ни перед чем. Стать глубоким и неприступным рвом, выкопанным вокруг обороняющейся крепости, в которой он спрячет то, что нужно было Мокуану. Пусть ров будет наполнен водой, которая для демона покажется кислотой! Или же будет утыкан острыми пиками, похожими на бамбуковый лес, а на дне будет бурлить лава, вступив в которую, даже небожитель испытает агонию! Каждый крик, вырвавшийся из его уст, каждую рану, нанесенную Мокуану, У Чан будет бережно хранить в памяти.
Такой жестокости по отношению к кому-то он еще не испытывал. Даже Бань Лоу, что уже много лет в попытках ужалить наследника изводится, как змея в плетеной корзине, не вызывал в нем такой ярости.
Поразмыслив над этим, У Чан почувствовал, что ему срочно нужно остыть и проветрить голову. За письменным столом стояла большая ширма, расписанная изображениями гор и рек, а за ней скрывались две двери, ведущие во внутренний сад. Подойдя к ним, будущий бог уже предвкушал, как легкий ветерок коснется лица и побеспокоит его одеяния и волосы. Конечно, лучше бы там сейчас был ураган – только он смог бы усмирить бешеный поток мыслей. Но за дверьми было тихо, а значит, со своими мыслями нужно справиться самому.
Во дворике и правда было спокойно – как-никак все в поместье уже спали. Но вдруг страдальчески скрипнула половица. Звук донесся снаружи, откуда-то сбоку, словно кто-то прогуливался вокруг, огибая покои Северного убийцы демонов. У Чан без долгих раздумий бросился к мечу. Только ощутив обжигающий холод ледяного металла в руках, он вернулся обратно и резко толкнул дверь, которая с грохотом ударилась о стену здания. Шаги прекратились. У Чан набрал побольше воздуха в грудь и перешагнул порог, после чего устремил взор в загадочную мглу. Неизвестный, что стоял за поворотом, словно и не дышал: казалось, он затаился в ожидании чего-то.
– Достаточно играть в кошки-мышки! Выйди из тени и покажи свое лицо, раз уж пришел! – мягко, но довольно уверенно произнес У Чан.
Создалось ощущение, что он понемногу теряет рассудок. Ведь если сейчас из тьмы никто не выйдет, а за углом никого не окажется, это только подтвердит, что с прошлой ночи он стал путать сон с реальностью. Что, если все это очередная игра подсознания?!
У Чан медленно сглотнул и повернулся в сторону, откуда недавно слышались шаги, намереваясь удостовериться, что там никого нет, как половица вновь заскрипела.
Сначала из-за угла показался сапог, затем второй. Незнакомец зашагал навстречу У Чану и вскоре остановился, оставшись по пояс в тени крыши. Ни лица, ни каких-либо деталей разглядеть на таком большом расстоянии было невозможно.
– Я сказал выйти из тени и показать лицо! – с внезапно появившейся хрипотцой в голосе повторил У Чан.
Этот кто-то сделал еще несколько шагов, и, когда остановился, свет луны коснулся его фарфоровой мертвенно-синей кожи. У Чан моментально сообразил по мгле, которая окутывала этот черный силуэт: перед ним стоял демон Тьмы.
Наследник хотел было шагнуть вперед, но вдруг ни с того ни с сего попятился назад. И хотя луна освещала лишь половину лица незваного гостя, этого хватило, чтоб заметить, как его безжизненный взгляд скользнул сверху вниз по застывшей фигуре У Чана.
– Мой вид пугает? – заговорил демон. – Я вроде непохож на образину. Почему же маленький господин отступает?
В его голосе не было ничего особенного, он звучал не высоко и не низко, совершенно безэмоционально. Демон Тьмы сделал еще один шаг. Теперь светом озарились все его лицо и часть туловища. Казалось, он сам решает, насколько его облик будет виден собеседнику, насколько мгла отступит и позволит рассмотреть черты лица своего хозяина.
В «Сборнике темных богов» все портреты довольно скупы на детали. Но только взглянув в пустые глаза, не выражающие ничего, У Чан лишился всех сомнений. Это был именно демон Тьмы. И, как оказалось, стоять на расстоянии в пару чжанов от него довольно тяжело. Ни его прямые брови, ни глаза, ни выступающий кадык и пара четко очерченных яремных вен на шее не выказывали ни единого намека на эмоции. Его лицо было застывшей маской, которая не реагировала вообще ни на что. Казалось, он даже не дышит.
– Маленького господина мучают вопросы, раз он осмелился выйти ко мне. Только почему он молчит и бездействует? Неужели я и правда так страшен, что каждый впадает в оцепенение?
У Чан громко сглотнул и прижал меч поближе.
– Т-ты демон Тьмы? – глядя исподлобья на нечестивца, поинтересовался он.
– Да.
Сянцзян уже обрадовался, заметив на себе дерзкий, стальной взгляд наследника, но не успел он вдоволь насладиться им, как У Чан сорвался с места. Юноша, не раздумывая, побежал в противоположную сторону – в глубь сада. Сянцзян раздраженно цыкнул и испарился.
У Чан успел сделать лишь два шага, как перед ним появилось черное и беспросветное облако. Проехавшись по дорожке из мелкой гальки, он рухнул в ноги демону, который уже стоял перед ним. Молниеносно У Чан вскочил и побежал в другую часть сада. Но и тут появилась странная мгла, а после и темный силуэт:
– Ты думаешь, я с тобой в догонялки играть стану? – Сянцзян махнул рукавом.
На этот раз У Чан был готов к подобному трюку и успел остановиться, уже не падая. Он вскинул руку, достал Сяньбай из ножен и выставил его перед собой.
– Что тебе надо?! Знай, я буду биться до последнего вздоха!
Сянцзян издал смешок, но после снова надел привычную маску отрешенности.
– Разве ты вышел ко мне не для того, чтобы задать вопросы? Не думал, что при первой же встрече ты поднимешь на меня меч.
– Ты сильно ошибался: действительно считаешь, что будущий бог захочет с таким, как ты, вести беседы?
– Ха, беседы, да я и сам не умею их вести, но, признаюсь, размышлял о том дне, когда ты попросишься ко мне в ученики.
У Чан растерялся.
– Ч-чего?! У тебя, видно, с головой плохо! Я скорее отрежу себе язык, чем обращусь к тебе с подобным!
– А жаль, – Сянцзян щелкнул пальцем по острию меча. – Я мог бы многому тебя научить. Маленький господин может успокоиться – мне не нужен такой упрямый и избалованный ребенок в учениках. Это была всего лишь безобидная шутка. – Его взгляд стал холоднее, чем прежде. – Го Бохай тебе слишком многое позволяет. Ты даже не поздоровался со мной при встрече.
– Не смей и имени учителя произносить! И никто в этом и в двух других мирах не приветствует подобную грязь!
Наконец на каменном лице демона блеснула настоящая, живая эмоция – удивление: брови Сянцзяна взметнулись вверх, и он улыбнулся. Но от подобной щедрости нельзя было ждать чего-то хорошего. Неясно было даже, то было презрение или демону понравилось сравнение с грязью.
Ему было воспрещено близко подходить к У Чану, а уж тем более показываться на глаза в истинном обличье и вступать с ним в диалог. Если бы сейчас Го Бохай присутствовал при этом всем, то без промедлений прошиб Сянцзяна одной из своих молний. И нечестивец это прекрасно знал.
Наставник наследника никогда не мог понять истинной сущности демона Тьмы, как не мог за пару столетий узнать, что творится у него в голове. Известно лишь, что этот нечестивец действует согласно приказу владыки царства демонов – всеми силами защищать Го Бохая от небесных служителей. И все это только со слов самого же Сянцзяна. Никто, кроме него и его хозяина, толком не ведает, что именно правая рука темного владыки должен делать: следить, защищать или при определенных условиях устранить. Оттого Го Бохай столь усердно опекает и старается уберечь воспитанника от блуждающего вокруг демона Тьмы. Но неужели за почти двести лет совместного скитания он ослабил хватку? Это же надо додуматься – отправить Сянцзяна следить за безопасностью молодого господина! Он не давал обещаний наставнику сохранить его дорогое сокровище в целости. Го Бохай и до этого ошибался и оступался, но таким образом – впервые. Оттого Сянцзян пребывал сейчас в неописуемом восторге. По своей натуре этот демон был старьевщиком, но собирал не вещи, а информацию. Только одной гадкой тайны в его арсенале хватит, чтобы получить любую драгоценность из мира людей или заставить его императорское величество покинуть свой престол и освободить власть для нужного человека.
Заведя руки за спину, будто ни разговоров, ни беготни
