— Позволю нашему дорогому другу юристу поправить меня, но, насколько я понимаю, членство в Совете определяется по праву рода. Поэтому даже если я найду основания вышвырнуть говнюков, они просто заменять их другими членами своей кровной линии, которые будут придерживаться той же политики. Более того, сделанного не воротишь. Даже если полностью обновить состав? Прежние действия останутся в силе.
— Я просто думаю, что есть…
— Мы можем закончить с этим? — оборвал их Роф. — В смысле, оставить это дерьмо в покое? Без обид, но вопрос уже был рассмотрен со всех сторон, ты прочла присланный документ… сделанного не воротишь.
— Я просто не могу поверить, что все прошло так легко, — Бэт уставилась на трон. — Я имею в виду, один клочок бумаги — и все кончено.
— Меня страшит будущее, — пробормотал Сэкстон. — Такая система ценностей плохо скажется на вампирах вроде меня. Или на женщинах. Мы добились такого прогресса за последние два года — вытащили расу из Каменного Века. Но сейчас? Все сотрется начисто… запомните мои слова.
Роф подскочил.
— Мне нужно идти.
Широкими шагами он подошел к Бэт и протянул руку, чтобы она могла взять его за руку и провести в верном направлении последние несколько дюймов.
Сжав его ладонь и потянув его на себя, Бэт наклонила голову в одну сторону, чтобы Роф поцеловал ее яремную вену, затем в другую, и наконец, подставила губы, чтобы Роф коснулся поцелуем и их.
В следующее мгновение они с Джорджем ушли.
Глядя ему вслед, Бэт было тяжело видеть мужа таким измученным, бледным и осунувшимся, хотя физически это, скорее всего, последствия перенесенной ею жажды. Умственно и эмоционально? За это ответственна длинная череда людей.
В том числе и она.
— Должен быть какой-то выход, — сказала Бэт, ни к кому конкретно не обращаясь.
Боже, она надеялась, что ее хеллрен направлялся не в спортзал. Последнее, что нужно ее мужу — еще больше тренировок, сейчас его телу требуются еда и отдых.
Но она слишком хорошо знала это выражение его лица.
Глава 45
Кор никогда не умел обращаться со словами. Совершенно не обученный литературе, по сути — он был невеждой… Тро постоянно употреблял слова, и на английском, и на родном языке, которых Кор не понимал.
Но, даже обладая столь низким уровнем знаний, можно было предположить, что сказанные ему три простых слова, взятые по отдельности, не несут никакой двусмысленности.
Однако его мозг упорно отказывался понимать их.
— Что ты сказала? — грубо спросил он.
Когда Лейла повторила сказанное, в ее запахе появился оттенок страха.
— Я стану твоей.
Кор закрыл глаза и сжал кулаки. Его тело уже перевело слова Избранной и ответило по-своему, мышцы дернулись в ее сторону, чтобы схватить, повалить на холодную землю и накрыть собой, сделать ее своей.
— Ты не ведаешь, о чем говоришь, — услышал он свои слова.
— Я все понимаю.
— Ты беременна.
— Я… — Даже с закрытыми глазами Кор мог видеть, как она с трудом сглатывает ком в горле. — Означает ли это, что ты меня не хочешь?
Он потратил мгновение на вдох, его легкие горели.
— Нет, — простонал Кор, — это не так.
Действительно, как только он представил ее с другим, его грудь пронзила боль, столь сильная, что он побледнел. И, несмотря на то, что семя другого мужчины росло в ее чреве, Кор хотел взять ее, сделать своей и удержать рядом.
За исключением одной вещи…
Открыв глаза, Кор оглядел каждую деталь ее внешности, от высоко собранных волос до красивых тонких черт ее лица и стройной шеи, которую он желал поцеловать. И, конечно, посмотреть было еще на что, но именно ее лицо он хотел видеть пред своим мысленным взором.
С самого начала это было похоже на безумие — с тех самых пор, как он оказался с ней под кленом на том лугу, с тех пор, как она протянула ему свое запястье, а затем его оторвали от ее неиссякаемого источника, Кор заразился этой болезнью.
— Ответь мне вот на что, — его взгляд не отрывался от нее, фиксируя каждую черточку ее испуганного, застывшего лица.
— Что? — спросила Избранная, когда Кор замолчал.
— Если бы не произошедшие события, ты когда-нибудь предложила бы мне себя?
Она потупила взгляд. Крепче обхватила себя руками. Повесила голову.
— Ответь мне, — проговорил он нежно. — Скажи мне правду, вслух, так, чтобы мы услышали ее.
— Но сделанного не воротишь и …
Кор протянул руку и приподнял ее подбородок легчайшим прикосновением.
— Скажи это. Ты сама должна услышать правду, и я уверяю тебя, в меня попадали стрелы больнее этой.
У нее на глазах выступили слезы, сейчас они мерцали подобно лунному свету, отражающемуся на поверхности озера.
— Нет. Не предложила бы.
Кор покачнулся, словно от удара. Но, как и обещал, он стоя вытерпел агонию.
— Тогда мой ответ — нет. Даже если бы был способ стереть все действия, направленные против твоего Короля — а его нет — я никогда не возьму тебя против твоей воли.
— Но я сама решила. Это мой выбор.
Кор сделал шаг назад.
— Тебе нужно возвращаться в… — он огляделся, все еще без чувства ориентира в тумане. — Туда, где ты там живешь.
— Ты хочешь меня, — сейчас голос Избранной звучал спокойно и уверенно. — Я чувствую это.
— Разумеется, хочу. Но не как жертвенного агнца на заклание. Я мечтаю… не об этом.
— Разве мотив имеет значение?
— Некоторые подарки причиняют боль сильнее, чем оскорбления, — Кор собрался отвернуться, но понял, что не может сдвинуться с места. — Тем более, что с твоим Рофом ничего нельзя поделать. Он был свержен с престола.
— Если ты сместил одного законного Короля, то в состоянии сместить и другого. Ты можешь вернуть его обратно.
— Ты меня переоцениваешь.
— Пожалуйста.
Ее настойчивость разозлила его, хотя Кор считал это хорошим качеством.
— Почему для тебя это так важно? Твоя жизнь не изменится. Ты все также будешь в безопасности здесь… или где бы то ни было. Братство по-прежнему функционирует…
— Они придут за тобой.
— В таком случае мы убьем их. Надеюсь, они умеют красиво проигрывать.
Неужели он и в самом деле сказал это? Чтобы она не переживала, Кор готов был оставить их и Рофа в живых, при условии, что они не встанут на его пути.
Лейла покачала головой.
— Их верность не позволит этого, — она прижала ладони к щекам, словно представляя те ужасы. — И снова начнется война. Из-за тебя.
— В таком случае ненавидь меня. Так будет лучше для нас обоих.
Избранная долго не отрывала от него взгляд.
— Боюсь, что не в состоянии сделать это.
Кор сделал все возможное, чтобы проигнорировать бешеный стук своего сердца.
— Мне следует уйти.
— Как ты нашел это место?
— Я следовал за тобой. Ты была в машине, возвращалась из клиники. Я беспокоился о тебе.
— А почему… ты пришел сегодня?
— Я должен идти.
— Не уходи.
На секунду Кор представил, что она сказала эти слова только для него, и говорила серьезно. А не в надежде увлечь его на свою сторону.
Но безумие длилось не долго. Особенно когда он представил, как перепугал того раненого мужчину в заброшенном ресторане, просто потому что мог это сделать, а затем вспомнил, как извлек позвоночники тех лессеров и преподнес их кому-то из аристократии. Будто они что-то значили. После чего Кор вспомнил обезглавленных убийц. Как вонзал кинжал в их брюхо. Отрывал их конечности…
В его прошлом было так много насилия.
Также мерзостей, с которыми он столкнулся в лагере Бладлеттера.
К тому же, его лицо.
Кор собирался спуститься с горы. В отличие от нее, он не мог дематериализоваться: неоднократно пытаясь таким образом ускорить подъем, Кор потерпел поражение.
Да, он собирался оставить Избранную позади. По всем тем причинам, что высказал ей, и по тем — что сохранил при себе.
Вместо этого Кор услышал свой голос:
— Жди меня под кленом. Завтра в полночь.
— С какой… — Лейла плотнее запахнула парку, будто боялась, что ее съедят живьем, — целью?
— Не для того, о чем ты беспокоишься.
На этот раз он повернулся и начал спускаться, а когда его мысли немного прояснились, остановился.
— Избранная. Ты знаешь, как добраться домой?
— О, да… конечно, — хотя по мере того, как она оглядывалась вокруг, выглядела она все более смущенной. — Да, это прямо…
Лейла остановилась не для того, чтобы скрыть свои слова. Она действительно понятия не имела, где находится.
Закрыв глаза, Кор выругался. Он не должен был сюда приходить, никогда.
Что если он оставит ее здесь одну, а Избранная не найдет пристанища до восхода солнца? Что если они на полпути к ее дому?
Положив руки на бедра, Кор запрокинул голову и посмотрел на небо, надеясь, что оно наделит его толикой здравого смысла, потому что свой он потерял, это точно.
