно за месяц до акции. Значит, в ноябрьских записях городских видеокамер может оказаться встреча Сандры с кем-нибудь из них.
– Но мы ничего не нашли, – напомнил Омар.
– Мы нашли парики и профессиональную косметику, – напомнил Козицкий. – Добавьте в критерии поиска разные причёски. Или посмотрите, когда из дома выходила девушка, похожая на Сандру сложением, и проследите её путь.
– Я попробую…
– Или задействуйте местную полицию, разошлите всем, кого сможете привлечь, фото Сандры, и пусть они идут по ресторанам, клубам, отелям и всем прочим заведениям, где парочка могла отдохнуть и остаться наедине.
– Парочка?
– Я уверен, что у Сандры есть друг, и они встречались со вполне определённой целью, – ответил Козицкий. – В том числе с этой целью.
– Понятно. – Афроамериканец вздохнул. – Надеюсь, дополнительные критерии сработают, в противном случае поиск займёт не менее двух дней.
– Я тоже надеюсь, – сказал дознаватель. – Но я считаю этот поиск чрезвычайно важным, мистер Кардиган. Сандра тщательно готовилась к этим встречам, принимала меры предосторожности, меняла облик и даже внесла изменения в алгоритм федеральной программы. Человек, которого она пыталась защитить, очень важен для неё.
– Я его найду, – пообещал Омар.
Козицкий отключился и вновь раскрыл книгу.
Знаю я, что не цветут там чащи,Не звенит лебяжьей шеей рожь.Оттого пред сонмом уходящихЯ всегда испытываю дрожь.Знаю я, что в той стране не будетЭтих нив, златящихся во мгле.Оттого и дороги мне люди,Что живут со мною на земле[4].
Посидел, глядя на небоскрёбы, поймал себя на мысли, что стало совсем холодно, однако уходить с террасы не хотелось. Он поправил плед и вновь посмотрел на коротенькую надпись:
«Поздравляю и очень люблю. Папа».
///
– Давно так много не работал по ночам, – проворчал Кардиган, передавая Козицкому традиционный утренний стакан кофе. – После повышения я привык к спокойному графику.
– Извините. – Дознаватель обозначил улыбку. – Поверьте, я не хотел доставлять вам неудобства.
– Конечно, – вздохнул Омар. И спохватился: – Вы ведь понимаете, что я шучу?
– Безусловно, – кивнул Козицкий.
– Но хочу сказать, что у нас получается идеальная команда: днём вы выходите на след, а ночью я его отрабатываю.
– Кто на что учился, – пробормотал дознаватель, прихлёбывая кофе. И машинально отметил, что в Балтиморе уличный кофе был намного приличнее.
– Что вы имеете в виду, мистер Боширов? – насторожился афроамериканец. – Я, между прочим, служил в армии, а потом окончил школу ФБР и стал третьим учеником курса.
– Я не хотел вас обидеть, мистер Кардиган, – равнодушно отозвался Козицкий. – Это шуточное выражение, широко распространённое в России.
– Шуточное?
– Да.
– То есть несерьёзное?
– Абсолютно несерьёзное. Используется в разговоре, чтобы рассмешить собеседника.
– Это хорошо, мистер Боширов, потому что в Соединённых Штатах очень серьёзно относятся к оскорбительным высказываниям об уровне образования цветных и о нашей способности усваивать знания. Белым запрещено демонстрировать своё интеллектуальное превосходство и рассказывать о том, что они получили лучшее образование.
– Как я уже говорил, мистер Кардиган, я не собираюсь нарушать ваши законы, – ответил Козицкий. – Я пошутил, как это принято в моей стране, но если моя шутка показалась вам оскорбительной, прошу меня извинить. Она не имела под собой никакой подоплёки.
– Всё в порядке, мистер Боширов.
Дознаватель учёл, что сегодня Кардигану удалось поспать совсем чуть-чуть, и это обстоятельство несомненно сказалось на его умственных способностях, поэтому постарался погасить назревающий скандал. Омар приехал в отель в одиннадцать утра, до этого не звонил и никак не проявлялся, и только сейчас сказал:
– Мы нашли.
Козицкий не стал говорить, что догадался. Сделал ещё глоток кофе и поднял брови, продолжая смотреть на спинку водительского кресла.
– Сандра действительно гримировалась, надевала разные парики и выбирала неприметную одежду. Мы просмотрели записи ближайших к её дому видеокамер, определили подозрительных девушек и начали вести их. Хочу сказать, что девушка и в самом деле профессионал: она изменила алгоритм системы распознавания лиц, но всё равно старалась избегать видеокамер. Кроме того, наши специалисты говорят, что она управляла камерами, отключала их на время своего движения, поэтому нам удалось определить только район, в который она ездила – несколько кварталов, после чего я направил полицейских в расположенные там заведения. Но дал им не одну фотографию, а несколько – с разными причёсками.
Судя по всему, Кардиган очень гордился проявленной сообразительностью.
– Прекрасно, – кивнул Козицкий. – И?
– И мы нашли.
Внедорожники – их традиционно было два – остановились около маленького семейного ресторана, расположенного на тихой улочке.
– Здесь она точно была. – Кардиган помолчал. – Как минимум один раз.
По всей видимости, это была единственная точка, которую удалось отследить агентам Министерства внутренней безопасности.
– Вы в него уже входили? – поинтересовался дознаватель.
– Нет.
– Очень хорошо. Спасибо.
– Мы с уважением относимся к нашим договорённостям, – очень серьёзно ответил Омар. – Это ваше расследование, мистер Боширов. А мы – помогаем.
– Тогда – большое спасибо, – не менее серьёзно произнёс Козицкий. Выбрался из внедорожника и прищурился, увидев, что в соседним с рестораном здании расположен скромный отель.
– Недорогой, но с хорошей репутацией, – ответил на невысказанный вопрос Кардиган. – Мы проверили, но внутрь не заходили.
– Отлично, – одобрил дознаватель. – Однако начать следует с ресторана, хозяином которого оказался толстый улыбчивый итальянец, которого ничуть не напугали ни внедорожники, ни документы Министерства внутренней безопасности.
– Я – честный человек, – добродушно сообщил он профессионально
