не проигрывали.
И если не умирали.
Опасность только придавала увеселению остроты. Какая-то старуха играла на флейте и барабанчике, а зрители в промежутках между боями оживленно болтали.
Фейн посмотрел на Блодейн.
– Спасибо, – сказал он. – За угощение.
Женщина бросила на него задумчивый взгляд:
– Подумала, что должна тебе, раз уж ты сдал мне бой.
Фейн постарался не выдать удивления:
– С какой стати мне так поступать?
– Вот и я о том же хотела спросить. Ты ни разу не ударил меня. Даже не попытался. Только вид делал, что бьешься. Молотил кулаками по воздуху, но я-то обманные движения сразу вижу. – Блодейн поджала губы. – Это потому, что я женщина? Я ведь запросто могу отметелить тебя еще раз.
– Нет-нет, ничего такого, уверяю тебя. – Фейн мотнул головой. Ну, хоть тут не соврал.
Блодейн в несколько глотков осушила кружку.
– Ты ни разу не победил, – сказала она. – С тех пор, как появился тут, только и проигрываешь да теряешь деньги.
– Может, я не такой хороший боец, как остальные?
Блодейн постучала пальцем по пустой кружке.
– Знаешь, о чем я подумала? Ты затеял мошенничество. Будешь проигрывать, пока на тебя не перестанут ставить. Тогда все поставишь на себя и начнешь уже драться. Победишь и с полным кошелем двинешься в соседний город.
Фейн ошарашенно рассмеялся. Он много какие неприятности предвидел, но чтобы другой боец принялся вот так дознаваться… Этого он не ждал. Обычно люди в своих победах не сомневаются. Они либо слишком жадны, либо чересчур благодарны.
– Вас послушать, так я прямо заправский жулик, леди Блодейн.
Она пристально посмотрела на него:
– Ты здесь не просто так. Зачем ты пришел, если не побеждаешь в боях?
– А может, мне компания нравится? – улыбнулся Фейн.
– Или нравится битым быть. – Блодейн кивнула на его синяки.
– Может, я этого хочу? – ответил он откровеннее, чем надо бы.
Блодейн уставилась на Фейна, и он шумно выдохнул. Он привык изъясняться двусмысленно, используя правду и как щит, и как оружие, а вот люди так не умеют: они либо лгут, либо нет. Слишком долго Фейн пробыл в Аннуне, разучился говорить без затей. Какое-то время он еще мог притворяться таким, как все, но за две недели среди бойцов подустал.
При желании Блодейн легко бы доставила Фейну хлопот, но он надеялся, что до этого не дойдет. Она хотела что-то сказать, однако тут человек, стоявший на ящике, закричал:
– Вызов брошен! Еще никто не побеждал Блайта из Хавн-Глауога.
Блодейн резко вскинула голову. Еще мгновение назад дружелюбная и расслабленная, она подобралась, словно хищный зверь.
– Ну наконец. Я уж думала, не придет.
Фейн не сразу понял, о чем она, и ошеломленно спросил:
– Ты что, с Блайтом собираешься драться?
Блодейн даже не обернулась. Ее взгляд был прикован к мужчине, широким шагом направлявшемуся к одному из кругов. Толпа расступалась перед бойцом, да так спешно, что кто-то запнулся о соседа и сразу несколько человек повалилось на пол. Крикун тем временем продолжал перечислять невероятные победы и достоинства Блайта: выигранные схватки, силу рук, крепость кулаков и как Блайт однажды выжил, сцепившись с аванком[4]…
Последнее – совсем уж сказки. Фейн хмыкнул бы, но ему сейчас было не до смеха.
– С ума сошла? – прошептал он. – Ты хоть знаешь, что это за человек? За что его прозвали Волком?[5]
– Да, – просто ответила Блодейн. – Знаю. Зачем я, думаешь, сюда пришла?
Выходит, Фейн ошибался. Он-то считал, Блодейн здесь только ради денег, хотя ее манера боя, яростные, короткие выпады выдавали глубоко засевший гнев. Стоило раньше догадаться.
– Блодейн, прошу… Может быть, это для тебя важно, но…
Блодейн зло ответила:
– Жила-была маленькая девочка. Сирота. Ее, видишь ли, приютил мельник. Дал еду, одежду, кров. Но не прошло и месяца, как приехал Блайт из Хавн-Глауога. Он и его отряд наемников потребовали постоя на ночь и заняли мельницу. Когда же мельник воспротивился, Блайт поджег мельницу. Вместе с той девочкой.
Фейн ощутил горечь во рту.
– Мельник пошел к владыке кантрефа, – продолжала Блодейн. – Стал просить суда, но Блайт же отличный солдат, он же так хорош в бою. Сколько бы домов он ни спалил, сколько бы костей позади ни оставил, никто ему слова не скажет. Мельник – мой двоюродный брат, и теперь у него ни дома, ни пропитания. Он каждый день оплакивает ту девочку.
– И ты решила отомстить за его приемную дочь? Собираешься вызвать Блайта на поединок?
– Никто не хочет вставать у него на пути. Никто его не остановит. Пока он с дружками, мне его не достать. Зато в бойцовском кругу он мой. И я не стану смотреть, как эта скотина калечит других.
Блодейн протолкалась через толпу и ступила в круг.
Блайт из Хавн-Глауога больше походил не на человека, а на битюга. На голову выше Фейна, плечи и грудь бугрились огромными мускулами. При этом лицо у него было обезоруживающе приветливым: улыбка от уха до уха и блестящие синие глаза.
– Что это? – спросил Блайт и рассмеялся утробным смехом. – Иди-ка ты домой, девка. Тебе тут не место.
Блодейн молча подошла к молодой женщине, что записывала ставки на потертом листе пергамента. Положила перед ней кошель с монетами, развязав который женщина побледнела.
Крикун на ящике аж расцвел от возбуждения.
– Похоже, будет тот еще бой! – проорал он.
Блодейн повернулась к Блайту. Дралась она здорово, и Фейн испытал это на себе только что. Однако обветренное лицо Блайта не выражало ничего, кроме насмешки.
Ужас сковал внутренности Фейна. Он много поединков повидал, и однажды при нем боец даже умер – соперник, в обход запрета, пронес в круг нож. Но ни разу при Фейне никто, тем более тот, кого он считал другом, не выступал против громилы в три раза больше его.
Это было безумие, но Блодейн отвергала очевидное, решив, что, кроме нее, никто Блайта не остановит. Фейн восхищался ее отчаянной храбростью и в то же время негодовал – слишком хорошо знал, чем такое оборачивается.
Крикун тем временем дал отмашку.
Бой начался, и толпа завизжала. Блодейн сразу же перешла в нападение, не дожидаясь, пока Блайт атакует. Ударила низко, по коленям. Недурная стратегия: колени – уязвимые, главное – бить под верным углом; такие раны причиняют сильную боль и долго не заживают.
Однако Блайт был не просто здоровенным, но еще и быстрым. Он уклонился, и удар Блодейн пришелся в бедро. Тогда она, стиснув зубы, стала бить наемника по ребрам и в нижнюю часть живота. Несколько раз попала в цель, и Блайту пришлось закрываться предплечьем.
Блодейн повисла у него на руке и двинула коленом в бок. Раздался жуткий треск, и Фейн скривился: у Блайта было сломано ребра два – самое меньшее.
Люди по-разному воспринимают боль: одни падают, другие начинают рыдать или задыхаться. Блайт от боли только рассвирепел, сверкнув оскаленными зубами. Не зря его прозвали Волком.
Блодейн попыталась заломить ему руку за спину и поставить на колени, но Блайт легко стряхнул ее с себя.
Ударил по
