– Вальд – он и есть тот самый старый друг, к которому предлагаете мне перебраться? Советник правителя?
– Я полукровка, Мит. Не богат и не знатен. Вальд мой старины друг, мы вместе росли. Он немного груб, но положиться на него можно всегда. Надеюсь, вы найдете с ним общий язык. Главное, не надоедать ему с разговорами и не путаться под ногами.
– Ясно, – на кой-мне такой геморрой? Ладно, въедем в город, там будет видно, стоит ли соглашаться на предложение или лучше поберечься и сбежать, пока не продали. – У меня назрел один единственный вопрос.
– Слушаю.
– Можно мне узнать Ваше имя, а то неудобно постоянно величать Вас хозяином? – спросил я.
– Хэх… – хмыкнул он. – Вообще-то я привык, что меня так называют и, пожалуй, даже отвык от своего имени. Домочадцы зовут Джезив. Джезив Удачливый – все остальные свободные. Рабы, только Хозяин и никак иначе.
– Джезив… – произнес я, привыкая и запоминая. – Спасибо Вам, что спасли меня. Я в долгу перед Вами.
– Надеюсь, я обрел друга, – слегка поклонился он мне в ответ.
– Я тоже на это надеюсь, – ввернул я ему поклон. Поживем, увидим, насколько его посулы не расходятся с реальностью.
– Кстати, а что серты едят? – вдруг я вспомнил о своем Фифе. Меня-то всякими кашками и фруктами, каждый час Шек пичкает, и как только не забывает, корзины подсовывать, а моему зверю, я едой так и не озаботился. Не порядок. – Оголодает со мной, бедный.
– Не волнуйся. Серты едят все, – ответил Джезив. – И перед дорогой его сыто накормили.
«Интересно, а молоко ты любишь?»
Фифа довольно фыркнул.
«Понял, – погладил я его по шерсти. – Как только так сразу. Найдем корову, или кто тут дает молоко, с меня большой таз молока в благодарность».
Шпилей башен и крыши домов города, я заметил, час спустя. Чем ближе мы приближались к городским стенам, тем мрачнее я становился. Неизвестность, она пугает. А город? Все как я и представлял. Бесконечный песок, прерывающийся высокой стеной, окружающей город. Огромные ворота, поднятая решетка с заостренными металлическими зубьями, опасно нависающая в своде арки. Стража в полном облачение и вооруженные до зубов. Кого охраняют или от кого?
– Мит, держись рядом с рабынями и с этого момента молчи, помни, что ты для окружающих не простой раб, а элитная наложница, – напутствовал хозяин каравана, и тут же его лицо приняло обычное надменное выражение, полог ему пришлось открыть, показываясь городским стражникам. Небрежным жестом руки он отправил меня прочь. Я поклонился, понимая, что игра на публику уже началась, и пустил полог не только на шатре, но и накидку на лицо.
«Фифа, нам к дамам», – серт приостановился и подождал, когда мы поравняемся с сертами рабынь и неспешно посеменил следом. Габариты сертов и ширина ворот позволяло передвижение только друг за другом.
– Господин, – высунулась позади своего шатра голова одной из знакомых девушек.
– Тсс! – шикнул я на нее, подобравшись как можно ближе. – Госпожа. Я теперь рабыня, как и вы.
– Да, госпожа, – лукаво хихикнула она, и тихонько подхватили остальные рабыни.
В проем шатра, высунулись еще две мордочки, опасливо крутя головами по сторонам. Видимо, девочки сейчас нарушают все мыслимые и не мыслимые запреты. Лиц рабынь я тоже не видел, как и они моего, но судя по более грубой ткани и не столь длинным накидкам, я однозначно стану выделяться. Как бы мне это позже не аукнулось?
– Простите, госпожа, можно спросить? – снова заговорила первая девушка.
– Давай быстрее, а то мы почти у ворот, – немного нервозно ответил я, постоянно посматривая в начало каравана, где хозяин уже разговаривал со стражей.
– Вы не сможете отказаться от купален и, как дорогой рабыне, Вам разрешено потребовать тех рабынь, которых пожелаете. Вы же не хотите, чтобы кто-то посторонний готовил Ваше тело для торгов, госпожа?
Я слегка подзавис. Какие торги? Какие бани?!
– Всех рабынь, по обычаям, только после омовений и осмотра на болезни их предлагают на продажу, – добила меня вторая рабыня.
Кажется, я попал! И как я эту проверку пройду?!
– Тогда пойду как парень.
– Госпожа, хозяин видимо пытается Вас защитить или оставить себе. Женщин много, и на нас нет такого спроса, как на мужчин. А с вашей божественной внешностью, это будет просто ужасная бойня за право обладания Вашим телом. Не стоит показывать, что Вы парень! – заволновалась рабыня, остальные девушки усиленно закивали, подтверждая ее слова.
– Господ… госпожа, – запнулась рабыня, по голосу вроде, та, что была самая молчаливая в моем шатре. – Постарайтесь, ни с кем не разговаривать. Ваш голос на женский совсем не похож.
Спасибо, хотя бы этому. И вообще, как они себе представляют не выпячиваться, сидя верхом на самом крупном серта в городе, причем, как я понял из подслушанных пару фраз разговора между рабами, ухаживающими за сертами, Фифа отличается длиной шерсти, что выдает в нем дикого. Так что, не выделиться у меня не получится. Лишь бы Джезив продавать не надумал, и никакая сволочь под накидку заглянуть не пожелала. С остальным разберусь.
Караван плавно двинулся в город. Проходя под воротной аркой, невольно пригнулся, минуя зубья решетки. Стражники под собственное улюлюканье выкрикивали пошловатые шуточки. Девчонки, не высовываясь, отвечали резко и юмором. Я тихо посмеивался, слушая это представление.
Город потряс воображение, и привел в изумление даже меня, привыкшего видеть наши гигантские города. Жителем, словно удалось сохранить своеобразную душу города, делая его уютным. Широкая, прямая дорога, разделила его на две стороны. Слева расположился огромный рынок, а справа жилой район с самыми разнообразными постройками. Но довольно симпатичными и буквально тонущими в зелени и цветах. В конце дороги виднелся роскошный дворец правителя или мэра, не знаю кто у них тут. Было бы любопытно подъехать поближе и посмотреть на чудо местной архитектуры. Но караван резко свернул влево и потянулся по широченной улице вдоль торговых шатров, стараясь не попасть в противоположный непрекращающийся поток сертов, повозок и толпы людей. Я завороженно перескакивал взглядом с одного шатра на другой. Каждый лоток, был уставлен всякой всячиной. Торговцы, стараясь продать именно свой товар, устраивали яркие представления. Особенно зрелищными, как мне показалось, были представления оружейников и тех, кто продавал фейерверки. Самые красочные шары, с вывешенными передними потрясающими коврами, поражающими красочностью и узорами. А когда я увидел, как один из них взмыл вверх, как в сказке про Аладина, то у меня глаза полезли на лоб. Неужели я казался в самой настоящей сказке, с коврами-самолетами, скатертями-самобранками и сапогами – скороходами?!
Гончарные ряды радовали глаз своими шедеврами. Некоторые сосуды на вид казались очень хрупкими, но их покрытие играло на солнце разноцветной радугой бижутерией, вызывало лишь изумление За рядами с бижутерии, слепившей глаз, разнообразием и игрой света, шли шатры со всевозможными тюками ткани. Такого разнообразия и расцветки я не видел никогда. Продавцы экзотических животных привносили в шум и гам рынка своеобразную изюминку. Я так увлекся разглядыванием, что не сразу понял, почему Фифа остановился. А когда перевел взгляд вперед, то одеревенел. Большой помост, на котором стояла вереница разнообразных рабов, и кричащий торговец, продающий их словно лоты на аукционе, вызвали во мне глубочайшее омерзение и злость, от невозможности помочь бедолагам. Собравшаяся разномастная толпа увлеченно торговалась за очередное обреченное на пресмыкание существо.
«Лучше умереть свободным. Как считаешь?» – серт встряхнул головой, и недовольно мурлыкнул.
К каждому серту с рабами подошли рабы местного торговца, как я понял. И помогли всем спешиться. Ко мне подошел юноша подставляя лестницу к боку Фифы, потому что некоторые животные упрямо не желали опускаться. Я с королевским величием, проигнорировал помощь. А Фифа с не меньшим достоинством поджав передние лапы, опустился на землю и выпустив пару хлыстов, очень осторожно подставил мне их под ноги как ступени, и я спустился по ним вниз.
Не только этот раб, но и все остальные пораженно замерли.
Раб пораженно замер, и стоило мне ступить на землю, поклонился, словно я был выше его по статусу. Или я действительно выше?
– Чего застыли, давайте поторапливайтесь! – раздался недовольный голос торговца, обладающего, как мне показалось, весьма примечательной внешностью: кричащие дорогие одежды и прилично отвисшее брюхо. – Шевелитесь, тупицы!!!
Шум, гам. Все орут, стараясь перекричать другого. Кто-то плачет, кто-то смеется. Затравленные, сальные, равнодушные взгляды. Суета. Напряжение. И запахи – тысячи. От приторно сладких до отталкивающе вонючих. Меня переклинило, и я как полный идиот замер на месте, пытаясь все переварить. Пока я очухивался, мимо прошли мои знакомые, подгоняемые рабами рынка.
