— Я видел, — начал Дилан и запнулся, сглотнув тугой ком в горле, — как ты в тот день приоткрывал глаза. Мне нужна помощь, даже если ценой станет собственная жизнь…
Охотник неосознанно повысил голос из-за сдавленных эмоций. Юноша взъерошил волосы, отчего-то сухие, и смежил на мгновение веки. Теперь ему казалось, что этот шаг стал наиглупейшим. Вместо того, чтобы надеяться на чудеса, нужно было бить тревогу и собирать охотников рода, продолжать убеждать маркиза Диассийского. В конце концов, как деловой человек, тот не поскупился бы выгодной сделкой. Однако в то мгновение эмоции так сильно клокотали внутри, что Дилан больше не мог находиться в поместье семьи Эстебан. Даже вид ни в чем неповинной Хильды, младшей сестры Иларии, был невыносим для него.
В случае смерти Иларии Эстебан, как единственный наследник рода Баретти, он должен жениться на Хильде — это предложение для последнего мерзавца, считавшегося только с выгодой для семьи, к тому же совсем не заботившегося о чувствах обеих сестер.
— И что же ты хочешь?
Дилан не сразу опомнился, когда в голове неожиданно зазвучал расстроенный, уставший голос. На юношу смотрели два огромных, странно сверкающих золотых глаза со змеиными зрачками.
— Хочу спасти Лору и вернуть ее домой… — просипел охотник, расправив плечи.
— Та дочь Эстебан с темными волосами и демонической кровью в жилах…
Дракон лениво моргнул: вслед за внешним веком по глазному яблоку проскользила тонкая, прозрачная пленка. Дилан напрягся и сжал кулаки, недовольный тем, что об Иларии в очередной раз отзывались нелицеприятно. Наследница демонической крови и лишь из-за каштановых волос — слишком несправедливое высказывание.
— Спасти ее будет непросто, особенно если девушка не захочет возвращаться… — Дракон раскрыл пасть, будто в зевке, но звук прозвучал напрямую в голове охотника всё с той же усталостью. — Сейчас она в порядке. Ей больше ничего не угрожает. Никто из них не посмеет пойти против пробудившейся.
Дилан с тяжестью выдохнул, осознавая, что не до конца понимал озвученные ему загадки, но слова, что возлюбленная жива и здорова, успокаивали его истерзанное сердце.
— Лора точно хочет вернуться со мной, а потом мы поженимся, даже если нашим семьям что-то не понравится.
— Хороший ответ. Мне нравится твоя убежденность. Следуй ей, если хочешь оставаться верен своим чувствам. — Губы дракона словно исказились в одобряющей улыбке. Следом огромная туша зашевелилась, оперлась на передние лапы и скользнула в сторону. Огромный хвост, до этого момента свернувшийся у живота чудовища в кокон, теперь развернулся и явил охотнику трибуну. На ней лежала развернутая книга с яркими золотыми страницами. — Я выбираю тебя следующим хранителем Митры. Прочти светлый гримуар и воспользуйся этими знаниями для защиты моих потомков. Это твоя цена. Ты получишь силу, а для меня ты убережешь дитя моего сына от довлеющего на нее проклятия нечестивой крови.
Дилан кивнул, готовый согласиться на любые условия, выдвинутые драконом. Юноша сделал шаг и только теперь понял, что с его одежды больше не капала вода — ткани полностью высохли. Состояние вялости улетучилось, отчего охотник готов был хоть сейчас вернуться в сосновый бор, где разминулся с возлюбленной.
— Отдохни сначала, — зашевелил губами дракон в попытке успокоить взбудораженного ребенка, — вылечи свои раны, укрепи дух и только затем встречайся с тем, что тебя ждет. Принять это непросто. Юная Эстебан невредима физически, и, повторюсь, ей больше ничего не угрожает.
В доказательство своих намерений дракон приподнял хвост, блокируя вид книги. Дилан подскочил на месте и запротестовал, убежденный, что только так сможет спасти возлюбленную. Он метнулся к фолианту — звук его сапог застучал по мрамору, вызывая эхо, однако ни одно движение чудовища никак не откликалось для храма. Словно они стали едиными.
Дилан коснулся страницы, та ослепила его сиянием, а в следующее мгновение перед глазами юноши замелькали незнакомые образы.
— Теперь ты должен принять и мою память, хранившуюся здесь тысячелетиями…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И реальность вдруг погрузилась во тьму — лишь образы, будто кадры сновидения, вспыхивали в сознании.
Глава 4
* * *
Странное спокойствие вдруг охватило Дилана. Чем ближе сформировавшийся отряд приближался к злосчастному сосновому бору, разделившего охотника с возлюбленной, тем увереннее в себе становился юноша.
Дилан не мог понять, что теперь с ним творилось. Он коснулся гримуара, а затем происходящее ускользнуло из памяти: время растворилось, разум заполнялся мелькавшими образами, будто чья-то история пересказывалась шаг за шагом. Так и происходило: дракон из храма поделился частичкой души, поведав о собственной жизни. Для Дилана открылась завеса — или ящик Пандоры? — о которой он даже не предполагал, являясь наследником Баретти.
Подробности формирования четырех великих родов основателей Рейнера. Далекая война драконов и нечестивых. Признание людьми драконов, как высших, чистейших существ. А во главе Рейнера — города, основанного для защиты людей и драконов, встал Физхрил. Его единственный сын предал сородичей и полюбил нечестивую. Ведьму. Он отказался от семьи и почестей наследника, сбежав с возлюбленной. Их скрытый союз породил дитя-полукровку. Так в роду Физхрила раз в шестьсот — семьсот лет рождался потомок с темными волосами, наследник демонической крови ведьмы. Илария — далекий потомок Физхрила. Именно потому верхушки великих родов относились к ней с особенной неприязнью, клеймя за глаза демоницей. Даже ее дядя вел себя холодно с племянницей, а девушка из раза в раз разбивалась на осколки, старалась ради семьи и их общего дела.
Всё это не укладывалось у юноши в голове, мучая и раздирая. Но, даже узнав, что в роду Эстебан существует примесь нечестивых, а сама Илария вобрала в себя признаки их крови, охотник не желал отказываться от рвения вернуть возлюбленную домой и жениться на ней. Прошлое оставалось в прошлом, а их чувства — настоящие. Илария не стала другим человеком из-за наследия демонической крови.
В груди охотника защемило, стоило ему в очередной раз вспомнить мгновение их разлуки.
— Так куда ты пропал на несколько дней? — поинтересовался у Дилана Варго, высокий и очень крупный мужчина.
Он был заместителем командира в их с Иларией отряде, стойким стержнем, удерживающим команду целостной. Скалой, глядя на которую все остальные члены верили в победу и то, что обязательно вернутся домой живыми и невредимыми. Он закалял их дух, за что Дилан сейчас особенно был благодарен. Именно из-за присутствия Варго в результате многие откликнулись помочь, даже зная, что лес заполнен несколькими нечестивыми. Они сильны, и бой заранее непредсказуем.
Варго спешился с лошади и подвел ее к дереву, чтобы привязать на время вылазки отряда. Дилан потянул за поводья, останавливая своего скакуна, и последовал примеру заместителя. Только погладив своего вороного жеребца по морде, он решился ответить.
— Я не пропадал, а занимался делами. Как видишь, ее дядя помощью для племянницы поскупился.
Дилан хмыкнул, раздраженный воспоминанием их последней встречи, а затем подозвал к себе своих прямых подчиненных, уже спешившихся с коней и торопившихся навстречу. Агнесс дернула Вильсона за ворот и потянула к команде. Тот не протестовал, только густо покраснел, недовольный, что с ним обращаются, как с маленьким ребенком.
— Лошадей привяжем здесь, дальше пойдем тремя группами в разных направлениях. Ищем Иларию Эстебан и темный гримуар нечестивых. Что бы ни произошло, жизнь девушки в приоритете. Конечная цель — зачистка деревянной постройки, заполненной нечестивыми. Будьте осторожны.
Дилан сухо отчитался по плану. Варго в качестве поддержки стоял рядом и со строгим выражением лица кивал. Команда, зараженная уверенностью в победе, внимательно слушала временного командира. Обрушившаяся тишина не чудилась сковывающей или неловкой, присутствующие были едины в своем стремлении к победе.
