И…
- Доброго дня, - сказала Эва, когда дверь открыл мальчишка-сиу. – Скажи, а Эдди есть?
Сиу покачал головой.
Вот и… и опять получается, обещали не бросать, а бросили.
- Ясно… тогда… тогда извини, наверное.
- Хочешь? – сиу протянул красное яблоко.
- Спасибо, но…
- Ешь, - он силой вложил в руку Эвы. – Куда? Идти?
- Думали, что погуляем, но… как-то одним нельзя, а… брат уехал. Отец уехал. И…
- Болеют, - сказал сиу серьезно.
- Кто?
- Там, - он махнул рукой. – Отрава. Гадость.
Раз уж сиу говорит, что отрава гадостная, то так оно и есть.
- Я смотреть. Я говорить. Но я знать мало. Что видеть, то говорить. Делать зелье. Один. Два, - он растопырил пальцы. – Их маг тоже смотреть. И говорить другой зелье. Вот. Но нужно, чтобы темный маг быть. Брать сила. Мертвый. Мертвый сила – мертвый маг.
Надо же, Эва почти поняла.
И стало еще обиднее. Получается, что ей могли бы рассказать, но не стали? А… а это нечестно!
- Хочешь, я пойти? – поинтересовался сиу, сам вгрызаясь во второе яблоко. – Я защитить тебя! И твой кровь.
Стоило бы отказаться, конечно, ведь он по сути еще ребенок. Пусть и рослый довольно, но… но все-таки.
- Спасибо, - сказала Эва, почти решившись отказать. Но почему-то добавила. – Буду рада.
- Я сейчас, - сиу закрыл дверь.
Он наверняка знает, куда подевался Эдди… и назойливость – это даже не неприлично, это глупо и непростительно. Это… это нелепо.
И может, Эдди просто понял, что ничего-то у них не получится.
Что Эва – совсем не та женщина, которая нужна ему. Что… что-то еще такое вот. У нее ведь репутация испорчена. И сама она слабая. Маленькая и слабая. А он – племянник императора и правнук дракона. Прапра- и еще тысяча этих «пра», но все равно ведь.
Хотя… если верить дракону, то и Эва тоже.
Как все безумно сложно.
Сиу появился в светло-сером костюме, который лишь подчеркивал цвет его кожи. И на ком другом, наверное, смотрелся бы нелепо. Но мальчику шел.
И котелок.
И даже трость.
- Хорошая, - сиу постучал ею по камню. – Кость ломать можно.
- Её используют для опоры, - заметила Эва. – Это Виктория, моя сестра… не помню, знакомы ли вы.
Сиу хмыкнул и сказал:
- Ведьма. Сильный. Только замороченный.
Значит, Эва права?! Те сны, которые Виктория видит, они не просто так!
- Послушай, - она подхватила мальчишку под руку. Тот дернулся, но успокоился быстро. – А ты, если видишь, морок этот, ты можешь сделать что-то, чтобы она… ну перестала быть замороченной?
В конце концов, во всех романах сиу были не только жутко кровожадными, но еще обладали очень тайным знанием. Конечно, её сопровождающий молод, но… но тоже ведь сиу!
Вдруг да…
- Смотреть надо, - важно ответил он и огляделся. – Не тут. Шаман придет. Ругать станет.
- А… где он?
Сиу поглядел на Эву с сомнением.
- Просто так… спросила.
- Уехать. Большой маг болеть сильно. Тут, - он положил руку на грудь. – Темный.
- Ты про Диксона? Мне Тори говорила, что у него тьма внутри. Проклятье вроде бы… и она не уверена, что сможет забрать, как у того, который в подвале… с ним ведь не получилось. И проклятье она вытянула, и душу мы принесли, а он все спит и спит.
Эва вздохнула.
От этого тоже было грустно, будто в том, что случилось, её вина.
- Душа. Тело, - сиу сплел пальцы двух рук, причем как-то, не выпустив трости. А потом развел. – Разорвать. И даже если вернуть, то вот.
Пальцы слегка касались друг друга.
- Надо, чтобы опять. Вместе. Долго.
- И как это сделать?
- Не знать. Время? Если корни расти, то расти. Внутрь. Чтобы вернуть тело.
- Корни души? То есть, душа в теле, но пока не может управлять им? – предположила Эва. Мальчишка подумал и кивнул. Значит, права она и у них все-таки получилось. Хоть что-то хорошее. – И как долго?
Пожатие плечами.
Понятно.
Не знает.
- Но… есть шансы?
Важный кивок.
Все-таки он забавный. И старается казаться взрослым. И… и Эва перед ним виновата. Ни разу не заглянула, не навестила, не…
- Прости, пожалуйста, - сказала она со вздохом. – Мы… то есть я, я… я должна была бы помочь тебе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Чем?
- Не знаю. Просто… ты тут один. Эдди, конечно, хороший. И леди Элизабет.
Виктория шла рядом, но, кажется, ничего-то не слышала, полностью погруженная в свои мысли.
- Леди Элизабет сказать, что я мочь остаться. С ней. Важная леди. Добрая. И шамана ругать.
- За что?
Вот Эва не представляла, за что можно ругать Эдди.
- Так… - сиу махнул рукой. – Я думать… он говорить, что знать, где мой мать. Что я мочь уехать. Потом. Я не знать, хотеть ли. Я… думать, там быть иначе. Она быть чужая. Та, которая мать. Она меня отдать. А назад? Хотеть ли. Я ничего не знать про там. А тут…
Тут у него уже есть леди Элизабет.
И Эдди.
- Не обязательно решать сейчас. Ты просто съезди сначала. Посмотри. Может, твоя мать, она тоже скучает по тебе. И хочет, чтобы ты был с ней. И… и я ничего не знаю про сиу, но моя мама…
Эва запнулась и вздохнула.
- Я была не лучшей дочерью, когда сбежала. А теперь все это… вот. И Тори опять. Ей снятся сны, в которых она убивает. Всех нас. Ей говорят, и она убивает. Играет на своей дудке… у нее есть.
- Знаю. Видеть. Темный. Для ведьма темный хорошо.
- Ты… можешь как-то снять морок? Или сделать хоть что-то, потому что…
…иначе сон может стать правдой. Или Тори сойдет с ума.
- Мочь. Но… кровь надо.
- Тори?
Сиу покачал головой.
- Тот человек.
Подумал и добавил.
- Или другой. Чтоб кровь одна. Хуже быть, но тоже мочь.
То есть…
Кровь Алистера Сент-Ортона найти будет сложно, даже если Берта попросить. Или отца… но они заняты во дворце, и когда еще появятся? А…
- Кровь, стало быть. Одна, - Эва качнулась на пятки, а с пяток на носок. – Идем… я знаю, где мы возьмем эту кровь. Тори!
- Что? – она вздрогнула и очнулась.
- Виктория Орвуд, - у Эвы никогда прежде не получалось говорить так серьезно. – Послушай меня… ты должна, нет, просто обязана пригласить на прогулку Найджела Сент-Ортона.
А там уже Эва придумает, как заставить его поделиться кровью.
Глава 45 О сложностях семейных отношений
Следовало признать, что выглядела Августа много лучше. Она округлилась, а из глаз исчезла тоска. Кожа обрела фарфоровую бледность, истаяли круги под глазами, а на щеках появился легкий румянец.
- Наконец, у тебя появилось время на меня, - сказала она.
Просторные одежды непривычного кроя не скрывали живота, который сделался вовсе огромен.
Августа сидела в кресле на колесах, а за ним молчаливой тенью возвышалась женщина в черном платье.
- Это Никса, - Августа махнула на нее рукой. – Она помогает мне. Стало так… тяжело. Как у тебя дела? У матушки? Она, впрочем, пишет, а вот ты…
Августа погрозила пальцем.
- Мы должны уехать, - выдавил Чарльз.
Было душно.
В этом вот доме на холме. Два крыла. Колонны. Белый камень, яркая зелень. Аккуратные клумбы. Живой лабиринт, который проглядывался с высоты второго этажа.
Дядюшка, вышедший встретить Чарльза, и такой радостный, что… что на мгновенье почудилось, будто это с ним, с Чарльзом, что-то не так.
Выдумал он все, что видит?
Поверил?
- Куда? – Августа подняла руку, и женщина молча вложила в нее кубок.
- Домой.
- Я дома.
- Ты не дома!
- Дома, Чарльз. В том и дело, что только здесь я чувствую, что я дома, что меня любят… что…
- Мы тебя тоже любим. И я, и мама…
- И твоя жена?
- Она не при чем, и ты это знаешь.
- Она, и её уродливый братец, и ты, Чарли, вы убили человека, которого я действительно любила… и которого я продолжаю любить.
- Августа…
- Не надо. Не говори, что он сделал что-то плохое… да, я понимаю… но те женщины, у них был выбор.
