В этот же вечер я сказал Нелли о предстоящих переменах. Мы сидели в машине под ее подъездом. Было уже поздно, и я привез ее домой, как привозил каждый вечер. Мы могли расстаться в два часа ночи, или в четыре часа утра, но я всегда привозил ее домой, и мы еще ни разу не проснулись вместе. Я смотрел, как она входит в подъезд, слышал шум лифта и звук раздвигающихся дверей. Войдя в квартиру, она мигала светом, чтобы я видел, что с ней все в порядке. Потом я ехал домой, осторожно своим ключом открывал дверь, крадучись входил в квартиру, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Дашку и Полинку.
Потом сидел перед телевизором, оттягивая момент, когда нужно будет идти спать. Заходил в спальню и осторожно ложился рядом со спящей Дашкой, стараясь улечься как можно дальше от нее. А когда я просыпался, Дашки уже не было. Она уходила на работу рано утром, часов в шесть, также стараясь не разбудить меня, как и несколькими часами ранее я.
Мы ничего больше не обсуждали, она не задавала никаких вопросов. Конечно, я мог бы вообще не приходить домой или, по крайней мере, спать на диване в другой комнате. Но я не хотел ссор, не хотел вопросов Полинки: «Папа, а почему ты спишь здесь? Вы с мамой опять поссорились?»
Мы делали вид, что ничего не происходит. А я ненавидел себя.
Я уговаривал Нелли уйти от Артема, но она тоже не решалась. Каждый из нас ждал, что второй сделает первый шаг.
Так что в этот вечер, как и в сотню предыдущих вечеров, мы сидели вдвоем в машине под подъездом. Я сказал:
– Нелли, представляешь, мне предлагают уйти и стать директором в отдельной фирме, которая будет работать на все филиалы. У меня сегодня был разговор с Павлом.
Она потянулась ко мне и поцеловала.
– Молодец! Поздравляю! Я так рада за тебя! Это же здорово! В своей фирме у тебя так много перспектив!
– А я рад за нас, Нелли! Я люблю тебя.
– Я тоже тебя очень люблю. – Она положила голову мне на плечо. – Ты самый лучший мужчина в моей жизни! Но мне пора идти. Ты поцелуешь на прощание лучшую женщину твоей жизни?
Я взял ее за руку.
– Нелли! Не уходи, пожалуйста. Останься! Чего ты боишься? Мы взрослые люди, мы никому ничего не должны.
– Я не могу. Меня ждут. – Она погрустнела.
– Так позвони, чтобы не ждали. Вот! Возьми телефон! Позвони. – Я почти умолял ее. Но она была неприступной.
– Не надо, Дима. Пожалуйста! Я не могу сейчас. Пока не могу.
Я отступил.
– Хорошо. Я подожду.
– Спасибо.
Нелли поцеловала мою руку.
– Спасибо тебе. Спокойной ночи. Я тебя очень люблю. До завтра.
Она открыла дверь и вышла из машины. Пошла к подъезду, потом обернулась и помахала мне рукой. Открылась дверь, приехал лифт, мигнул свет.
Я завел машину и медленно поехал домой по ночному городу.
На следующее утро я проснулся от телефонного звонка. Это была Нелли.
– Доброе утро! Прости, что разбудила. Мне тут в голову пришла одна мысль. У тебя будет фирма, это значит, что тебе нужна машина. А Катя – помнишь Катю? Мы к ней в гости ходили? – как раз продает. Я думаю, что вы договоритесь.
– Да? Интересно. Давай на работе поговорим. А то я еще сплю.
– А меня не будет сегодня. Я Сережку в больницу веду. К стоматологу.
– Жалко.
– А днем я буду дома. И Катя обещала приехать. Так что если ты ко мне заедешь, я накормлю тебя обедом, и вы сможете поговорить о машине. Ну, пока, мне пора бежать!
– Хорошо, любимая я заеду. Я тебя очень люблю.
– И я тебя.
Предложение Нелли что-то не вызвало у меня энтузиазма, но я пообещал ей приехать, потому что мне очень хотелось ее увидеть. А машина ведь действительно нужна.
Катя
Сегодня внезапно выпал снег. Весна уже успела обнадежить, пообещать теплые дни, но вдруг все переменилось. Мир выглядел весьма многообещающе, как белый лист бумаги, и сулил заманчивые перспективы, если бы не маленький нюанс – снег в апреле вызывает не радость, а уныние, и предположение, что зима никогда не закончится.
Я шла к Нелли, чтобы встретиться с Димой и обсудить продажу машины. Да, я пришла к этому решению. Машину нужно продать, это единственный выход решить проблему с деньгами. Конечно, это всего лишь временно. Потом я получу диплом и смогу наконец найти работу. Или Олег. Или мы оба.
Мне было не очень радостно, несмотря на роскошное великолепие заснеженных деревьев. Я люблю Олега, он сделал меня счастливой. Без него мне было бы значительно труднее пережить смерть мамы. Но я чувствовала, что какая-то часть меня остается пустой, незаполненной.
С другой стороны, продажа машины доставляла мне какое-то мстительное удовольствие – я постепенно избавлялась от вещей, напоминающих мне о маме. Они нравились ей, она очень ценила стабильность, которая для нее заключалась в ценных вещах – машина, квартира, дорогая мебель, одежда, украшения. Я же ощущала отчаянное возбуждение, избавляясь от них. Как будто хотела доказать, что смогу обойтись без того, что было так важно для мамы. Смогу пойти своим путем. А может это была всего лишь надежда, что таким образом я задену ее, испугаю, рассержу, и она вернется ко мне?
Нелли стала занимать все большую часть моей жизни. Психолог сказал бы, что в ней я нашла замену маме. Что же, возможно, так оно и было. Я хотела делиться с ней всем, что было значимо для меня, мне хотелось спросить у нее совета по многим вопросам, но я редко решалась делать это, потому что боялась показаться глупой маленькой девочкой и разочаровать ее. Мне нравилось просто быть рядом с ней, любоваться ее движениями, слышать, как она говорит.
Мне всегда нравились красивые женщины. Я не испытывала к ним зависти, не сравнивала их с собой. Я любовалась стройными ножками, тонкой талией, распущенными волосами и совершенно не ощущала себя одной из них. Они казались мне произведениями искусства, на которых не требуется походить, которые созданы исключительно для эстетического наслаждения.
Я шла к Нелли и радовалась предстоящей встрече. Мне хотелось рассказать ей об Олеге, посплетничать.
Но сегодня Нелли была не одна. Она открыла мне дверь и улыбнулась:
– Проходи. Дима уже ждет тебя.
Я прошла на кухню.
На кухонном столе, посреди скопления чашек, стояла бутылка из-под вина, в которой красовалась великолепная черная роза. На подоконнике сидел Дима, в джинсах и черной рубашке.
– Привет. – Он смотрел на меня без улыбки, и было не похоже, чтобы он с нетерпением ждал моего прихода.
– Привет.
Этот мужчина смущал меня. Мне казалось, что он оценивает меня, и я ему не нравлюсь. Однажды я спросила об этом Нелли, на что она ответила: «Дима просто ревнует меня ко всем, кто хоть немного посягает на мое внимание».
– Сейчас будем чай пить. Кое-кто нам принес вкусное мороженое, – вошла радостная Нелли. Дима тут же начал набирать воду в чайник.
– А мы тут сидим и рассуждаем…
Дима подошел к Нелли и обнял ее.
– Ну, положим, «рассуждаем» – выражение неправильное. Рассуждает только один из нас, а второй делает вид, что слушает.
Нелли улыбнулась и поцеловала его. Она отошла назад, к стоящей почему-то в кухне стиральной машинке и притянула к себе Диму. Он облокотился на машинку, привлек к себе Нелли, и какое-то время они молча целовались.
Я не знала, куда себя деть. Мне всегда было неловко при виде влюбленных пар, а особенно пар целующихся. Мне было стыдно смотреть на них, как будто я боялась смутить их своим любопытным взглядом, поэтому обычно я краснела и отводила глаза. При этом, конечно, смущалась куда больше них.
В конце концов, я не выдержала.
– Там… чайник. Закипел. Надо выключить.
Нелли повернулась ко мне.
– Чайник? Ах да, чайник! Сейчас мы его выключим, – держась за Диму, она потянулась к плите.
– Вы эротично смотритесь, – наконец я нашла слова для выражения своего смущения.
– Правда? Особенно на этой машинке. – Нелли нежно погладила стиралку. – Знаешь, это очень эротичная вещь. Во-первых, она освобождает кучу времени, которое можно использовать более интересным способом, во-вторых она сама по себе удобная для этого самого интересного времени. – Она опять начала целовать Диму. Но тут же остановилась и лукаво посмотрела на меня:
– Ладно, все. Я молчу. О чем мы поговорить собирались? Вернее вы?
– О машине.
– Да. Диме нужна машина. У тебя она есть. Вот. Обсуждайте.
– А какого года твой фордик? – спросил Дима.
– Честно говоря, не помню. Надо в техпаспорте посмотреть.
– Машина на ходу?
– Мама на ней ездила. Но уже несколько месяцев она стоит в гараже. Я ею не пользовалась.
– Прав нет?
– И прав нет, и вообще не хочу водить машину. Боюсь.
– Понятно. И сколько ты за нее хочешь?
– А сколько ты готов предложить? – я не имела представления о стоимости автомобиля, и не знала, какую сумму назвать. Конечно, можно было предварительно спросить у оценщиков, но я так и не сделала этого.
