Мильдер не разделял этой точки зрения, но, не желая вызвать недовольство командующего, не возразил ему.
Сегодня с утра Мильдер получил секретную шифровку, адресованную ему лично. В ней говорилось: «Ранее намеченная задача - к 1 октября выйти на линию Онежское озеро - река Волга - считается невыполнимой. Имеется еще уверенность в том, что к этому времени войска достигнут линии районов Москвы и Ленинграда».
3
Еще только вчера, читая дневник погибшего в бою шофера Фрица Кепкэ, Мильдер подумал, что солдату иногда невредно думать, а вот сегодня он вынужден отказаться от этой крамольной мысли. «Солдат, быстро и точно выполняющий приказы своих начальников, гораздо более подходящий образец воина для германской армии, чем мыслящий». И вот подтверждение: сегодня Мильдеру было сообщено, что в полку, которым командует подполковник Нельте, водитель танка Т-3, младший из братьев Кассэль, Эрнст, вел среди танкистов возмутительные разговоры. Он подвергал сомнению, сможет ли немецкая армия до начала зимы дойти до Москвы и захватить ее, он же хвалил русский танк - «тридцатьчетверку» и уверял, что в сравнении с ним немецкие танки ничего не стоят. Сомнения рядового танкиста Кассэля заставили задуматься Мильдера.
«Пожалуй, он прав… С ним нельзя не согласиться». Но все же, что делать дальше с младшим Кассэлем? Ведь он нарушил свой долг. Мильдер хорошо знал и высоко ценил смелость и самоотверженность танкового экипажа братьев Кассэль, и все же подобные разговоры дадут повод другим нарушать дисциплину. Служба тайной полиции рассматривает его заявление как выражение сомнений в планах фюрера. Он восхвалял боевую технику противника и унижал достоинство германской армии. «Да, Кассэля все же придется предать военно-полевому суду…»
4
Вечером к генералу пришел средний брат Кассэль - Курт. Он долго и настойчиво умолял о помиловании Эрнста. Видно было, он любил его. Курт рассказал генералу, что сегодня братья получили письмо из дому, родные сообщили, что у Эрнста родился сын. В честь отца его тоже назвали Эрнстом. «Он вырастет и будет славным танкистом, как его отец», - заверял Курт.
Мильдер пообещал побеседовать с Эрнстом и по справедливости разобраться. Но когда обнадеженный Курт скрылся за дверью, генерал повторил свое решение: «Солдат, осуждающий фюрера, перестает быть солдатом».
И Эрнста Кассэля расстреляли перед строем.
В боях экипаж двух братьев Кассэль и новый водитель вели себя нерешительно, о чем подполковник Баблер доложил Мильдеру. Но каково было удивление Баблера, когда генерал Мильдер приказал представить этот экипаж к награде, а обоим братьям присвоил звание сержантов.
Случай с Эрнстом еще раз убедил Мильдера, что солдату не положено мыслить. «Солдат, потерявший веру в то дело, за которое сражается, опасен для окружающих, как заболевший заразной болезнью. Когда зуб загнил, надо поскорее вырвать его, чтобы не потерять остальные», - записал Мильдер в своем дневнике.
5
Фрау Мильдер написала мужу совершенно неожиданную новость: племянница Эльза бежала из русского плена и вышла замуж за начальника карательного отряда полковника СС Фрица Нагеля. Жена восторгалась прекрасной партией Эльзы. Мильдера это крайне удивило. «Да, это действительно похоже на женщин. Они воскресают из мертвых, когда представляется случай выйти замуж… А Маргрет так рада за Эльзу, что даже ни словом не обмолвилась, когда и как отыскалась пропавшая без вести племянница».
Он вспомнил, как в январе 1941 года, на совещании у главнокомандующего сухопутных войск, их, генералов, ориентировали на то, что Германия в скором времени может начать войну с Россией. Обсуждалось много разных вопросов, связанных с войной. Возник вопрос и об увеличении численности армий. Откуда дополнительно взять в Германии мужчин среднего призывного возраста? Предложения были разные: за счет войск «союзных армий», а также за счет формирования в оккупированных странах особых национально-оккупационных войск под командованием немецких офицеров и генералов.
А Мильдер предложил призвать в армию немецких женщин. И вскоре подал в генштаб проект мобилизации. Из наиболее физически сильных и специально подготовленных женщин надо организовать охранные и конвойные батальоны. Вторую группу составят женщины связисты. А третью (по преимуществу молодежь) можно привлечь в авиацию и сформировать отдельные женские бомбардировочные полки или авиатранспортные бригады.
Мильдер был твердо уверен, что этот проект явится одним из надежных источников и стратегическим резервом для Германии. Но, к великому огорчению Мильдера, к его проекту отнеслись без всякого энтузиазма, хотя и признали, что в нем есть «определенные достоинства».
И, читая письмо, пахнущее домом, Мильдер вспомнил, как совсем еще недавно, в марте этого года, он был на именинах Эльзы. На ее груди красовался орден Железного креста второго класса, и он восхищался племянницей, пророчил ей блестящее будущее. Теперь ему было неприятно вспоминать об этом. Тогда ему казалось, что призванных в армию женщин, при соответствующем воспитании, можно заставить так же сражаться и умирать за фюрера и великую Германию, как и мужчин. А теперь он увидел, что женщины - люди другого склада, и природа их создала не столько для войны, сколько прежде всего для продолжения жизни. И это «открытие» весьма разочаровало генерала…
Глава девятая
1
Почти непрерывно трое суток шел бой на Днепре. Все перемешалось в этой ожесточенной схватке, и не понять, где свои, а где противник. Позиции и рубежи по нескольку раз переходили из рук в руки. Наши бойцы и командиры, оглушенные бомбежками и непрерывным артиллерийским обстрелом, обороняясь в лесисто-болотистой пойме Днепра, то и дело теряли ориентировку и нередко открывали огонь по своим.
Немцам удалось под массированным прикрытием авиации переправить на понтонах немного танков и пехоты. К утру, на исходе третьих суток, они навели паромную переправу. И все же, переправившись на левый берег, враг не смог дальше развить наступление и топтался на месте. Наша артиллерия приняла на себя всю тяжесть немецкого танкового удара, встречая его огнем в упор.
Только к вечеру четвертого дня шум боя стал заметно стихать и удаляться, перемещаясь к дорогам и приднепровским деревням.
К прибрежным оборонительным позициям прокрадывалась настороженная тишина. Она не предвещала ничего доброго. В левобережных лесах и оврагах враг скрытно накапливал силы, подтягивал артиллерию и производил перегруппировку, готовясь с часу на час снова возобновить наступление.
Участок обороны, который занимал полк Канашова, имел выгодные позиции на возвышенностях, поросших кустарником и молодым лесом, хотя пересеченная оврагами и заболоченная пойма Днепра затруднила управление войсками. Танковая дивизия Мильдера охватила канашовский полк и отрезала его от основных сил нашей дивизии и тылов. В связи с тяжелым положением Канашов приказал непрерывно вести разведку и усилить боевое охранение.
Перед рассветом возвратился с задания Андреев со своими разведчиками. Из его доклада Канашов понял, что противник начнет атаку этим утром. Командир полка решил навестить малочисленный первый батальон, которым командовал теперь командир минометной роты старший лейтенант Хорунжев, сменивший тяжело раненного Заморенкова. Канашов вызвал ординарца, и они поехали верхом на лошадях, но на полпути на участок обороны полка обрушился огневой налет вражеской артиллерий. Пришлось прервать путь и пересидеть в щелях третьего батальона, занимавшего оборону в сожженной деревне и прилегающих к ней высотах.
Вскоре после артиллерийского налета немцы повсеместно перешли в атаку. Канашов сразу отметил, что действуют не одни танки, как прежде, а с десантом автоматчиков. Если бы полк имел побольше минометов, то можно было быстро отсечь автоматчиков от танков, но в полку оставалось всего лишь пять минометов: два полковых и три батальонных, а главное - на полковом пункте боепитания оставалось очень мало мин.
Канашов доложил командиру дивизии о начале атаки и просил помочь артиллерийским огнем. Он опять вспомнил о первом батальоне и решил позвонить, как там идут дела, но телефонист сам позвал его к аппарату. Канашов взял трубку - и сразу лицо его помрачнело.
- Только что убит Хорунжев, - сообщил лейтенант Хвощев.
- Принимайте командование, товарищ лейтенант, - приказал Канашов и положил трубку. Потом поднес к глазам бинокль и стал наблюдать за полем боя. Противник вклинился в центре полка. «Понятно, комбат убит, управление потеряно». Канашов приказал командиру поддерживающего дивизиона дать сосредоточенный огонь на стыке первого и второго батальонов.
