объявила предводительница.
В ответ раздались радостные возгласы: есть одно мясо надоело уже всем.
— Ты поняла только слово «можно», да? — вздохнул Лиас.
— Ну да, — улыбнулась Ная, глядя на то, как светлый эльф устало трёт виски. Расценив этот жест вполне правильно, она снова обратилась к отряду, — отбой тревоги: супа не будет.
Ответом ей был нестройный разочарованный хор.
— Похоже, Нае хуже всех вас даётся светлый язык, — вздохнул Лиас, когда предводительница опять ушла тренироваться, — интересно, почему?
— Может, потому что ей плевать, и она не слушает твои выкладки о нём, даже когда рядом сидит? — недовольно хмыкнул Асин.
— А может, потому что в отличие от нас, ей и без этого есть чем заняться и о чём переживать, — зашипел в ответ Кьяр, сверля мага взглядом, — это ведь не мы будем отвечать перед Советом, когда вернёмся. И если Совет начнёт задавать вопросы, где мы были и почему не брали задания, что она скажет? Если выяснится, что нас не просто демоны носили неизвестно где, а мы ещё и не улучшили наши навыки за это время, накажут ведь не нас, а её. Её лишат статуса предводительницы, а отряд расформируют. А ведь стать предводительницей профессионального отряда — это то, к чему она стремилась всю свою жизнь. Решение пойти за ней на поверхность было нашим, а ответственность за него целиком и полностью ляжет на неё. Если бы она была одна, ей максимум назначили бы дополнительных пару лет в тоннелях. А так она рискует всем! Она пошла на огромный риск ради нас. Поэтому засунь свои претензии себе в задницу и займись тренировками, пока на твою предводительницу опять не обрушилась плеть!
— Опять? — едва слышно переспросил Лиас.
Почему-то даже сама мысль о том, что женщину могли так жестоко наказывать вселяла в него ужас.
— Опять, — тихо подтвердил Аэн, вспоминая исчезнувшие шрамы.
— Да на ком мне здесь тренироваться?! А, если говорить про сражения, то из монстров здесь вообще только Вредитель! — вспылил тем временем Асин.
— Можно подумать, ты здесь самый сильный маг, — зарычал Кьяр, — с этим здесь могли бы быть проблемы только у Эмиэля, но он почему-то молчит!
Асин в ответ только схватил свои вещи и, бросив на всех испепеляющий взгляд, вылетел из пещеры.
— Куда ты? — крикнул ему в след танцор.
— На охоту, чтоб не травмировать твою детскую психику своей недовольной рожей! — огрызнулся маг, не сбавляя шага.
Кьяр с Шиином переглянулись, и оба тяжело вздохнули.
— Это ни к чему хорошему не приведёт, — потёр лицо руками Шиин.
— Все всегда считали, что если кто-то из отряда пойдёт против Наи, то это буду я, — заговорил Эмиэль, продолжая смотреть вслед ушедшему мужчине, — но на самом деле из всех нас только Асина больше волнует он сам, чем предводительница.
— Это неправда, — резко возразил Шиин, — на самом деле он ценит Наю ничуть не меньше остальных, но его вспыльчивость действительно может снова выйти ему боком.
— Нужно сказать ей, — констатировал Эмиэль.
— Ты думаешь она не видит? Она постоянно думает о том, что подвергает нас риску, что из-за неё наши навыки на поверхности притупляются, потому что тут слишком уж безопасно, что её магия может навредить нам, что вместо того, чтобы заниматься отрядом, она занимается собой, а результата нет, что время идёт, а ничего не меняется: вокруг уже не осталось ни одного не оплавленного камня, а она так ничего и не добилась. Она изо дня в день пытается взять ситуацию под контроль, понимая, что каждый день — это минус в наш счёт, но не может. Мы с вами просто сидим здесь и развлекаемся, возможно немного мучаемся от безделья и ожидания, но от нас ничего не зависит, не на нас лежит ответственность, не мы будем за всё это отвечать, — Кьяр устало откинулся на стену пещеры, — хотел бы я знать, как ей помочь… Но единственный, кто мог знать, сейчас не с нами. Даже думать не хочу, как ей страшно…
— Нае страшно? — Лиас удивлённо поднял брови: за время их знакомства ему уже начало казаться, что тёмные эльфы на эту эмоцию не способны в принципе.
— Она не имеет права показывать, но на самом деле ей ведь действительно страшно… Страшно, не справиться; страшно, потерять нас; страшно, что она так ничего и не добьётся и не сможет вернуть Ариена; страшно, что всё может оказаться напрасным; страшно, что однажды её магия может окончательно выйти из-под контроля и убить её и нас всех. И никто ведь ей не может помочь. Она постоянно остаётся со всем этим один на один… А ты про свой светлый язык беспокоишься… Отстаньте от неё, ей и так плохо, — по лицу танцора легко можно было прочитать, как он на самом деле переживал из-за своей беспомощности перед всем, что он перечислил, и как ему самому из-за этого было погано на душе.
— А если Асин выкинет очередную дурь? Что тогда? — попытался настоять на своём Эмиэль.
Он и сам видел всё, что так бесстыдно озвучил Кьяр, но скрывать проблему всё же казалось ему неверным решением.
— Тогда и будем разбираться. Может у него всё-таки хватит ума не наделать глупостей, о которых он потом сам же будет жалеть, — танцору явно хотелось оградить свою предводительницу хоть от чего-то, раз больше он ничего для неё сделать не мог. Наверное, это и было единственной причиной, почему Эмиэль в итоге ему всё-таки уступил — в каком-то смысле он разделал его чувства, хоть они его так и не мучали.
В пещере надолго повисло молчание: никому из мужчин ситуация не нравилась, но и повлиять не неё они тоже способа не видели. Даже если бы они сказали Нае, то только добавили бы ей ещё один повод для беспокойства. По крайней мере, так им в тот момент казалось.
— Прости нас, Лиас, — в конце концов прервал тишину Кьяр.
— Вас? За что? — не понял светлый эльф.
— Всё, что с тобой происходит — это наша вина. Ная ведь не безрассудная дура, она прекрасно понимала, что стоит ей отдать приказ схватить тебя, и твоя жизнь будет разрушена. Но она пожертвовала
