Прогуливаясь по залу, я не упускала из виду Корнелиуса. Он и Вильгельмина стояли в окружении гостей и вели беседу. До меня хорошо долетал низкий голос хозяина особняка. Он развлекал гостей рассказами о своем предке; то и дело звучало имя разбойника Иоахима Грабба, гости ахали, восклицали и ежились, поглядывая по сторонам.
Амброзиус Анвил помахал мне рукой, но я сделала вид, что не заметила его, и проскользнула в дальнюю часть зала, где в закутке пряталась небольшая дверь. Как я помнила, дверь вела в подвал.
Мной овладело любопытство. В прошлый раз Корнелиус не пустил меня осмотреть остальную часть здания, но я помнила его рассказ о том, что где-то в доме могут скрываться тайные ходы и другие странные вещи.
Отчего бы не поискать их сейчас? Все лучше, чем смотреть на то, как мужчина, которого я недавно считала своим, обнимает другую.
У двери в подвал караулил здоровый парень в черном костюме, который сидел на нем весьма неловко. У парня была толстая шея и круглое лицо. Маленькие глазки смотрели на меня тупо, как на пустое место, но так, что по спине вдруг пробежала холодная волна страха.
— Простите, госпожа, туда входить гостям не позволено, — сказал он фальцетом, неожиданным для такого громилы, сделал шаг вперед и сложил руки перед собой, давая понять, что нечего и думать попытаться прошмыгнуть мимо него.
Я льстиво улыбнулась и отошла, ломая голову, как бы все же провести охранника и юркнуть за заветную дверь — старую, проржавевшую, но снабженную новеньким замком. Небольшая щель красноречиво говорила о том, что замок не заперт и совсем недавно эту дверь открывали.
В этот момент оркестр заиграл тягучую, красивую мелодию; ноты нарастали и срывались, заставляя трепетать сердце, скрипки плавно пели, но эхо придавало их пению зловещий оттенок.
Гости зашевелились; я обернулась и увидела, как хозяин дома и его спутница открывают танцы.
Корнелиус положил руку партнерше на талию; Вильгельмина подалась к нему... Ее узкая ладонь легла на его плечо, выразительное лицо с крупными чертами было дерзко вскинуто к лицу кавалера, алые губы чувственно улыбались, каштановая прядь волос колыхалась от движений и касалась щеки Корнелиуса.
Они двигались слаженно, прекрасно чувствуя друг друга. К ним присоединились и другие пары, но я видела лишь Корнелиуса... он был очень красив сейчас, высокий, статный, с внушительным разворотом плеч. Он вел Вильгельмину бережно, но уверенно... она чутко откликалась на каждое его движение. Они скользили и кружились, медленно, как во сне, но для меня этот сон был кошмаром.
Зал как будто подернулся туманом, фигуры гостей расплылись, а музыка долетала до меня словно из другого мира. В реальности остался лишь высокий мужчина в черном и его дама.
Шаг, поворот; и тут глаза Вильгельмины встретились с моими. Мое сердце пронзила ледяная игла, потому что Вильгельмина обожгла меня насмешливым взглядом, а ее губы тронула улыбка, полная превосходства..
Мы смотрели друг на друга лишь миг; вот уже пара кружится дальше, они погружены друг в друга, и им нет дела до остальных...
Я вздрогнула, стряхивая болезненное наваждение. Должно быть, мне почудились этот взгляд и эта улыбка. Но, черт побери, что я здесь делаю? Зачем я здесь? Как дождаться конца вечера? Сама я не доберусь до города. Нужно ждать, когда гостей повезут обратно, а это случится не раньше полуночи.
Внезапно меня охватил сильный гнев. И я не уйду отсюда пока не поговорю с Корнелиусом. Он мог хотя бы предупредить меня запиской о том, что затевает! О том, что в город приехала его невеста или кем там она для него является! Я бы осталась в Крипвуде. Но он знал, что я приеду сюда и буду наблюдать за ним!
Танец закончился, оркестр заиграл следующую мелодию. Корнелиус отошел от Вильгельмины на пару шагов и заговорил с двумя господами, а к Вильгельмине подошел мужчина. Я узнала столичного усатого типа с вкрадчивым голосом, который приставал ко мне на ярмарке с расспросами.
Он беседовал с Вильгельминой, как будто хорошо знал ее; в ее наклоне головы было что-то льстивое, улыбка показалась неестественной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Они двинулись в дальний угол, плечом к плечу, не прерывая разговора; и опять мне почудилось, что раньше я встречалась с усатым; в том, как он теребил отворот пиджака, определенно было что-то знакомое.
Но мне не было сейчас до него дела; я всматривалась в толпу, выглядывая Корнелиуса, и увидела, как его фигура мелькнула подле закутка, где располагалась дверь в подвал.
Вот и мой шанс встретится с ним наедине! Я быстро устремилась за ним, бормоча на ходу извинения, когда со мной пытались заговорить.
Дорогу мне преградил Амброзиус Анвил; его обойти мне не удалось.
— Вы не подошли к моему прилавку на ярмарке, — сходу заговорил он обвиняющим тоном. — Как вам понравился подарок Ланзо? Он обращался ко мне за помощью, но почти все сделал сам.
— Спасибо, — я признательно улыбнулась и попыталась отойти, но он схватил меня за локоть.
— У меня для вас тоже есть подарок. Я привез его с собой. Вот... — он порылся в кармане и протянул мне предмет длиной с ладонь. — Это вам на память, если вы решите покинуть Крипвуд. Говорят, за вами приехал дядя. Возможно, мы больше не увидимся. Но я буду вспоминать вас. Мне было с вами интересно.
Я удивленно посмотрела на него и покрутила игрушку в руках. Эта была искусно сделанная кукла с движущимися руками и ногами. Похожую я видела в его механическом театре. Кукла была наряжена в зеленый камзол и треуголку, у нее была борода, черные глаза-камни и сабля в руке.
— Это безглазый разбойник Иоахим Грабб!
— Он самый, — сказал Анвил без улыбки. — Мы имеем удовольствие присутствовать в его доме.
С этими словами Анвил легко поклонился и ушел. Я сунула куклу в сумку, удивляясь поступку и словам изобретателя. Но долго размышлять не стала и продолжила путь к своей цели.
Но когда подошла к закутку, подле него по-прежнему торчал дюжий лакей — точнее, сторож. Это вызывало ряд подозрений. Отчего эту часть охраняют так тщательно?
Повинуясь порыву, я легко погрузилась в транс и проделала несложные манипуляции со светом, что шел от свечей в канделябре, которые поставили в алькове напротив — там был оборудован уютный закуток для тех, кто желал уединиться.
Несложный трюк, который в прошлом помог мне сбежать из заведения, где меня запер дядя.
В углу неподалеку от охранника зашевелилась призрачная фигура, сотканная из отблесков света и теней. Я постаралась придать фигуре странные, вытянутые очертания…
Охранник заметил движение и встрепенулся. Он медленно повернул голову, протер глаза, сомневаясь в том, что он видел. А видел он самого настоящего призрака, которого я создала своим талантом.
— Что за чертовщина... — пробормотал охранник, скорее с досадой, чем со страхом, и стремительно пошел в сторону моей иллюзии.
Я проводила его спину внимательным взглядом. Охранник дошел до угла и помахал руками, как будто пытаясь поймать ускользающие тени. Тени колыхнулись и растворились.
«Храбрый малый. Но глупый», — подумала я, на цыпочках кинулась к двери и потянула кольцо.
Дверь бесшумно отворилась, и я ступила в небольшое помещение.
* * *
Льющийся из зала свет выхватил приступку, на которой стоял горящий керосиновый фонарь, дальше виднелся черный провал лестницы.
Я прикрыла за собой дверь в зал и тут же услышала глухие шаги. Шаги удалялись — Корнелиус спускался в подвал. Он ушел уже далеко; я хотела окликнуть его, но не стала.
Меня охватила злость, переходящая в исступление. Вот как, теперь он будто убегает от меня!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я взяла фонарь и пошла вниз. И тут не в первый раз кольнуло противное опасение: впереди ждет некая тайна, и она вряд ли окажется приятной.
Мои руки, плечи и, кажется, даже спина покрылись гусиной кожей. Пальцы подрагивали, пятно фонаря прыгало. Но я упорно шла вперед. Меня гнало вперед желание действовать, расставить все точки. Гнев рос с каждым шагом и глушил страх.
