Ф. Ф. Юсуповым заговорщики с большим трудом застрелили Распутина, пришедшего во дворец Юсуповых в качестве гостя. Жалкое убийство, дурно задуманное и исполненное, не могло, разумеется, оказать никакого положительного эффекта. Напротив, встревоженный произошедшим царь стал еще более неуступчивым.
Зато «общественность» ликовала, прославляя убийц, которых власть даже не рискнула официально привлечь к ответственности, ограничившись высылкой из столицы.
Между тем, «великокняжеская фронда» (пятнадцать великих князей, фактически – весь дом Романовых) призвала Николая II «помиловать» Юсупова и остальных заговорщиков, а главное – изменить политический курс монархии, признав необходимость формирования нового правительства в соответствии с требования думского «Прогрессивного блока».
Николай II ответил на это «репрессиями» – теми, на которые еще был способен. Часть великих князей была вынуждена покинуть Петроград, выехав в свои имения, а 27 декабря вместо Трепова новым главой правительства стал Н. Д. Голицын. Это был способный администратор, но вовсе не волшебник, который один только и мог бы теперь спасти монархию.
23–29 декабря. «Рождественская битва»
Как и открывшая кампанию битва у Нарочи, наступление под Ригой было плохо задумано и еще хуже организовано. Митавская операция, проводимая силами Северного фронта Н. В. Рузского, продемонстрировала все недостатки царской армии. Наступление было начато в ультрасовременном духе – без предварительной артиллерийской подготовки, да еще и на наиболее укрепленном участке вражеской обороны. Все это должно было вызвать эффект неожиданности, на который очень рассчитывали в Ставке.
Почти двести тысяч солдат пошли в бой – и продвинулись вперед на два километра после недели кровопролитных атак. Возмущенный «напрасными потерями» сибирский стрелковый полк отказался занимать окопы и выдвинул политические требования. Следом за ним уже целая дивизия оказалась в состоянии открытого мятежа, а вскоре неповиновение охватило три корпуса. Сотню солдат расстреляли, но наступление закончилось унизительным провалом.
Это стало печальным финалом русских военных усилий 1916 года.
Свидетельства очевидцев
Январь
С. П. Мельгунов, 1 января
Опять о Распутине. Очевидно, вопрос о распутиниаде – это наипервейший вопрос нашего времени. Отовсюду приходится слышать только о Распутине.
Был у священника Востокова, который все время открыто выступает против старца. Востоков по поводу своих выступлений в журнале «Отклики на жизнь» (систематически конфискуются) был вызываем к Климовичу и Мрозовскому. Те требовали, чтобы Востоков прекратил свои выступления. Он решительно отказывался – это его долг. Он убежден, что никакие административные кары в отношении его не будут приняты, так как и Мрозовский и Климович сами возмущаются. Климович говорил Востокову, что надеются, что Хвостов уберет Распутина, так как все министры против. Он же говорил о возможности покушения на старца. <…> Еще более знаменательно то, что Востоков говорит о необходимости переворота вроде тех, которые были при Екатерине, Павле. Нужен переворот, а не революция – последней, как духовный пастырь, он проповедовать не может. Если учесть связь Востокова с кружком Самарина, то станет ясным, что в этих кругах говорят определенно о перевороте. Опять всплывают «иды», как говорил на собрании М (В. А. Маклаков – прим. авт.).
Л. А. Тихомиров, 2 января
Государь дал очень энергичный новогодний приказ по армии. Конечно, так и нужно говорить. Но насколько он сам верит своему оптимизму – вопрос иной. Я думаю, он получше нас знает, что наше положение весьма ненадежное.
Вот чего он, вероятно, не знает – как громко стали говорить о его Августейшей супруге. Рассказывал Н. недавно как, ехавши по траму (в Петрограде), его знакомый слыхал слова одного из публики: «А уж нашу Матушку Царицу давно бы пора заключить в монастырь». Рассказами о Гришке полна Россия. Так, еще недавно слыхал уверения, что Хвостов назначен в министры Гришкою. Нет сомнения, что все такие слухи раздуваются врагами Самодержавия, но это не изменяет результатов. Как прежде – очень давно, в начале Царствования – общий голос был, что Царица держится в стороне от государственных дел, так теперь все и всюду говорят, что она беспрерывно и всюду мешается и проводит будто бы именно то, чего хочет Григорий Распутин.
И. С. Ильин, 3 января
Полицы – маленькая станция среди лесов Волыни. Приехал с этапным поездом. Тут уже почти позиции. За станцией стоит эшелон второй роты, которой командует штабс-капитан Харченко, рядом броневой поезд, дальше идет мост через небольшую речку, которую поезд, собственно, и охраняет, вправо шагах в пятистах расположена на опушке леса батарея.
Явился Харченко. Это толстый рыжий встрепанный человек в совершенно пьяном виде. У него в роте прапорщик Педер из запаса, старый железнодорожник, служивший дежурным по станции Николаевского вокзала в Петербурге. Мне отвели купе, где Александр устроил кровать на диване и мои вещи. С места началось пьянство. Напротив стоит немного сзади передовой отряд Красного Креста, Харченко сейчас же послал за доктором и сестрами, и все принялись спрыскивать вновь прибывшего, то есть меня. Пили всю ночь. Оказывается, Харченко и Педер так проводят все время, так же как и доктор со своими сестрами.
Л. Б. Мартынова, 4 января
Теперь ужасная дороговизна все время, по случаю войны. Купцы ужасно наживаются, и мы уже целый месяц сидим без мяса. Один мандарин стоит 30 копеек.
Чернышев, 6 января
Продолжаем жить у помещика Хилховского в его имении у деревни Хажово, а наш обоз стоит в самой деревне и расположился там сравнительно сносно, главное то, что почти все они находятся по домам, а деревня довольно большая. Работать сейчас приходится при трудных условиях, как людям так и лошадям отдыхать приходится слишком мало но все было бы хорошо если для лошадей было бы в достаточном количестве сено, а его-то и нет, почему его сюда не доставляют, никто понять не может, по моему здесь кроется злая воля каких-то людей, можно допустить что у нас снарядов не хватает, но чтобы не хватило сена это никак не может уложиться в голове, но у нас на Руси могут и не такие быть криминальные случаи, а в общем у нас нет порядка, как 1000 лет назад.
«Русское слово», 7 января
Верность народа и измена короля.
Известия, полученные в Петрограде из разных, хотя не официальных, но заслуживающих доверия источников, относительно обстоятельств, предшествовавших черногорской капитуляции, дают основание думать, что эта капитуляция состоялась вопреки воле черногорского народа и доблестной черногорской армии.
Е. Ф. Дюбюк, 8 января
Газетчики кричат во
