– Ну, как раз у Круста пост не маленький! Что он за тип?
– Вроде бы верный… по крайней мере повода не давал. Своё дело знает, весьма неглуп, память превосходная. Даже не знаю, кто бы смог его заменить.
– А злобствует сильно?
– Насколько знаю, он не злой человек… возможно, и добрый. Но иногда изнутри прорывается зверь.
На таком месте и – добрый? Хм…
– Так чего же в Крусте больше?
– Ну, если судить по срокам…
– Судят по делам, – возразил Светлан. – Единственное зверство может зачеркнуть остальную жизнь.
– Н-ну, не знаю…
– А кто у него в помощниках?
– Де Грэй. – Луи усмехнулся. – Тоже барон.
– Целое стадо, надо же! Баронье… И что этот?
– На своём месте – безусловно. Исполнительный, методичный, въедливый, совершенно бесстрастный. Хотя… большой зануда.
– В самом деле?
– Мне кажется, де Грэй искренне желает услужить. Но боже, до чего он утомляет меня! К счастью, с ним я вижусь редко.
– Случаем, Грэй не дурак? С исполнительными такое сплошь и рядом. А преданность, подкреплённая тупостью… Бр-р-р!
– Считаешь себя вправе судить, кто глуп, кто умён? – осведомился король. – Ты же богатырь, а не мудрец, – зачем заниматься не своим делом?
Ага, и здесь за узкую специализацию. Обычно-то – полезная штука…
– Ты, что ли, за дураков обиделся? – спросил Светлан. – Верно, подозреваешь, и сам недалеко ушёл?
Непроизвольно Луи оглянулся, но, конечно, их никто не слушал – кроме силачки.
– Хотя бы меня не трогай, – попросил он. – Ведь один останешься в умных!
– Как скажешь, мой король, – сдал назад Светлан. – Но раз взялись за силовиков…
– Ну?
– Меня заботит твой воевода.
– Кто?
– Начальник войска – главный, понятно. Ведь и его на вечеринке нет?
– Де Шратье, – назвал Луи.
– Не барон?
– Граф.
– И?
– Ну что сказать: военный!.. Завтра увидишь сам. К полудню он должен прибыть в Эльдинг со всей кавалерией.
– Годится, – сказал богатырь. – К тому времени, может, и с магами разберусь.
– Полагаюсь на тебя, – кивнул король. – Между прочим, ты не обратил внимание на герцога де Монье? Как всегда, он не упустил случая разразиться хвалебным спичем в мой адрес. Правда, в этот момент ты был не здесь, но у богатырей, я знаю, тонкий слух. Признаться, меня всегда занимало: насколько искренен мой канцлер?
Взглядом найдя помянутого оратора, Светлан ответил:
– Похоже, он говорил от сердца. Я прямо слышал, как в нём бурлит искренняя любовь… к трону.
Покривившись, Луи уточнил:
– То есть, если на моё место придёт новый правитель, герцог отнесётся к нему с тем же пиететом?
– А ты думал, все без ума от твоих прекрасных качеств? – хмыкнул Светлан. – Отрекись от сана – тогда узнаешь, кто истинный обожатель… Ах, ну да: ты боишься осиротить подданных!
Покосившись на усмехающуюся Лору, король заметил:
– Временами вы, герои, бываете невыносимы.
– Хочешь жить иллюзиями? – спросил богатырь. – Флаг тебе в руки!.. Но тогда не приставай с расспросами к тем, у кого нет ни желания, ни причин скрывать правду.
– Ругать-то легко, – уязвлённо бросил Луи. – А на моём месте не хочешь побывать?
– Вот от этого – уволь. Мне и своей головной боли хватает.
– Чтоб вы знали, труд правителя сродни искусству эквилибриста, причём балансировать приходится десятилетиями!
Любуясь танцующей Изабель, явно решившей посостязаться с Глорией, богатырь сказал:
– Раньше-то у меня было почтение к этому ремеслу, а ныне их потуги вызывают смех – бедняги, как далеки они от совершенства!
– Собственно, ты о ком?
– Об эквилибристах, – ответил Светлан, делая простодушные глаза. – А ты о ком подумал?
Помолчав, король спросил:
– Считаешь, без правителя люди станут жить лучше?
– Ну, это смотря без какого…
– Речь о принципе – не о личностях. Предположим, правитель безупречен.
– А граждане идеальны, ага? Уж тогда им не понадобится босс – сами договорятся.
– Ведь это увёртки, тебе не кажется? Герою-то не к лицу.
Пожав плечами, Светлан ответил:
– У нас разные функции. Ты поставлен… неважно, кем… следить за порядком, я ж из тех, кто гуляет сам. И пока мы тянем в разные стороны, равновесие держится. Но стоит одному из нас сгинуть… Вот я на твою голову не призываю молний. А как насчёт тебя? Будешь терпеть меня, пока нужен, да? А после укажешь на порог… это если по-доброму.
– Парни, – окликнула Лора. – Куда вас повело?
– В самом деле, мы отвлеклись, – спохватился король. – Будто нет дел более неотложных!.. А ведь тебе нравится пинать властителей, – не удержался он от упрёка. – И как тебя выдерживает Анджелла?
А так и выдерживает – на дистанции. С глаз, как говорится, долой…
– Да ежели б я пнул… твоё величество, – хмыкнул богатырь. – Пока что, можно сказать, ласкаю… по-фаворитски. Кстати…
– О господи! – вздохнул король. – Ну что ещё?
– Жизель ведь была тебе не только… э-э… вассалом?
Уж чтобы здесь она не отметилась! Тут и провидцем не надо быть.
– Ну, на такие вопросы отвечать… – нахмурился Луи. – Ведь я не только монарх, я – рыцарь.
– Занятно. А с кем из вас спала Жизель? Кто из двоих более дорог… э-э… женщине – такой?
– Об этом не мне судить, – и вовсе холодно ответил король.
Но за его ледяным щитом Светлану почудилось смущение. С каких это пор монархи стали стыдиться фавориток? Или графиня-квартеронка нашла-таки, чем изумить искушённого сюзерена. И сумела сыграть на таких струнах, о коих и сам он не подозревал.
– Предлагаешь у неё спросить? Мне-то не трудно…
– А что сам о ней думаешь? – осведомился Луи. – Красавица, верно?
Светлан пожал плечами:
– Если забыть о расцветке, в ней нет особенного: ни безупречного лика, ни царственного тела. Но подать себя умеет – это есть. Головой берёт, обаянием, вкусом. К хорошенькой умнице влечёт сильней, чем к прекрасной глупышке… конечно, если сам не дурак.
– Значит, её ум всё-таки признаёшь?
– Ну, для женщины… с поправкой на их эмоциональность. Вот только…
– Что?
– Слишком она изощрённая, по-моему. Не по-здешнему.
– Ведь ты говоришь о нордийке! – заметил король удивлённо.
– Я говорю о жительнице этого мира. Уж тебе известно, что он не единственный. Кстати, в кого Жизель такая смуглая?
– В отца, естественно.
– А тот?
– Ну, это сказать сложней. Её дед, я слышал, был большой оригинал и любил скитаться по свету, иногда пропадая на годы. И однажды вернулся с тёмненьким малышом, коего объявил своим сыном. Про мать ничего не рассказывал, а она так и не возникла.
– И что же сынок? – осведомился Светлан. – Превзошёл папеньку в сумасбродстве?
– Пожалуй, что да. У него обнаружился магический дар, который затем унаследовала дочь. Не очень сильный, правда, но достаточный, чтоб вести себя не как прочие. Вдобавок, оба любят играть человечьими судьбами. И отец нашей графини уже, судя по всему, доигрался – в один не очень прекрасный день, когда Жизель ещё не исполнилось пятнадцати, он пропал, будто его забрал Дьявол… к слову, было за что. И с тех пор про графа не слышно.
