– Ну дай-то бог. Чтоб все оно так и было. – Тигунов натужно потер виски и невольно покосился на портрет Патриарха, словно бы прося поддержки. К слову – небезосновательно. Учитывая, сколько бабла за эти годы он перетаскал по первому требованию (оно же – «зов сердца») преподобного пресс-секретаря Московской епархии. – Руслан! А про этого долбаного свидетеля удалось что-нибудь выяснить? Это точно никакая не провокация?
– Абсолютно, – уверенно кивнул Куркаев. – Совершенно левый чувак. Действительно проходил мимо, ну и… решил, блин, поиграть в Тимура и его команду. Короче, чистой воды форс-мажор.
– Да уж, форс-мажор! – оскалился Тигунов. – Из разряда «подкравшийся песец»!
Павел Андреевич перевел взгляд с живописного Патриарха на не менее живописного Премьера, горько вздохнул и потянулся к бару. Все правильно: какой же Большой Спорт – да без допинга?!..
Санкт-Петербург, 29 июня 2011 года, ср.
Этим утром Петрухин заскочил в контору буквально на пару минут – лишь для того, чтобы выгрести из сейфа энное количество купюр, черным кэшем выделяемых решальщикам на опер-расходы. На закономерный вопрос Купцова: «Что за шум, а драки нет?» – Дмитрий напустил туману и витиевато высказался в том духе, что, мол де, надо «максимально швыдко одну темку прокачать».
Надо так надо. В конце концов, не сторож был Купцов собрату своему. К тому же внезапно свалившееся на голову Леонида кабинетное одиночество пришлось как нельзя кстати. А все потому, что накануне он приобрел диск с долгожданным «Duke Nukem Forever». Первый, кстати сказать, в своей потребительской жизни лицензионный, а не «пиратский». Из коего действа следовало, что благосостояние Купцова пускай и не стремительно, но росло.
Вот он, после ухода Петрухина, и оттянулся по полной, педантично преодолев за какие-то два с половиной часа четыре с непривычки тяжелейших начальных уровня. Когда же стрелка настенных часов перевалила за полдень, а на экране монитора героический «мсье Дюк», уничтожив несколько десятков коконов, сгрузился на ледовую арену и уперся в злодейку-Королеву (согласно правилам, этой стерве следовало непременно вырвать язык), в дверь кабинета решальщиков некстати постучали.
– Входите! Не заперто! – без отрыва от игрового процесса очень негостеприимно прокричал Купцов.
В следующую секунду с уточняющим «Разрешите?» в кабинет вошла…
«О, боги!»
Вошла доселе не знакомая ему женщина!
И – КАКАЯ женщина!
– Гутен таг! – оторопело прошелестел Леонид. В оторопи своей отчего-то перейдя на базовый школьный немецкий. – Вы… вы ко мне?
– Господа инспектора Петрухин и Купцов здесь обитают? Я не ошиблась?
– Э-э… Нет, не ошиблись… Собственно, Купцов – это я… А господина Петрухина я послал… э-э-э-э… на задание.
– Вы не могли бы уделить мне пару минут? Тем более что вас, кажется, все равно убили?
– В каком смысле?
Вместо ответа «и-какая-женщина» выразительно кивнула в сторону висящего на стене зеркала. Где, оказывается («Блин! Надо срочно перевесить!») отчетливо отражался кусочек купцовского монитора. Как раз сейчас там, на экране, злодейка-Королева оттаптывалась на «мсье Дюке», вытягивая из того жилы и высасывая душу. И это, пожалуй, было весьма символично, учитывая охвативший Леонида Николаевича трэпет: очень уже ему глянулась незнакомка. С первого взгляда – глянулась.
– Извините, с кем имею честь? – вспомнил о вежливости Купцов, шустро свернув злополучную кровавую картинку.
– Асеева. Яна Викторовна. Юрисконсульт «Магистрали».
– Чертовски… хм… ангельски приятно. Купцов. Леонид Николаевич. Присаживайтесь. Может быть, кофе?
– Нет, спасибо, – отказалась юрисконсульт, усаживаясь напротив, в свободное петрухинское кресло. – Виктор Альбертович сказал, что поручил вам собрать сведения по убийству Червеня.
– Есть такое дело. Да. Мы сейчас довольно плотно этим занимаемся.
– Я это заметила, – уголками губ улыбнулась Асеева. – И как успехи? Удалось что-нибудь выяснить?
Купцов перебрал в мозгу несколько вариантов масок и остановился на выражении интригующей многозначительности:
– Кое-что есть. Дающее основания полагать, что к истории с «Интегралом» данное убийство, похоже, отношения не имеет.
– Звучит обнадеживающе. Поделитесь соображениями?
– Если не возражаете, чуть позже? Надо бы проверить и уточнить еще пару моментов. Э-э-э-э… Собственно, именно за этим я Дмитрия Борисыча и отправил.
– Ну хорошо. Буду с нетерпением ждать окончательных результатов вашего расследования. – произнесла Асеева таким тоном, словно бы давала понять, что на раз-два раскусила Купцова. – Да, и еще одно: я почему-то не нашла в базе ваших персональных данных. Вы уже были в кадрах?
– А разве это обязательно? У нас с Брю… с Виктором Альбертовичем изначально достигнута договоренность, что мы работаем, так сказать, неофициально.
– Я в курсе, что вас оформили по договорам подряда. Но паспорта все равно нужны. Так что в ближайшее время потрудитесь зайти ко мне. Вместе с «подчиненным».
– Будет исполнено!
Яна Викторовна поднялась, машинально разгладила узкую юбку. Вкусно подчеркивающую аппетитную округлость бедер.
– Тогда у меня все. Приятно было познакомиться.
– Как? Вы уже… Яна Викторовна!
– Да?
Купцов замялся, лихорадочно соображая, как правильнее себя повести.
И не нашел ничего умнее, нежели брякнуть:
– А ведь мне, по долгу службы, тоже давно следовало с вами… хм… побеседовать.
– Даже так?
– Видите ли, мы с инспектором Петрухиным в этом месяце проводим профилактические плановые беседы со всеми сотрудниками руководящего звена.
– Ах, как интересно! – лукаво прищурилась Асеева. – И о чем же беседы?
– Это… это чистой воды формальность. Которую совсем необязательно исполнять именно в этих стенах. Так что мы с вами можем как-нибудь вечерочком после работы сходить куда-нибудь. Выпить по чашечке кофе, ну и…
– С этого места поподробнее, пожалуйста! Ну и?
– Н-не знаю, – смутился Купцов, кляня себя за пошлейшую тактику захода на приглянувшийся объект. – Просто пообщаемся. О работе.
– Знаете, Леонид Николаевич, у меня есть одна дурная привычка: о работе я общаюсь исключительно на работе.
– Извините.
– Ничего страшного, – снова улыбнулась Асеева.
И направилась к двери.
– Яна Викторовна! – полетело ей вслед отчаянное.
– Леонид Николаевич?!
– А вы… Вы случайно не в курсе, почему на охрану вологодского объекта, который «Интеграл», выставили стороннюю охранную фирму? У нас ведь, насколько я в курсе, по штату и своих бойцов с избытком?
Юрисконсульт задумалась, ответила не сразу:
– Доподлинно мне сие неизвестно. Думаю, причина кроется в приятельских отношениях Виктора Альбертовича с депутатом Госдумы Омельчуком. Но это – сугубо мое приватное мнение.
– А какая тут связь?
– А вы на досуге поинтересуйтесь составом учредителей «Квадриги». Или поручите это дело вашему «подчиненному». Всего доброго.
Леонид проводил юрисконсультшу пожирающе-раздевающим взглядом.
И едва только дверь за ней закрылась – восхищенно выдохнул:
– Какая женщина! Вах! – Но тут же обеспокоенно добавил: – Только бы Петрухин раньше времени не пронюхал!
Получилось – почти в рифму…
Москва, 29 июня 2011 года, ср.
После разговора с Русланом на душе у Павла Андреевича малость отлегло, а от принятого на грудь «допинга» потеплело. Вот только тревога все равно не отпускала.
Изначально сырой, основанный более на эмоциях, нежели на здравом смысле, план на поверку предсказуемо обернулся лютым «геморром» и повлек за собой худшие из всех возможных последствия. И чем всё это теперь завершится – одному чёрту известно! Чёрту и – плоть от плоти его – Следственному комитету господина Бастрыкина. Неформальные личные отношения с которым у Павла Андреевича до сей поры толком так и не сложились. Хотя он и предпринял в этом отношении все мыслимые и даже некоторое количество немыслимых шагов. Предпринял, заметим, не от хорошей жизни…
А началось с того, что от более земных и доступных, а потому – влегкую прикормленных сотрудников низовых подразделений СКП Тигунову стали поступать нехорошие сигналы. Просуммировав и проанализировав которые, вывод напрашивался один – в недрах его департамента завелась крыса, методично сливающая компру на директора. Причем утекающая информация носила характер сверхконфиденциальный: то бишь доступ к ней имели от силы человек пять – семь, редко больше. Из чего следовало, что крыса вхожа не в круг, но – кружок избранных, самых доверенных лиц Тигунова. И вот это действительно была – ПРОБЛЕМА!
Проблема, которой следовало заняться в наипервейшую очередь! Звероподобно! Не жалея денег! Не стесняясь в выборе методов и средств! Дабы – неблагодарную крысу к ногтю, а персональную карму – на внеплановую очистку! Специалисты по очистке таковой имелись. Собственно, именно их ростовые портреты и были представлены сейчас в кабинете Павла Андреевича. И что же вместо этого сотворил Тигунов? Он, человек, у которого по отношению к интригам всегда наличествовал буквально сверхъестественный нюх? Тьфу, стыдно даже сказать! Так как, вместо грамотной организации внутреннего расследования, Павел Андреевич, будучи в очередной раз ослеплен вспышкой всепомутняющей ревности, замутил-заварил совсем другую кашу. На расхлебывание коей уже потратил гигантскую сумму не денег – финансов!
