Наш Рука-на-расправу-легка тоже имеет свое подобие по имени Рука Ласкающая — тот, второй, очень любит детей, и…
Кстати, о детях!
Здесь положение тоже тяжелое.
Только вообразите себе, что самая прелестная из девочек племени Смеющихся Медведей — двойняшка Вонючки, а Морж номер два такой милый, что перед ним невозможно устоять.
Близнецы Свистка и Мячика учатся как заведенные.
Просто зануды какие-то: ждут не дождутся, когда каникулы кончатся и начнутся занятия в школе.
Поверить трудно!
Блошка номер два такая отважная, что однажды подплыла к огромной хищной косатке, скорчила ей зверскую рожу и молнией устремилась к берегу.
А вот Молния…
Молния из племени Смеющихся Медведей — медлительный, как черепаха, и неуклюжий, как хромой морж; наоборот, Улитка номер два — проворная, как наш Молния.
Близнец Кротика видит лучше Рыси, а Рысь у Смеющихся Медведей — слепая, как Кротик.
Уголек номер два рисует одни каракули, а близнец Сороки поет, как соловей…
Вот какая путаница!
Теперь, когда все мы одеты в легкую замшу, нас различить невозможно, и возникают всякие малоприятные недоразумения.
В самом деле, вольный воздух каникул располагает к нежным чувствам и любовным увлечениям.
Поскольку мне и самому хочется во всем разобраться, попробую вкратце подвести итог.
В нашем стойбище, как вы уже знаете, дела обстоят так: я влюблен в Неандерталочку (которая, однако, никак не может выбрать между мной и Щегольком), а Блошка питает слабость ко мне и знать не хочет Медвежонка, который из-за нее света белого не видит и не обращает внимания на Попрыгунью, вздыхающую по нему. Потом — Березка не на шутку влюблена в Умника, а тот думает только о своих изобретениях, в то время как Молния души не чает в Березке…
Исходное положение довольно запутанное, и все же ясное как день, если сравнить его с нынешним.
Возьмем, например, мой случай.
Кто мог предвидеть, что мне суждено будет втрескаться по уши в Блошку из Смеющихся Медведей? И все же, чем больше я узнаю ее, тем больше меня привлекает ее обаяние, веселый нрав, храбрость…
Но она, по иронии судьбы, глаз не сводит с нашего Медвежонка, а тот влюблен в двойняшку Попрыгуньи; двойник Умника втюрился в нашу Березку, а та вздыхает по Молнии номер два…
Вот какая неразбериха!
Того гляди, ситуация выйдет из-под контроля.
Ночь.
Закончился большой праздник на берегу: запалили огромный костер и наелись до отвала рыбы. Старейшины, охотники и женщины обоих племен, побратавшись, вместе пили Веселящую Воду.
И Священная Гора, видя, что все довольны и счастливы, мирно уснула.
Но мы, дети, вовсе не хотим спать.
— Уже поздно, ребята! Пора ложиться! — рычит мама Тигра.
— Уф, мама, у нас каникулы! — возмущаюсь я.
— Гулять по ночам опасно, — наставляет нас бабушка Хворостина.
— Но, бабушка, ведь мы уже охотники! — фыркает Молния.
— Если мальчишкам можно, значит, и нам тоже! — кричит Блошка.
— Мы не хотим спать… — ворчит Березка.
— Можно, мы еще посидим на берегу…
— Здесь так хорошо.
— Совсем не холодно.
— Мы не будем купаться, честное слово.
Видя, что уговаривать нас бесполезно, мамаши удаляются, угрожающе ворча:
— Вот пришлем ваших отцов…
— Они наведут порядок!
Но папаши не приходят — все они растянулись на песке у костра, набив животы рыбой и напившись Веселящей Воды, и теперь спят как сурки.
Вся ночь в нашем распоряжении.
В деревне один за другим гаснут факелы, и луна мерцает на волнах, которые разбиваются о скалы.
Мы собираем бревна, выброшенные прибоем на песок, и разжигаем костер.
Благодатное тепло согревает нас.
Я говорю близнецу Сороки, у которого такой пленительный голос:
— Спел бы что-нибудь, а?
— Ладно, — соглашается тот.
Через секунду пронзительный звук раздирает ночную тишину — стая чаек взмывает над сосновой рощей и летит к Священной Горе.
Увы, это первая трагическая ошибка: передо мной была не копия Сороки, а сам оригинал!
К счастью, вмешивается Молния: он стискивает нашего певца и затыкает ему рот куском шкуры.
Теперь и в самом деле поет Сорока номер два. Какой мелодичный голос! Взявшись за руки, раскачиваясь в такт, мы поем Песню дружбы:
Спасибо, друг, что ты здесь, рядом,И делишь со мной ночное небо.Завтра наши пути разойдутся,А сегодня сядем и споем…
Настала минута любви.
Сидя на бревнах у опушки сосновой рощи, глядя на Великую Соленую Воду, озаренную луной, слушая рокот волн, по воле которых плывут наши мысли, мы говорим друг другу нежные слова, тремся друг о друга носами, целуем друг друга в волосатые щечки…
— Как мне благодарить Тотем- Луну за то, что мы с тобой познакомились?.. — шепчет Березка близнецу Молнии.
— Это верно, и все же через несколько дней нам придется расстаться… — отвечает Молния номер два, и голос его прерывается от волнения.
— Мы провели вместе чудесные дни, — признаюсь я Блошке из племени Смеющихся Медведей.
— Да, но скоро они закончатся… — всхлипывает она.
— Ты — самая красивая девочка в мире! — соловьем заливается Медвежонок, обращаясь к Попрыгунье номер два.
— Это ты сейчас говоришь, а сам будешь дружить с моей двойняшкой, и я тебя больше не увижу! — отвечает та и разражается слезами.
Священная Гора вздрагивает.
Неужели эти детишки не дадут ей отдохнуть хотя бы одну ночь?
Земля под ногами слегка колышется. Выступ скалы неподалеку от нас рассыпается на части и падает в волны.
Наши друзья и подруги пытаются рассмеяться, но ничего у них не выходит. Священная Гора ярится все сильней, как вдруг…
Как вдруг раздается голос нашего Кротика:
— Ой, сколько комаров!
К нему, как всегда, подбегает наш Молния.
— Кротик, не шевелись: это не комары! Это пчелы!
Кротик в самом деле уселся на бревно, в котором поселились пчелы, и теперь его окружает жужжащее облако.
— Не двигайся!
К счастью, пчел отгоняет ночной бриз, и у них нет ни времени, ни желания жалить: слишком трудно пробиться сквозь густую шерсть, которая нас защищает!
Мы, однако, не упускаем случая побаловать себя и все вместе набрасываемся на лакомство. Сжимая в руках кусочки сот, сочащиеся медом, все перемазанные, с липкими щеками, мы снова усаживаемся и продолжаем ворковать.
— Так о чем мы говорили? — шепчу я. — Ах, вот: через несколько дней мы расстанемся…
— Ну, если ты так говоришь… — откликается Блошка номер два.
— На самом деле это сказала ты, — уточняю я. — И это правда.
— Ну, если ты так говоришь… — гнет свое моя милая.
— Ты — самая красивая девочка в мире! — повторяет Медвежонок двойняшке Попрыгуньи.
— Рада слышать это. Ты мне никогда такого не говорил…
— Ошибаешься: я тебе это сказал минуту назад, перед тем как мы пошли добывать мед.
— Что-то не помню…
— Перед тем как расстаться, я хочу сделать тебе необыкновенный подарок — преподнести тебе луну! Или звезду… нет-нет, целый десяток звезд… лучше целую тысячу!
— Ты, как всегда, хватаешь через край!
— Как ты можешь так говорить, если мы знакомы всего ничего?
— Все равно я все о тебе знаю…
— Сладкий мой… — шепчет Березка Молнии из племени Смеющихся Медведей.
— Конечно, сладкий, — отзывается тот. — У меня весь подбородок в меду.
— Я не про то. Ты — такой чуткий, такой спокойный, такой… поэтичный.
— Мой близнец точно такой же.
— Нет. Ты ошибаешься. Он вечно куда-то спешит, ни минуты не постоит спокойно. Ему некогда мне слово сказать…
— Но он тебя любит.
— И пускай…
— Он тебе не нравится?
— Мне нравятся спокойные мальчики. Такие, как ты.
— Правда?
— Правда.
— Постараюсь измениться.
— О чем ты это? — удивляется Березка.
Тем временем, шурша валежником, из сосновой рощи выходит семейство кабанов.
Двойняшка Блошки вздрагивает, отпускает мою руку и верещит, вскакивая на ноги:
— ИИИИИ!!!
Странно. Очень странно. А я-то удивлялся, какая она смелая.
Молния из племени Смеющихся Медведей, который только что, забыв обо всем, обнимался с Березкой, прыгает метра на три и бросается преследовать кабанов.
Березка теряет дар речи.
Возможно ли такое?
Молния номер два — медлительный и неповоротливый, как улитка…
Ужасное подозрение охватывает меня.
Теперь все мальчики смотрят на девочек, а девочки — на своих возлюбленных, и каждый ищет какой-то признак, по которому можно определить, кто перед ними.
