Судя по прикидкам, тундростепь на севере находится от нас относительно близко. Зато длина пути до того места, где Кузя покупает жир, очень похоже на расстояние до впадения Северной Двины в Белое море. Если полагать, будто мы находимся приблизительно в окрестностях будущей Москвы. Конечно, на карте из школьного атласа не так много подробностей, чтобы уверенно найтись, но по измерениям угла между горизонтом и направлением на Полярную звезду, данные бьются, несмотря на огромные погрешности. То есть в отношении географической широты мы более-менее можем быть уверены.
Степная зона на юге тоже достаточно близко. Ближе, чем можно было бы ожидать, исходя из данных нашего времени. Вывод — пояс лесов сейчас узкий. Приблизительно можно оценить его в тысячу километров с севера на юг. И мы где-то посередине. С точки зрения наблюдений, следует признать, что в плане продуктивности территории, мы оказались в достаточно бедном районе — здесь не носятся стада жвачных, как в обеих степях. Поэтому и людей тут встречается немного. На юге близ границы леса и степи народу заметно гуще, хотя… всё относительно. Ну а на севере, несмотря на случающиеся суровые зимы, первобытному охотнику или рыболову настоящее раздолье. А в холода добыча довольно долго сохраняется.
Здесь же дичь то появляется, то исчезает — вероятно, животные бродят с места на место, уходя от южной засухи, которая бывает не каждый год. Или спасаются от морозов и снега, которые тоже не всегда случаются чересчур сильными. В какой-то мере мы оказались в зоне с наиболее стабильными условиями, хотя и с весьма скромными возможностями для добычи пропитания. Нас очень выручает рыба. И ещё — знание того факта, что можно в благоприятный период создать запасы на голодное время.
— Не ждали? — в столовую вошел сияющий Аон.
Лекция сразу скомкалась — все помчались встречать бродяжье племя. Затапливались мыльни, извлекались из кладовых запасы одежды, перетряхивались на нарах циновки и полости — народу в клане резко прибавилось. К причалу подходил третий швертбот. Паруса уже убраны, вёсла в опытных руках подгоняют судёнышко к свободному месту. А вверх по лестнице понимается шумная толпа — народ не на шутку рад, что добрался до… похоже, бродяги чувствуют себя здесь, как дома. Полтора года где-то мотались. Что-то расскажут?
* * *
— Ты сумел сплавить медь с железом? — пристал Веник к Сане.
— И сам не понял. То есть, нет проблем налить жидкого чугуна в расплавленную медь, но слиток при остывании расслаивается — такие ерундовины выходят, что страшно посмотреть. И к тому же куча трещин. Отвратительно, в общем. Но есть и хороший момент — примерно одна сороковая железа в меди всё-таки остаётся, не пытаясь всплыть. Когда я подлил заранее отмеренную порцию — расслоения при остывании не было.
С виду — обычная медь, не заметно, чтобы твёрже. Но прогорает значительно медленней. В несколько раз медленней. А вот, секи, как Ваня извратился со стенками котла! И остужающую, и нагревающую сделал ребристыми, чтобы ускорить теплообмен. Заслонку поставил тонкую, из железа — она в крайних точках прилегает так, что совсем отсекает путь воздуху. Теперь машина с полуметровым котлом тянет не хуже, чем с семидесятисантиметровым, потому что и на ней стоит по два цилиндра.
— То есть воздух внутри нагревается быстрее и расширяется сильнее, — сообразил Шеф. — А потом и остывает лучше.
— Ход поршней немного уменьшили, — признался Ваня. — Ставили образец на берестянку — быстро бегает. То есть с виду, как игрушечная, но мощнее чем на больших машинах.
— А как дела по трактору?
— Нужна или зубчатая передача, или цепная, как у велосипеда. С ремнём ничего хорошего не выходит. Цепная как бы проще, но настоящую, как из прошлой жизни, сделать не можем. Пробуем пока обычную, типа колодезной. На малых скоростях она как будто с задачей справляется. Но смотрится ужасно и дребезжит.
— А не замахнуться ли нам на настоящий паровик? — подзудел Серый. — Всё-таки больше ста лет эти машины служили людям верой и правдой. А у нас теперь и медь имеется, и чугун, и железо.
— Хорошо, займись, — кивнул Веник. — Старый ещё глиняный образец у нас имеется. Так что — начинать будешь не на пустом месте.
* * *
Бродяги Аона принесли не так уж много новостей. Они спустились вниз по реке до такого места, где начались сплошные острова с путаницей рукавов, петляющих, как им вздумается. Весь этот лабиринт в ширину оказался большим, примерно на день пути. То есть с одного берега другого не видно. А с середины — никакого.
Если же подняться в степь, то она здесь не слишком богатая — жухлая трава, воды нет. Жвачные встречаются редко и обычно не стадами, а малыми группами. В пойме лес без берёз и без деревьев хвойных пород. Только в этой пойме и сосредоточена жизнь. Водоплавающие птицы десятков видов, огромное количество рыбы и много тростника в самых низовьях. Питаясь ими, и перезимовали.
Все рукавчики, на которые дробится русло, выводят к необъятному на вид озеру, по которому ходят опасные высокие волны. Зима там с морозами, снегом, оттепелями и дождями — гнилая, грязная и пронизывающая ветрами, дующими обычно с востока. Нехорошее место. Неуютное. А летом — наоборот — очень приветливое.
Из сделанного доклада следовал короткий вывод — Аон добрался до Каспийского моря. Для расширения географии в этом направлении нужны суда, не боящиеся волн.
* * *
— Ты меня совсем не любишь! — Ленка ткнулась носом Венику в плечо и произнесла эти слова плаксивым голосом.
— Ну как же не люблю, маленькая? Конечно, люблю, — вообще-то Ленка совсем не маленькая — девица она рослая и довольно крепкая. И… просто загляденье, какая красивая.
— Нет, это только так кажется. Ты обо мне не думаешь. Все мысли про машины, железки и поездки на край света.
— Ну, без этого невозможно наладить нормальную жизнь.
— Какую жизнь, Венечка! Оглянись! Тёплые дома, сытная еда, ниоткуда не дует, — что-то очень уж знакомые нотки звучат в словах подруги. Кажется, в прошлый раз она заводила беседу в этом ключе пару лет тому назад, когда залетела Галка. А ведь с тех пор столько воды утекло, многое изменилось, в клане родились и другие дети. А потом ещё. Уже и не две одноклассницы стали мамами, а… точно, всё ещё две. Галка и Витка. Значит, и третья на подходе. Интересно, кто? Вообще-то одноклассницы не торопятся обзаводиться детьми — они ведь выросли не в этом мире, где беременность и кормление грудью почти постоянное занятие женщин.
Сами же местные матроны тоже не торопятся производить на свет новое потомство — как только оказалось, что этого можно избежать — без особых возражений устроили себе «отпуск». Хотя, сколько-то раз «пролетали» — точно, голосят младенцы. Но, кажется, никто не умер.
— Лен! Ну что ты, как маленькая! Ты ведь видела пчёл? А пчёлы — это мёд. Но никто из нас не знает, как его добыть. Как сделать улей, как ухаживать. Или растительное масло! Надюшка не знает, как без него сделать краски — красок тоже нет. Нет зеркал, линз, нет ни шерсти, ни молока.
— Ни творога, ни сыра, ни сметаны, — воркотнула Ленка. — Нет даже элементарного кефира, — и шмыгнула носом.
— Хочется? — начал догадываться Веник.
— Очень.
— То есть у нас кто-то будет?
— Кто-то будет. Похоже, в последний раз я просчиталась. Или просто что-то было не так. Поэтому не хочу, чтобы ты уезжал, потому что вряд ли смогу поехать с тобой. К тому же — ты меня совсем не любишь.
* * *
— Да, Вень, — кивнула Галочка. — Когда в положении — настроение может прыгать — только держись. Я тогда Вячика совсем замордовала. Но есть и свои плюсы. Теперь, когда корабль уже загружен и пассажир на борту, можешь любить свою Ленку глубоко и безо всякой дисциплины — ничего от этого не изменится.
* * *
— Фарватеры мы с Кыпом промерили в трёх направлениях — на север, юг и восток. При осадке в метр с четвертью из наших болот пройти можно в любом направлении. На запад водной дороги не отыскали, — рассказывал Лёха. — Зимой поищем, когда реки встанут. По льду на оленях, как Кып разведывал проход в ту реку, что ведёт в Оку.
— Дим, насколько большой корпус ты сможешь сделать? — перевёл стрелки Веник.
— Метров двадцать в длину — есть у меня подходящий брус для киля.
— А шпангоуты сможешь согнуть?
— Толстые я никогда не гнул, но если не очень толстые, то это не слишком сложно. И поставить почаще.
— Э-э-э… а как? Как ты их вообще гнёшь?
— Распариванием. Возни, конечно, много, но нужно пробовать. И толстые тоже попытаюсь согнуть. Ты мне лучше скажи, какую машину на такую махину поставим? Нет, про паруса и вёсла я не забываю и даже килевой брус по всей длине под днищем выпущу — не по нашим же мелким болотам ходить на таком здоровяке? Так что никакого шверта. В корпусе будет чисто и просторно. Под палубой сможем ползать на четвереньках.
