запахе есть что-то земное и примечательное. Он напоминает мне щепки сырой древесины и вспаханной почвы, но аромат вместе с тем тяжелее и интенсивнее – что-то вроде горечи шоколада.
Что-то во мне успокаивается, заставляет вспомнить ощущение его бедер, когда я зажимала их коленями, сидя на перилах. Снова вдыхаю, и кровь в венах пульсирует сильнее. Меня словно покидают беспокойные метания прошлой ночи.
Ленты как будто отыгрываются на моем расслабленном состоянии. Я чувствую, как они отпускают меня и проскальзывают на кровать. Ленты начинают кружиться, как собаки, учуявшие приятный запах. Но винить их не могу, потому что пахнет Слейд восхитительно.
Потакая своим желаниям, я вдыхаю еще разок, но наклоняюсь слишком низко, и с кончика носа падает капля, отчего я резко открываю глаза.
Проклятие.
Я отшатываюсь назад, с ужасом смотря на золотую каплю, растекающуюся по подушке, которую случайно зацепила. Опускаю руки, покрытые перчатками, неистово стирая пятно, но, разумеется, мне это не по силам.
– Нет, нет, нет…
Поскольку я еще не прикасалась обнаженной рукой подушки, то не могу контролировать силу настолько, чтобы предмет не превратился в чистое золото. Потому вместо того, чтобы превратить нити ткани в золотые, моя магия разливается по подушке, пока та не становится твердой, а в ее металлическом блеске отражается мое испуганное лицо.
Спустя несколько секунд шелк и перья становятся золотыми, а ямка на подушке от головы Слейда – навеки твердой, облаченной в мою глупую беспечность.
Я смотрю на подушку и кривлюсь, заметив, что она так сильно давит на кровать, что матрац под ней сплющивается, а каркас издает сердитый скрип, словно вот-вот треснет.
– Может, он не заметит? – задумчиво произношу я и вытираю нос, а потом кулаком легонько постукиваю по подушке. Кровать снова протестующе скрипит.
Да, уж конечно. Наверняка заметит.
Когда что-то тянет меня за спину, я отвлекаюсь от подушки и вижу, что мои ленты ныряют под одеяла, как шкодливые котята.
– О, великие боги, – бурчу я, пытаясь их вытащить. Они никогда так себя не вели. Ленты будто начали жить собственной жизнью после того, как атаковали Слейда в бойцовском круге.
– Вылезайте из кровати! – злобно шепчу я, но эти штуковины сильные. Я пытаюсь их поднять, но они снова вырываются из моих рук и продолжают ерзать. Раздраженно вздохнув, я наклоняюсь и пропихиваю руки под одеяло, хватаю ленты так, словно это веревка, сплетенная из двадцати четырех нитей.
Начинаю их вытаскивать, но замираю, услышав низкий, чувственный голос:
– Если бы я знал, что ты хотела запутаться в моей постели, то по крайней мере заранее бы в нее улегся.
Слейд.
Светлая сторона? Ее нет. Совершенно никакой. Потому как я только что превратила подушку в чистое золото, шмыгая носом как безумная, а он видел, как мои ленты ныряют под его простыни, как рыба в реке Слейда.
Изумительно!
Глава 28
Аурен
Слейд непринужденно стоит в спальне, прислонившись к стене и подогнув ногу. Скрестив на груди руки и закатав рукава, открывающие вид на сильные предплечья, он выглядит возмутительно притягательным с взъерошенными черными волосами и в безукоризненно подогнанной одежде.
Даже в приглушенном свете я вижу по его лицу, что ему весело. И я бы, возможно, оценила по достоинству его красоту, если бы лицо у меня сейчас не пылало от смущения.
Я только что нюхала клятую подушку.
– Сомневаюсь, что на этом будет удобно спать, – задумчиво произносит Слейд.
Стряхнув изумление, что меня застукали на месте преступления, я резко выпрямляюсь и пытаюсь вести себя естественно, словно я не лезла в его простыни, хотя в голосе моем проступает унижение.
– Это вышло случайно.
– А в остальном ты рылась в моей постели, потому что?..
– Я пыталась вытащить ленты из-под твоего одеяла, – объясняю я, словно мое разъяснение существенно исправит ситуацию.
Слейд опускает взгляд на мои руки, которыми я сжимаю золотые ленты, но они тут же обмякают, словно я все придумала, и они тут совершенно ни при чем.
Предательницы.
Я запихиваю их за спину и скрещиваю руки, пытаясь обрести хотя бы какое-то подобие спокойствия, вот только сердце стучит так гулко, что ударяется о ребра.
Между занавесками проникают полосы света, отбрасывая между нами светящиеся линии. Мы молча смотрим друг на друга, а мое возбужденное замешательство только растет.
– Извини, – внезапно вырывается у меня. – Меня впустил фальшивый Рип, и я должна была ждать тебя в гостиной. Неслыханная грубость, что я вошла сюда без приглашения.
Он наклоняет голову.
– Тогда зачем вошла?
Я хватаю воздух ртом, как рыба, но ни слова не произношу, ведь что тут скажешь? Я просто хотела сунуть нос в чужие тайны? Вряд ли это будет правильным ответом.
Не услышав от меня ответа, Слейд говорит:
– Ты просто решила прийти сюда и скомкать мои одеяла, потому что тебе было скучно? – В его тоне нет раздражения или злости, хотя я безусловно перешла границы дозволенного. Впрочем, его мой поступок забавляет, хоть в голосе и слышится затаенная настороженность. Зеленые глаза Слейда темнее обычного, в плечах видится напряжение, которое его не отпускает.
От его дразнящего тона румянец на моих щеках становится ярче.
– Ты злишься?
– Очень, – уверенно заявляет он, и сердце у меня замирает, пока Слейд не добавляет: – Но не на тебя.
Я глотаю подступивший к горлу ком и не знаю, какой дать ответ.
– Что ты тут делаешь, Аурен?
– Здесь, в Рэнхолде или?..
Я тяну время. Я знаю это, он знает, но ничего не могу с собой поделать, потому что он стоит напротив меня.
У Слейда на лице появляется веселое выражение.
– Здесь, в моих личных покоях.
В голове снова прокручивается наш разговор в библиотеке.
– Я… ну, пришла увидеться с тобой.
Может, Слейд и выглядит для остальных спокойным, но я наблюдала за ним и знаю, что это не так. Он смотрит на меня изучающим взглядом, словно подмечает каждую деталь, запоминает каждый жест.
– Зачем?
Нервничая, я прячу руки в юбках, потому что признаваться гораздо труднее, чем я думала. Или, быть может, я просто не позволяла себе все обдумать, потому как не хотела струсить.
– Аурен? – напоминает он.
Слейд всегда так поступает? Провоцирует меня, подначивает, а именно это мне и нужно. Но я слышу его не только в настоящем, я слышу его в прошлом. Когда он предоставил мне слово, поединок и выбор.
«Прислушайся к своим инстинктам и перестань сдерживаться».
«С нетерпением жду, когда увижу тебя целиком».
«Ты намного сильнее, чем хочешь казаться».
«Ты хочешь остаться?»
Горло сжимается, словно мне приходится проглотить
