– Стоп! Ирена Васильевна, ты можешь немного помолчать и дать мне какого-нибудь там Алко-Зельцера, например?
– Как вам не стидно, – пропела Ирена, опуская таблетку в стакан с холодной водой. Та зашипела.
– Ой, стыдно, ой стыдно. Ты мне лучше скажи, когда мой благоверный приедет? – спросила Маргарита, тяжело опускаясь на диван.
– Ужо, Андрейка за ним поехал…
– Куда это он поехал?
– Куда, куда. На Кудыкину гору! – и чуть помолчав, добавила, поджав губы: – В аэропорт, конечно!
Поставив стакан, Маргарита понеслась в ванную. Лицо – бледное, под глазами – круги. Ужас! Ее стало трясти то ли от волнения, то ли от того обилия алкоголя, которое было сконцентрировано у нее в крови за эти три дня. Она полезла в душ. «Быстрее, быстрее!» – подбадривала себя Рита. И только она дорисовала оставшийся без макияжа глаз, как в прихожей раздался звонок. Ничего не видя перед собой, она понеслась навстречу своему благоверному. Вадик вошел в дом, как триумфатор. Его глаза загадочно блестели. За ним шел Андрей, водитель, и аккуратно нес какой-то огромный деревянный чемодан…
– Хочу, чтобы ты немедленно взглянула на это сокровище, – без всякого вступления начал Огилви.
– Ну, конечно, конечно, главное – это твоя находка! – скороговоркой произнесла Маргарита.
– Подожди здесь, я должен их распаковать!
Как в детском саду, Рита закрыла ладонями глаза с одной только мыслью: а пахнет ли у нее изо рта перегаром!? И привычным способом дыхнула. Вроде нет. Голова сильно кружилась, подташнивало.
– Входи! – победно скомандовал Вадим.
Рита отодвинула штору, посмотрела на Огилви, потом на расставленные картины, сощурилась и не поверила своим глазам.
– Смотри, это просто какие-то смертные грехи в современной трактовке! Данте не мог себе даже такого и вообразить. Босх уронил свои кисти на мольберт… А вот эта девочка просто удивительно похожа на тебя в юности!
Маргарита подошла ближе, посмотрела на картину с девочкой. Дыхание у нее перехватило, потом и остановилось вовсе, перед глазами что-то стремительно завертелось, закрутилось, ноги стали ватными. Неожиданно потемнело в глазах, и она буквально, как барышня в девятнадцатом веке, упала в обморок.
– Боже, я знал, что она будет в восторге, но не до такой же степени, – засуетился над ней Огилви, – она даже тоньше чувствует живопись, чем я. Это немыслимо! Успех картин будет колоссальный!
Глава 2
Алик Мохов
Золотая рыбка
«Зависть терзает и сама терзается».
ОвидийМенеджер по продажам в элитном автосалоне Игорь Тихомиров, решительно подошел к блестящему новизной Хаммеру. И, как заправский экскурсовод, стал объяснять заученными фразами потенциальному покупателю все достоинства автомашины: «Понимаете, экстерьер HUMMER HX, свободен от излишнего украшательства. Тем не менее, имеет особенности, которые говорят о традиционных для HUMMER высоких технологиях и инновациях. Да вы и сами видите».
Клиент слушал его очень внимательно. Игорь же говорил, а сам в этот момент в уме прикидывал, насколько серьезными могут быть намерения слушателя. Мужичок, который к нему обратился, был даже несколько «перебористо», но все же время фирменно одет. Как-то слишком уж подчеркнуто ухожен и, по всей видимости, платежеспособен. Но все-таки сомнения в том, что он, действительно, собрался покупать, оставались. За время своей работы в автомобильном салоне, Тихомиров видел многих покупателей и псевдопокупателей. Были и ярко выраженные богатеи, но те почему-то думают, что их постоянно обманывают. Что машину собирают где-то у нас в Калининграде полностью. Слово «адаптируют» к российским условиям им, так и вообще, ничего, как видно, не говорит. Скорее всего, они сами других накалывали, и абсолютно не представляли себе, как можно зарабатывать без обмана…
«На интерьер данной модели, дизайнеров вдохновили традиции мировой аэронавтики, – монотонно продолжал он, как ни в чем не бывало. – От сидений, которые ассоциируются с кабиной самолета, до интегрированных органов управления, приспособленных для движения по бездорожью. Красота интерьера HUMMER HX основана на целесообразности». И все-таки что-то в этом мужике опытного психолога Игоря Тихомирова настораживало. Но вот что конкретно?… Может быть, то, что он демонстрировал свою обеспеченность, какую-то эксклюзивность всего, что у него было. Словно этот человек был ходячей рекламой лучших часов, ботинок, портфелей. Честно говоря, не очень-то все это ему подходило. Как-то не вписывалось в целостный образ, будто он одолжил все эти эксклюзивные вещи, у других людей…
Клиент ничего не говорил, но чувствовалось по его жестам, что он стремится показать всему миру, что именно у него все самое лучшее и самое дорогое. Хотя, может, для покупки HUMMER HX это не самое худшее качество. И продавец, как в воду глядел. Слушатель тронул его за плечо, словно хотел остановить бурный поток славословий в адрес машины.
– Я все понял, старик. Когда вы ожидаете HUMMER HX этого года?
– Не раньше августа.
– Хорошо, это меня вполне устраивает. Что нужно сделать, чтобы машина была у меня самого первого?
– Для этого давайте сначала составим договор, внесем предоплату.
– Давайте.
– Договор у нас типовой, ваши фамилия, имя, отчество.
– Мохов Альберт Анатольевич.
– Спасибо, вот здесь подпишите, пожалуйста.
Альберт Анатольевич Мохов ехал в своем шестисотом Мерседесе по дороге домой и думал: «А не прогадал ли я с машиной?». По своей конституции он был невысоким товарищем с заметной проплешиной, а рядом с этим танком так и вообще терялся… Правда, внутри салона чувствовал себя вполне комфортно. Ничего страшного, будет эдаким Лениным на броневике. Опять покупать новый «Лендровер»? И это после того, как у него так бесшумно увели предыдущую машину? Буквально из-под носа. Тихо выкатили автомобиль ночью, прямо с дачного участка, когда все спали. Говорят, что это возможно, благодаря спутниковой охранной сигнализации…
Милиция, вызванная тогда зафиксировать кражу, сказала, что всем его домочадцам несказанно повезло, что они не видели мошенников. Попадись кто-то из его родных на пути воров, то страшно даже было подумать, что бы могло случиться. Особенно с детьми. Безусловно, Алик производил впечатление очень обеспеченного человека, но ведь и у него были свои проблемы. А потом, почему он был должен работать на других людей? И вообще, Мохов как-то не понимал, когда другие делали покупки в кредит, да и деньги брали в долг. «Эх, дал бы кто взаймы до следующей зимы, и позабыл об этом», – песня, явно написанная не для Алика. Кредит – ведь это тот же долг, – справедливо считал Алик Мохов. – По сути дела, берут у других работников их товары или услуги, а ничего не дают им взамен. Значит, тратят больше, чем производят. А вот богатый человек производит больше, чем тратит. Есть разница?!
Еще в юном возрасте Алик осознал, что проблема того, что его родители до сих пор не богаты, не в том, что в Америке у них нет престарелого бездетного родственника-миллионера, а в том, что они сами не позволяют себе стать обеспеченными людьми. Для начала в мыслях, потом в действиях, которые каждый человек предпринимает для того, чтобы стать богатым. «Денег нет, ты же знаешь. Не плачь. Другие живут еще хуже!» – часто отвечала ему мать на просьбу купить игрушечный самосвал, как у соседа Вовки…
Но Алик видел не тех, кто живет еще хуже, а тех, кто живет лучше их семьи. Сравнивал, и это сравнение было не в пользу родителей. Первое, что приходило маленькому Алику в голову, когда он твердо решил разбогатеть, была мысль: «Ограбить банк!», но так как он был неуклюж и самонадеян, его обязательно найдут и посадят. Это было верхом глупости, конечно. Тогда что? Нарыть где-то клад! Но этот клад можно искать годами и в результате не найти никогда. Поэтому он гнал от себя этот вздор, и решил, когда вырастет, заняться прибыльным делом. Торговлей, например. Во времена тотального дефицита, Мохов не стал работать экономистом по распределению, а с командой таких же мешочников – выпускников вузов, возил из Китая разные вещи. Кожаные куртки, шелковые блузки, даже тряпочную обувь. Особенно много пришлось переправлять на родину игрушек. Куклы Барби так ему осточертели, что он ни в чем не повинных блондинок просто возненавидел.
Вы когда-нибудь пробовали упаковать четыре тонны кожаных курток за ночь, причем, каждую из них скрутить, как можно сильнее, чтобы она занимала как можно меньше места? На сто первой хочется уже волком выть. Это только с виду жизнь челнока была завидной. Поездки за границу, средненькие, но все же гостиницы, рестораны с экзотической кухней. Нужно было прилететь в Пекин, затарится, упаковать все, сложить, отправить. Затем получить товар уже в Москве, выгодно продать его, получить деньги. Опять прилететь в Пекин, и начать все сначала. А если пятьдесят, а то и семьдесят процентов этих курток – брак, а если отправленное карго застрянет где-то в Антверпене на пару месяцев или не придет вовсе, а если ваш заказчик передумал брать привезенный вами товар, как было не раз… Что тогда?!
