— Считаешь меня врагом? Не могу поверить, но твое право. Только теперь даже не пытайся отрицать, что врала мне. Ведь почему-то ты так кардинально поменяла свое мнение обо мне! Что так подействовало на тебя? Или кто? — допытывалась Хранительница.
— Может, я всегда так думала, — не отступала я, решив стоять до конца, каким бы скорым он ни оказался.
— Снова ложь! — воскликнула Грета, и мне становилось все сложнее скрывать свой страх перед ней.
— Говорю в последний раз: я вам не лгала, — повторила я, уже сама не понимая, кто враг, а кто друг. Главное, чтобы никто не узнал про ритуал и, следовательно, про Краймиуса. Глаза женщины почернели, но в момент, когда я ждала пыток, проклятия и чего-то в этом роде, в обеденный зал ворвался Николай.
— Грета, Луниме стало плохо! — запыхавшись, сообщил он. Хранительница вернула глазам прежний цвет и нехотя от меня отвернулась.
— Что случилось? — сменив гнев на беспокойство, спросила она. Надо же, какие актерские способности пропадают.
— Ее дух застрял в пространстве! — выпалил Хранитель. Видимо, это было что-то очень плохое, так как Грета моментально про меня забыла и выбежала из зала. Николай убежал следом.
Я сидела, уставившись в стол и не желая верить, что смогла сказать Грете такое. Она ведь теперь не отстанет, пока не доберется до правды! Ну и пускай добирается, главное, успеть совершить ритуал, а потом хоть на эшафот. И все-таки почему Грета упорно молчит про Лабиринты Теней? Чего-то боится? Значит, я должна говорить правду, а она пусть врет? Черт, как же я теперь ее боюсь-то! Так, стоп, тогда какого черта я все еще здесь?
Выскочив из-за стола, я выбежала из обеденного зала и в кого-то врезалась. Осторожно подняв взгляд и увидев, что это Максим, я чуть не расплакалась от счастья и вцепилась в него не раздумывая.
— Эй, Ник, что с тобой? Ты же вся дрожишь. Что случилось?
— Уйдем отсюда, Макс, давай просто уйдем отсюда, — твердила я, пытаясь успокоиться. Что, в принципе, неплохо получалось благодаря тому, что Максим гладил мои волосы и что-то говорил.
— Уже уходим, Ник, не бойся, я с тобой. Чего ты так испугалась? — спросил он, когда мы уже подходили к воротам. Но я отвечать отказывалась и только сильнее в него вцепилась. Макс явно не был против, поэтому до гостиницы мы так и дошли в обнимку, вызвав перешептывания горожан. Все, теперь в газетах напишут о романе года и на первую полосу поместят нашу фотографию. Кстати, здесь вроде нет газет.
Добравшись до гостиницы, мы поднялись на наш этаж и остановились.
— Пойдешь ко мне, я теперь тоже боюсь тебя одну оставлять в таком состоянии, — произнес Максим, пытаясь посмотреть мне в глаза. Больше всего на свете я желала согласиться, но как я объясню ему свое состояние? Что скажу? Что меня напугала Грета? Тогда придется говорить и про все остальное, а этого я сделать никак не могла. Ритуал, ритуал…
— Нет, я к себе. Все будет нормально. Я уже почти успокоилась, сейчас поплаваю и приведу себя в порядок, — сказала я, все еще трясущимися руками отстранившись от Максима.
— Ник, прости, конечно, но что-то мне не верится. У тебя чересчур испуганный вид, — признался мой огненный друг.
— Да какого ж хрена вы мне все не верите! — не выдержала я, плохо сдерживая слезы, и умчалась в свою "квартиру". Закрыв дверь на замок, я больше не смогла сделать ни шагу, поэтому села прямо возле двери. Слезы текли ручьями, потому что моя нервная система не выдерживала. Никогда не думала, что допрос с участием Хранителя может вызвать такой ужас. Этот ужас смешивался с желанием вернуться к Максиму, потому что рядом с ним мой страх отступал, но, черт возьми, я не могла этого сделать! Снова придется выдумывать очередную ложь, а из-за нее я так себя ненавидела. Поскорее бы вернуться к горам, провести ритуал, распрощаться с Краймом, рассказать все Грете… Нет, ничего я ей не расскажу, после нашего разговора я перестала ей доверять совершенно. Как я раньше не замечала этот холодный взгляд, эти лживые интонации? Кому верить, кому верить?..
— Господи, я запуталась, — глотая слезы, прошептала я. — Что мне делать?
Отвечать никто не собирался. Просидев у двери еще около часа, я относительно успокоилась и побрела к бассейну. Скинула походную одежду на пол, надела воздушное струящееся платье и замерла у бортика в нерешительности. Немного подумав, кивнула самой себе, включила музыку в гостиной и, вернувшись к бассейну, прыгнула на воду. Я танцевала на паркете, на земле, на асфальте, но на поверхности воды — ни разу. И ощущения были непередаваемые, честно говоря. Прохладная вода, подчиняясь мне, мягко обволакивала ступни, становилась тверже льда и мягче пуха. Я могла совершать движения балерины, изображать себя катающейся на коньках, ну и просто танцевала, конечно же. Из-за всех этих событий совершенно забыла, что отвлечься от негативных мыслей мне всегда помогало мое чудо света. Удивительно, как Стихия не отказалась от меня, ведь в последнее время я считала ее не более чем простым оружием. Сейчас я практически растворилась в ней, всей поверхностью кожи поглощая энергию и погружаясь в забытую эйфорию, сознание постепенно освободилось от гнетущих мыслей, и я впервые за долгое время смогла почувствовать себя свободной. Свободной от страхов, ото лжи, от интриг, войны и всего прочего, что так мешает дышать полной грудью. Волшебство воды — вот чего мне так давно не хватало.
Я не ожидала, что музыка закончится так внезапно. Когда исчезли звуки, открыла глаза и залюбовалась кожей на своей руке: так ярко она еще никогда не сверкала. Забыв, на чем стою, я утратила контроль над водой и с визгом скрылась под ней. Выкарабкавшись из бассейна, отдышалась и ни с того ни с сего звонко рассмеялась, выжимая волосы. Вдоволь насмеявшись, облегченно вздохнула и уставилась на водопад. Именно сейчас мне казалось, что слова Греты, Лабиринты Теней, Краймиус были в какой-то прошлой жизни. А ритуал… Немного поразмыслив, я просто решила рассказать все Максиму. Надеюсь, он поймет меня и не возненавидит за несостоявшееся предательство, ведь те его слова в Лесу Пустоты… Почувствовав себя еще лучше после принятия решения, я встала, крутанулась на месте, стряхивая с себя капли воды и, не обуваясь, вышла в коридор. Я бродила по лабиринту нашего этажа, нисколько не раздражаясь из-за многочисленных поворотов, как это обычно бывало, и вскоре набрела на дверь огненного друга. Сообразив в последнюю секунду, что вид у меня весьма забавный, махнула на это рукой и постучала в дверь. Простояв довольно долго и не дождавшись ответа, осторожно потянула за ручку. Все, Ника, получишь ты за проникновение на частную территорию. Я шагнула в номер Макса, которого здесь не наблюдалось, и остановилась у порога, в изумлении рассматривая гостиную. Выполнена она была явно в современном стиле: красный и темно-серый цвета с оранжевыми вкраплениями создавали потрясающие сочетания, возле оригинального диванчика стоял низкий столик из черного стекла, в люстре современного дизайна вместо лампочек использовались свечки, которые, я уверена, не теряли свою форму; на тумбочках и в шкафчиках стояли разные подсвечники, старинные и в стиле "модерн", нисколько не мешающие друг другу, а, наоборот, дополняющие один другого. Но больше всего меня потрясли стены. Абсолютно все стены оказались выполнены из двух слоев затемненного, черно-коричневого стекла, а между ними горел огонь… Он достигал высоты примерно моего роста, не доходя до трехцветного потолка. Я, затаив дыхание, дотронулась до толстого стекла. Чуть теплое. Надо же, у Максима оказался самый оригинальный номер, поражающий своим стилем и прирученным пламенем. Я медленно ступала по мягкому ковру, не в силах отвести взгляд от стен. Забрела в первую попавшуюся комнату, которая оказалась спальней, и снова удивилась отличному вкусу дизайнера. Кровать была полной противоположностью моей: если у меня она была высокой, с балдахином и горой подушек, то эта оказалась гораздо ниже, сантиметров тридцать от пола, не больше, и без каких-либо там спинок. Стильно и лаконично, так сказать. Я прислонилась к необычной стене (да-да, я до сих пор была под впечатлением от них) и разглядывала комнату, хотя взгляд по большей части падал на кровать. Надо же, даже наши кровати являлись противоположностями…
