серединкой между стрекозой и бабочкой.
— Видишь, я могу быть доброй феей, и даже после полуночи, — он окидывает меня горячим взглядом.
А я пытаюсь вспомнить, не завалялась ли в моей квартире книжка про Золушку… Иначе откуда он берёт все эти отсылки?
— Мне это совершенно не нравится! — протестует Барсик.
— Вы оба не кричите здесь! — вспоминаю я про то, что тут везде глаза и уши. — Барсик, тебе бы правда больше пошли крылья какого-нибудь сокола… Или кожаные. Но и эти… миленькие.
— Мне нравится, — отрезает Багул.
И это значит, что ничего менять аспид не собирается. Что ж, его терпение лучше не испытывать, а то ещё в таракана кота превратит. Но меня волнует совсем другое…
— Хочешь сказать, что с такими крыльями он сможет оставаться незаметным? И что на них догонит громадного дракона? А что насчёт портальной магии? Как у драконов. Ей он тоже обладает? Если да, то ты его по щелчку пальцев, получается, в маленького дракончика превратил, и драконы как раса в принципе не слишком состоятельны.
Багул смеётся, хотя я и не пыталась его рассмешить. Может быть, кто-то из его невидимых приспешниц что-то сказал? Никак не могу привыкнуть к такому поведению…
— Я наделил его даром. Он — животное маленькое, несмышлёное, опять же, принадлежащее тебе, это не сложно, Тоня. Передвигается быстро, порталы открывать умеет — тут больше даже его натура кошачья сыграла, а не я. А если тебе кажется, что он будет выбиваться из пейзажа, то есть три разных расцветки. Первую ты видела. Вторая, — снова щёлкает пальцами, и крылья пропадают. При этом Барсик всё ещё парит по комнате. — И третья, — а тут котяра исчезает вовсе.
— А я бы предпочёл, чтобы меня ни меня не видели, а чтобы самому не видеть некоторых индивидов, — ворчит он.
— Неплохо, — киваю я. — Но в чём подвох? Ты то грозишься меня убить, то помогаешь.
— Ты так думаешь, — загадочно отвечает аспид, — на самом же деле я наблюдаю редкое зрелище. Такое происходит не каждую тысячу лет. Мой народ хочет быть в первых рядах.
— И что это значит?
В ответ аспид только ухмыляется. Тоже мне — Чеширский Кот. Только плавно раствориться в воздухе осталось.
— Ладно, — щёлкаю костяшками пальцев, — я боюсь, что генерал уже скрылся в неизвестном направлении. А это плохо. Слишком он подозрительный и опасный. Вдруг прямо сейчас обсуждает с кем-нибудь свои планы на меня? Барсик, ты не мог бы…
— Что ж, вижу ты без меня совсем не справляешься, — тянет он довольно, приняв вторую форму с невидимыми крыльями, видимо, научился управлять этими состояниями. — Синий мне объяснил всё. Сделаю всё в лучшем виде.
И кот, мяукнув, будто на прощание, исчезает в свете маленького портала.
Да, едва ли он может перемещать меня, но зато теперь будет таскать мышей и крыс из разных уголков Эсмара. И, может быть, из других миров тоже.
— Понравился мой подарок? — шёлковым голосом произносит Багул.
— Я не до конца верю… — признаюсь. — И к тому же это была сделка. Ты получил всё то, что я тебе обещала. Это не подарок.
Он ухмыляется и подбирается ко мне ближе.
— Тот мир такой скучный. Здесь гораздо веселее. Здесь животные становятся шпионами, а такие как ты…
— Кем же? — приподнимаю бровь.
Он оказывается так близко, что у меня перехватывает дыхание. Вижу своё отражение в его глазах. Красивый, в каком-то смысле — идеальный. Каким мужчина казалось бы не должен быть. Иногда мне чудится, что аспид хочет меня сожрать. И ведь он действительно питается жизненной энергией. Откусывает ли он от меня по чуть-чуть в каждую из встреч? И нравится ли ему этот вкус?
— О чём думаешь? — дыхание холодит кожу, по телу бегут мурашки.
Удар сердца. Болючий, колкий. Полувздох-полувсхлип. Подрагивающие пальцы.
Неминуемое притяжение.
— О тебе.
Стоило бы ему только ухмыльнуться коряво, попытаться испугать меня, осклабиться, наваждение бы тут же прошло. Но на лице Багула сейчас благородное, задумчивое выражение.
Истинность трезвонит о том, что что-то здесь не так. Я сама не заметила, как оказалась в его объятьях.
— Что ты делаешь? — отталкиваю наглеца.
Он смеётся. Становится немного легче, и пока ещё помню, как вновь дышать, скороговоркой произношу:
— Раз ты здесь, может, скажешь, где Ричард?
— О, тебе нужен… дракон? — аспид выгибает бровь.
И в один миг становится мускулистым, поджарым красавцем. Загорелая кожа, изменчивые светлые глаза и каштановые волосы.
Сердце ёкает.
Ричард…
Поджимаю губы, наблюдая за ухмыляющимся аспидом.
— Не нужно издеваться. Ты даже не представляешь, как мне всё это надоело…
Он, всё ещё в облике Ричарда, выгибает бровь:
— Что именно?
Неловко об этом говорить. Потому что ни в чём не уверена. Потому что могла напридумывать лишнего, не зная, как магия работает.
Но всё же…
— К тебе тянет. Наверное, потому что связаны. О Ричарде не могу перестать думать — из-за истинности. О демонах вообще молчу. Будто заколдованное то место. Мысли то и дело возвращаются к кофейным деревьям и… — бросаю взгляд в сторону Алисы, — сам знаешь к чему.
— Ну так ты смотри, — улыбается Багул, — не разорвись между нами. Впрочем, я могу сократить три пути до двух, объединив твою тягу к нему и ко мне.
Он собирается меня поцеловать, я упираюсь ладонями в его грудь.
— Нет… Зачем…
— Но мне интересно, какого это… — Багул отвечает легко.
Я смеюсь натужно, будто стараясь смехом отогнать его от себя, плюс срезать нити, связывающие нас, заставляюшие хотеть… касаться.
— Лучше скажи, где настоящий дракон! Мне нужно знать…
— Что? Что он жив?
Киваю.
— Он жив, — Багул отвечает лениво. — Пока что. А как найти его… Это ведь не я его истинная пара. Тебя спрашивать нужно.
— Значит, всё-таки что-то случилось? — пугаюсь я. — И никто об этом не догадывается?
— Когда они узнают, будет поздно…
Фэйри зевает и поднимается с кровати, отвлёкшись на очередную безделушку. Это хорошо, мне совсем не до его внезапного любопытства к взрослым играм. Надеюсь, что получится найти Ричарда. Что Риордан не заметит и не угробит Барсика. Что не случится Апокалипсис. Что появится рядом эльф и хоть что-то мне объяснит, что Алиса перестанет быть
