своего Ванюши, она бы даже разговаривать не стала, поскольку уж очень в строгости воспитана была. Стали высматривать да выспрашивать дворню. И выяснили, что девка, после того, как её привели к барину, пыталась сбежать. Но тот её догнал-таки, изнахратил молодую прямо на земле, тут же розгами высек и, видимо, другие какие наказания применил во гневе. А как ушёл восвояси, обесчещенная девица к речке поползла - идти ногами сил не было. Стали смотреть - точно, след кровавый от того места, которое указали дворовые, прямо к реке тянулся.
Ванятка сам стал нырять и искать. Ну, дружки ему тоже помогали. К вечеру выловили они труп Фенюшки. Божечки мои! Не было на нём ни единого местечка не изуродованного. Даже мизинчики были переломаны, да не по разу, а в двух-трёх местах. Уж как наизгилялся изверг! Как только земля под ним не разверзлась! Вот в тот вечер, как Фенюшку-то нашли, как раз в то время, когда барин кушали чай на веранде, мужики в усадьбу-то и заявились. С вилами, топорами, кольями. Барин дворовых на помощь позвал, повелел им чернь разбушевавшуюся со двора изгнать. Только дворня тоже не в восторге от Травникова этого была, потому встала на сторону сельчан.
Так всем скопом и порешили барина. Да делали всё с умом, чтобы он, значит, подольше помучался, как и та девка, над которой он поизмывался всласть. А когда уж от подонка не осталось живого места, прикопали его в лесу. Только барин после такого не успокоился и стал мстить местным, забирая то одну девку себе на потеху, то другую. Пропадали они, когда в лес за грибами-ягодами ходили. А потом, дня через три-четыре находили их тела изуродованные на опушке, в одном и том же месте. Лет десять так развлекался упырь Травка, а потом, вроде, поостыл. Насытился девичьей кровушкой.
Народ-то и успокоился. Снова стали в лес без опаски ходить. А тут вот - нате вам, снова готово! Опять на него, упыря, нашло, видать. Снова за старое принялся, не принимает его никак, видно, земелюшка-то. Надо бы батюшку позвать да место то дрянное, где барин схоронен, освятить, чтобы он перестал вставать из могилы своей.
Вот такая легенда стала передаваться из уст в уста после пропажи второй бабы в посёлке. Люди теперь ни в какую не хотели входить в лес даже крупными группами. Но Павел-то понимал, что дело не в упыре, встающим из могилы, а в реальном разбойнике или даже целой группе. Надо было что-то делать. Но что? Жандармы были только в городе, в деревню их заманить было практически невозможно. Да и польза от их участия в поимке извергов была иллюзорной.
И тогда Павел решился на важный шаг. Он объявил организацию военного отряда - дружины - подобного жандармскому с обещанной ежемесячной денежной выплатой и обязательной страховкой. Через пень-колоду, но мужики помоложе да посмелее потянулись в дружину. Павел сам производил осмотр наёмников, привлекая к этому процессу местного доктора: ощупывал, заставлял приседать, бегать, отжиматься. Парней, имеющих физические недостатки, отбраковывали. Таким макаром из пяти посёлков набралось человек пятнадцать.
Затем Павел стал обучать дружинников стрельбе из револьвера. Мужики оказались к этому делу довольно способными, почти через день все научились попадать "в глаз" нарисованной мишени с двадцати шагов. Ежедневно "граф" проводил с "воинами" спортивные занятия, приводя их в хорошую физическую форму. Хотя в душе Павла теплилась-таки надежда, что "упырь" больше не проявит себя. Зря. Проявил, хотя и через более долгий период. Практически неделю о нём ничего не было слышно, поскольку в лес никто не ходил. И тут - нате вам! Девушку выкрали буквально со двора. Вечером, уже в сумерках, Аглая вышла до ветру и в дом уже не вернулась. Узнали об этом на следующий день. Вместе с ней пропала и тёлка из хлева.
Не теряя времени даром, Павел организовал поиски. Свои четыре запасных револьвера он раздал дружинникам, один оставил себе, тот, с которым царь никогда не расставался. Остальные парни вооружились вилами, топорами, лопатами, луками и пошли. Настроены все были воинственно, так как Павел вполне доступно объяснил дружинникам, что идут они не на нечисть, а на вполне реальных людей. Запасов пищи взяли дня на три-четыре, чтобы лишний раз не возвращаться и зайти как можно глубже в лес.
Почти перед самым марш-броском в покои Павла явилась Лукерья. Хотя Павел относился ко всякого рода ведьмам и знахарям с некоторой насмешкой, он выслушал старушку. Лукерья же пояснила государю следующее:
- Там, в лесу, у меня осталась землянка. Упыри, по-всему, освоились в ней. Вот рисунок, как туда добраться, - и знахарка передала Павлу листок, на котором, как сумела, вычертила план подхода к её прежнему жилищу. - Если идти туда прямиком, то верняком попадёшь в болото, перейти яво летом никак. Потому след пойти в обход, сделав крюк.
Очень мудро было избрано место для жилья знахаркой: подойти к нему можно лишь с одной стороны. Справа и спереди - болото, слева - речка, которая на вид неширокая, но изобилует воронками и глубокими ямами. Павел был удивлён и доволен прозорливостью старухи, поблагодарил, и поутру дружина тронулась в путь.
До указанного места добрались почти без происшествий - описание пути, составленное ведьмой, было точным и подробным. Но её избушка оказалась пуста, хотя некоторые мелочи указывали на то, что в жилище кто-то обитал, и совсем недавно. Этот кто-то обладал большой сообразительностью, раз решил уйти раньше, чем сюда пожаловали люди. Было заметно, что кроме мужчин (не одного, а нескольких) здесь содержались и женщины: на земляном полу были разбросаны порванные на полосы юбки, испачканные в крови. То, что трупов нигде поблизости не было, как не было и подозрительных холмиков, вселяло надежду на то, что пленницы на момент ухода упыря были живы.
Стали искать в радиусе десяти метров, потом поиск расширился ещё на пять метров, затем ещё. Наконец один из дружинников воскликнул, что нашёл что-то странное. Все собрались вокруг него. На земле лежал огромный валун. И из-под него доносились странные звуки, похожие на чей-то стон. Попытались сдвинуть камень с места - это оказалось довольно трудно. Только троим мужчинам, приложив усилия одновременно, удалось это сделать. Под валуном оказался почти вертикальный лаз под землю. Зато звуки стали значительно громче.
Обвязав верёвкой одного из парней, отправили его на разведку. Тот осторожно стал спускаться, нащупав ногами некое подобие ступеней. Минут через пятнадцать сверху почувствовали, что верёвка дёрнулась дважды - это означало,
