— Это не твое проклятое дело, Кельт, — прорычал незнакомец.
— Убирайся от Саншайн, Зарек, или, клянусь, я раздавлю тебя.
Зарек засунул бумажник в карман и развернулся лицом к Тэлону.
— Попробуй, Кельт, и тогда твое сердце будет зажато у меня в кулаке.
Тэлон рванулся и отпихнул его назад.
Зарек качнулся к нему, но Тэлон увернулся и толкнул его снова.
Из ниоткуда появился Вэйн и отбросил их друг от друга.
— Эй, эй, эй, — рычал он на Тэлона, — что это значит?
— Чтобы я никогда не видел тебя около нее. Я серьезно, Зарек.
Зарек показал ему средний палец, развернулся и в ярости бросился прочь в сторону Пресветерианской церкви.
Саншайн испугалась, поймав дикий взгляд Тэлона. Было очень похоже, что он готов убить кого-нибудь.
— Тэлон?
— Оставайся там, где стоишь, — предупредил Вэйн. — Кельт, ты в порядке?
Тэлон не смог ответить. Он чувствовал только, как в нем нарастает ярость и требовательная, жгучая потребность разорвать Зарека на части. В тот момент, когда он увидел Зарека, его мысли вернулись назад в переулок, где тот был со своей жертвой. Помоги боже этому человеку, если он подобным образом поступит с Саншайн.
Он уничтожит его независимо от последствий.
Не говоря ни слова, он притянул Саншайн к груди и крепко обнял. Запустив руки в ее волосы, он вдохнул теплый аромат пачули и насладился покоем, который чувствовал, когда держал ее.
— Ты должен был присматривать за ней, Вэйн, — прорычал он Вер-Охотнику.
— Это только Зарек, Кельт. Успокойся. Он просто смотрел на ее работы.
— Он мог навредить ей.
— Но он этого не сделал.
— Да, и поэтому, тебе чертовски повезло.
Зарек все еще кипятился, прокладывая себе путь вниз к Аллее Пиратов. Когда он уже научится? Всякий раз, когда он пытался оказать помощь кому-то, этот кто-то разворачивался и кусал его за зад.
Он узнал женщину в ту же минуту, как увидел, и задался вопросом, почему Тэлон оставил ее без защиты.
Он подавил гнев: «Прекрасно. Дай ей умереть».
Ему-то о чем беспокоиться?
Дойдя, наконец, до конца аллеи, он остановился. Незнакомое, ледяное ощущение пробежало по его телу. Это был тот, которого Зарек не встречал с той ночи, когда из человека превратился в Темного Охотника.
— Зарек.
Он развернулся. Перед ним стоял не кто иной, как Дионис, греческий бог с безупречно причесанными короткими каштановыми волосами. Одет он был в темный твидовый пиджак поверх морской водолазки и был похож на высокооплачиваемого корпоративного рейдера.
— Если ты хочешь взорвать меня, Дионис, давай.
Тот засмеялся.
— Зови меня Дайон. Дионис — так passé[70].
Зарек напрягся, когда бог приблизился к нему. Власть этого существа была несомненна, что заставляло воздух вокруг него шипеть.
— Что тебе понадобилось от меня?
Дионис большим пальцем показал на Пидестрин Молл.
— Я подслушал твою маленькую перебранку с Тэлоном. И подумал, что мы могли бы заключить сделку, ты и я.
Зарек усмехнулся над самой идеей.
— Это походило бы на сделку с Люцифером.
— Да, но от меня не пахнет серой. И случается, что я одеваюсь лучше. Люс всегда выглядит, как сутенер, — он предложил Зареку сигарету. — «Иди вперед и получи это». Вот твой девиз.
Зарека зацепили его слова, и он подозрительно следил за Дионисом, пока прикуривал сигарету.
— Так что это за сделка?
— Все просто. У меня в городе есть парень, который делает для меня кое-что полезное. Ты столкнулся с ним вчера вечером. Это тот самый, который похож на твоего босса.
— Да, я знаю этого ублюдка. Я тоже ему должен.
— Знаю. Неудачно, что вы так встретились. Но если ты отбросишь гнев, наш договор тебе очень понравится.
— И что тебе нужно?
— Моему парню нужны несколько вещей. Мы могли бы уничтожить тебя сейчас, но я думаю, что человек таких «особых» способностей и навыков мог бы быть на нашей стороне, вместо того чтобы скитаться в вечности, как бестелесная Тень, — Дионис сделал паузу.
— Продолжай.
— Все, что мне нужно, это чтобы ты не охотился. Отправляйся домой, как хочет Ашерон, и оставайся там до Марди Гра. Стикс будет с тобой на связи в течение всего карнавала. Помоги ему с заключительными приготовлениями, и я дам тебе то, что ты желаешь больше всего.
— И что же я хочу больше всего?
— Конец твоим страданиям.
Зарек воздал должное богу, потому что тот знал, что предложить.
— Ты же не пытаешься меня обмануть?
— Клянусь рекой Стикс, что если ты поможешь нам, я избавлю тебя от твоей боли. Полностью. Никаких уловок. Никаких лазеек. Один взрыв — и ты будешь вдали даже от смерти.
— А если я не соглашусь?
Дионис дьявольски улыбнулся:
— У Гадеса есть хороший уголок Тартаруса[71], который ждет тебя.
Зарек затянулся сигаретой и мрачно рассмеялся.
— Как это страшно. И что же он собирается делать? Порвать мою плоть на куски? Сломать мне кости? Или еще лучше, почему бы не сбить меня с ног и пинать до тех пор, пока я не истеку кровью, или заставить меня выгребать дерьмо? А, подожди-ка, я понял, ты побывал там, делал это и у тебя есть видеозапись.
Зеленые глаза Диониса засверкали.
— Не могу поверить, что Артемида позволяет тебе жить.
— А я не могу поверить, что у тебя, бог, нет угрозы лучше. Но не переживай, — сказал он, видя, что Дионис был готов ударить его. — Я все равно ненавижу этих задниц, и меньше всего меня заботит, скольких из них вы превратите в Тени.
Бог сразу успокоился.
— Я принимаю твое предложение, ты знаешь номер моего сотового? — спросил Зарек.
Дионис кивнул:
— Будем на связи.
— Прекрасно. Увидимся во вторник.
По настоянию Тэлона, Саншайн собрала стенд и позволила мужчинам увезти все в галерею. Но когда они уже отошли подальше, она остановила их.
— Что ты делаешь? — спросил Тэлон, когда она открыла боковую стенку у тележки.
— Ничего.
Нахмурившись, он смотрел, как она достала шар, который понравился Зареку, и вручила его Вэйну:
— Ты не мог бы для меня передать это Зареку?
Тэлон был потрясен:
— Что с тобой? Ты сошла с ума?
— Нет, Тэлон. У этого человека слишком много боли. Думаю, что он мог бы получить от кого-нибудь добро.
Вэйн усмехнулся:
— Что он мог бы получить — так это хороший пинок.
— Вэйн, пожалуйста, — Саншайн убеждала его взять шар.
Он сделал это неохотно.
— Хорошо, но если он кинет это в меня, я потребую какой-нибудь компенсации.
Вэйн взял шар и пошел вниз по улице.
Она повернулась к Тэлону, который все еще хмурился:
