— Ты как, справляешься с ситуацией?
— Не знаю, что и сказать, — Фиби провела рукой по лицу. — Моя семья практически заперта в доме, как группа заложников. И тут уже ничего не поделать. Тот, кто убил Роя, всех нас сделал заложниками. Самое печальное, что я не представляю, чего он хочет и зачем ему это нужно. Я не могу выторговать их безопасность, поскольку не представляю условий сделки.
— Может, выпьем кофе? — Лиз бросила взгляд на часы. — У меня есть минут тридцать — пока Сайкс будет заканчивать допрос.
— Я что, так плохо выгляжу?
— Ты выглядишь так, будто тебе не помешала бы чашечка кофе и общество друга.
— Все так, но мне нужно домой. Если выдернуть чеку, граната взорвется. Я и есть та чека, которая держит нашу семью. Дай мне, пожалуйста, знать, подтвердится ли алиби Микса.
— Без проблем.
Фиби распахнула дверь и тут же прикрыла ее опять.
— Мне так хотелось, чтобы это был он. Этот недоносок. Рой уже мертв, и тут ничего не изменишь. Будь это Микс, я была бы сейчас уверена в том, что моим близким уже ничего не угрожает. Но дело не только в этом, Лиз. Часть меня жаждет этого совсем по другой причине. Мне просто хочется, чтобы он за все заплатил. За каждую минуту, которую я провела тогда на лестнице. Мне казалось, что я согласна с условиями сделки — с тем, как он за все расплатился. Но сегодня, глядя на него, я поняла, что это не так.
— Это естественно.
— Думаешь?
— Ты можешь принять условия сделки. Но это совсем не значит, что ты будешь ею довольна.
— Все так, — внезапно Фиби стало легче от того, что она смогла наконец выплеснуть все то, что накипело у нее на душе. — Мне действительно не нравится эта сделка. Какое-то время он будет тише воды ниже травы, но затем… — Она тряхнула головой. — Об этом я подумаю позже. Пока же у меня и без того хватает проблем.
— Знаешь, я бы на твоем месте поговорила с психологом.
— Я так и сделаю. Правда. Как только все вернется в норму, — она вымученно улыбнулась. — Спасибо, что выслушала, Лиз. Это было куда лучше кофе.
— Не за что. Обращайся в любой момент.
24
Фиби приказала себе забыть об этом. Мысленно отгородилась от тех переживаний, которые пробудил в ней Арни Микс. Сейчас не время, сказала она себе. Она и раньше знала, что это вернется — ощутимо, тугими узелками в животе.
Но сейчас она не могла заняться этим вплотную. Оставалось только ждать.
Припарковавшись на Джонс-стрит, Фиби выбралась из машины. При взгляде на дом у нее снова упало настроение. Это случалось нечасто, но случалось. Она могла жить здесь неделями, даже месяцами, думая о нем только как о своем доме — замечательном месте, которое дает приют ее матери, ребенку и подруге. Здесь они спят, живут, едят и даже иногда устраивают вечеринки.
И что с того, что не она выбрала это место? В конце концов, это был всего лишь дом. Коробка из кирпича и стекла. Дух тетушки Бесс давно покинул само здание.
Отсутствие выбора — все дело именно в этом. Никаких вариантов.
Хотя ее ждали в доме, Фиби обошла вокруг и направилась к воротам, ведущим на задний дворик. Подальше от полицейской машины, подальше от парадной торжественности фасада.
Здесь, по крайней мере, у нее был хоть какой-то выбор — недаром же Ава вложила в этом место столько труда. Зеленые участки перемежались дорожками и тенистыми уголками; то здесь, то там виднелись изящные столики и причудливые скульптуры.
Фиби опустилась на ступени веранды. А что, если бы этот садик находился не здесь, а где-нибудь в Новом Орлеане? Или просто на другой улице?
Если так подумать, какая, собственно, разница? Садик, он и есть садик.
Дверь позади нее отворилась, но Фиби даже не оглянулась, не произнесла ни слова.
Рядом присел Картер, протянул ей бокал вина. Все это — молча.
Было тихо, лишь негромко журчал фонтан в саду.
— Я не в настроении, — произнесла наконец Фиби.
— Я понял. Мне уйти?
— Нет. Я тут решила покопаться в старых болячках. Наш дом, тетушка Бесс и те путы, которыми она привязала меня к этому месту. Идеальный повод покукситься, поскольку выхода мне все равно не найти.
— Обычно ты куда менее пессимистична.
— Я привыкла справляться с ситуацией.
— Я знаю. Так оно было всегда, сколько я тебя помню. Во всяком случае, после того происшествия с Рубеном.
Фиби на мгновение прижалась к его плечу.
— Для меня все изменилось со смертью папы. Ей ничего не стоило помочь нам тогда. Тетушке Стерве. Мы бы могли вообще не встретиться с Рубеном, если бы она по-человечески отнеслась к маме. Но этого не произошло, так что нет смысла гадать, как бы оно все было.
Некоторое время она сидела молча, рассеянно разглядывая фонтан.
— Маме пришлось пройти через все это ради нас.
— Я знаю.
— Не могу даже представить, каково ей было. Вечное беспокойство, работа, горе. Страх. Но она жила с этим — ради нас. А потом в ее жизни появился человек, с которым она вновь почувствовала себя любимой. Тем более что поначалу он так хорошо к ней относился. Но в итоге все чуть не закончилось гибелью — и ее, и ее детей. Неудивительно, что она стала запирать двери.
— Я никогда не осуждал ее за это.
— Я знаю, знаю. Но иногда я… Мне так стыдно, но иногда я не могу не думать… И неважно, что я все прекрасно понимаю. Но порой меня просто бесит, что она не может выйти из дома, пойти на рынок, в гости или в кино. Притом что я понимаю: она просто не в состоянии этого сделать.
Отхлебнув немного вина, Фиби покачала головой:
— Я все думаю о нынешней ситуации. Мне было бы намного легче, если бы я могла посадить маму и Карли в самолет и отправить их куда-нибудь в другой город — пока все это не закончится.
— Знаешь, нужно еще раз поговорить с ней о лечении. Не сейчас, — добавил Картер, прежде чем Фиби смогла что-нибудь возразить. — Она сейчас слишком напугана. Потом, когда… все закончится. Мы с Джози могли бы поселиться здесь. Не на время, как сейчас, а насовсем.
— Вряд ли вам будет здесь хорошо.
— Фиби…
— Это так, Картер. А мне здесь хорошо — за исключением тех редких случаев, когда одолевает тоска. Просто сейчас все смешалось в одну кучу. Арнольд Микс не убивал Роя. Я знала это и прежде, но мне все равно надо было понаблюдать за допросом. В результате во мне проснулись старые чувства — отчаяние и страх. А я всю жизнь считала, что лучше сердиться, чем бояться. Потому-то я и сижу здесь — пытаюсь переключиться.
— Что ж, неплохой выход.
Сверкая ярким опереньем, по саду летала колибри. Ее привлекал вьюнок, густо заплетший железные шпалеры: растение было усыпано ароматными цветами. «Счастливая птичка, — думала Фиби. — Ничто не мешает ей выбрать любой цветок или улететь прочь».
Но люди — не птицы.
— Как там мама?
— Вяжет. Перед тем как уйти, Дункан долго обсуждал с ней вопросы будущих продаж и возможную прибыль. Как раз то, что нужно, чтобы отвлечь ее от всего этого кошмара. В этом Дункану нет равных — умеет работать с людьми.
Фиби взглянула на Картера:
— Жалоба или комплимент?
— Лично мне он нравится. Знаешь, они с Карли втянулись в разговор о том, что будет продаваться в его магазине. Консультант по вопросам моды. Ей это явно пришлось по душе.
— Ясное дело. Она же собирается стать личным стилистом.
— Нужен немалый талант, чтобы знать, на какие кнопки следует нажимать. Дункану этого таланта не занимать. И еще мне кажется, по тому, когда и с какой целью ты жмешь на эти кнопки, можно многое сказать о самом человеке. Так что не сомневайся: Дункан мне действительно нравится.
— Ну а мне так больше, чем нравится.
— В самом деле? — Картер внимательно посмотрел на сестру. — А почему это тебя беспокоит?
— Я же не сказала, что обеспокоена.
Он осторожно коснулся пальцем морщинки, прорезавшей ее переносицу:
— Вот где это написано.
Фиби пожала плечами:
— Ты и сам понимаешь. Неудачный опыт.
— Рой был обычным недоумком. Каждый из нас обречен хотя бы раз столкнуться с таким типом. Ох, не следовало бы мне так говорить, раз уж он мертв… И тем не менее.
— Да нет, ты прав. Неудачный опыт, — повторила она. — А еще работа, способная спутать любые личные планы.
— Парень, который встречается с копом, должен был это понять. Так что и тут тебе не о чем беспокоиться. Почему бы не попытать счастья еще раз?
— Плюс ко всему семилетняя дочь. Конечно же, Карли — это не проблема. Она — самый дорогой для меня человечек. Но я понимаю, что не так-то просто решиться на серьезные отношения с женщиной, у которой уже есть ребенок.
Картер лишь пренебрежительно щелкнул пальцами.
— Люди поступают так каждый день. По многу раз в день. Если хочешь, я поищу в Интернете статистику.
— Ты прав. Но эти люди не имеют никакого отношения ко мне, к Карли или к Дункану. Не забывай также и про дом. У Дункана есть свой собственный, на островах. Он сам построил его, вложил в него частицу себя. Но даже если допустить, что наши отношения перейдут на качественно новый уровень, я все равно не смогу жить в его доме. Я же не могу уехать отсюда. А здесь все время находится мама. Принимаешь меня, принимай и ее.
