1928
«ОБЩЕЕ» И «МОЕ»
Чуть-чуть еще, и он почти б
был положительнейший тип.
Иван Иваныч —чуть не «вождь»,данав ладоньвожжа ему.К немуидетбумажный дождьс припиской —«уважаемый».В делах умен,в работе —быстр.Кичиться —нет привычек.Ондобросовестный службист —не вор,не волокитчик.Великегопартийный стаж,взгляни в билет —и ахни!Карманы в ручках,а уста жсахарного сахарней.На завистьлегкость языка,увереннои пустоон,взяв путевку из ЭМКА,бубнитпод Златоуста.Поетна соловьиный лад,играетсловоправою«о здравии комсомолят,о женском равноправии».И, снявслужебные гужи,узнавши,час который,домойприедет, отслужив,и…опускает шторы.Распуститонжилет…и здесь,– здесьчастной жизни часики! —преображаетсявесьпо-третье-мещански.Чуть-чутьне с декабристоврод —хоть предковв рамы рамьте!Носыназа ушидеретза леность в политграмоте.Орет кухарке,разъярясь,супомусомкапая: «Не суп, а квас,который раз,пермячка сиволапая!..»Живешь века,века учась(гениине родятся).Под граммофонс подругойчаспод сенью шторфокстротится.Женас похлебкой из пшенасокращеназа древностью.Еговторая зам-женаи хороша,и сложена,и вымучена ревностью.Елозялапой по ногам,ерошаюбок утлость,он вертитпод носом наган:«Ты с кемсегодняпуталась?..»Пожил,и отошел,и лег,а ночьпаучит нити…Попробуйте,под потолоктеперьк немувзгляните!И сразуонвскочил и взвыл.Рассердитсяи визгнет:«Не смейтевмешиватьсявыв интимностьчастной жизни!»Мы вовсене хотим бузить.Мы кроембыт столетний.Но, боже…Марксе, упасинамзаниматься сплетней!Не будемв скважины смотретьна дрязгив вашей комнате.У васна домиз суток —треть,но знайтеи помните:глядитмещанская толпа,мусолитстол и ложе…Какпод стекляннейший колпак,на времяжизнь положим.Идясквозь бытмещанских клик,с брезгливостьюпреувеличенной,мыпеременимжизни лик,и общей,и личной.
1928
КАЗАНЬ
Стара,косастоитКазань.Шумитбурун:«Шурум…бурум…»По-родномутараторя,снегомлужинамарав,у подворьяв коридорелюдисмотрят номера.Кашляяв рукава,входитробковат,глаза таращит.Приветствую товарища.
Яв языкахне очень натаскан —что норвежским,что шведским мажь.Входит татарин:«Яна татарскомвампрочитаю«Левый марш».Входит второй.Косой в скуле.И говорит,в карманах порыскав:«Я—мариец.Твой«Левый»дай тебепрочту по-марийски».Эти вышли.Шедших этихв низкойдверивстретил третий.«Маршваш – наш марш.Я —чуваш,послушай,уважь.Маршвашинскийтак по-чувашски…»Как будтогодывзял за чуб я —– Станьтеи не пылите-ка! —рукоюсвоею собственнойщупаюбестелое слово«политика».Народы,жившие,въямясь в нужду,притершисьУралу ко льду,ворвались в дверь,идяна штурм,на камень,на крепость культур.Крива,косастоитКазань.Шумитбурун:«Шурум…бурум…»
1928
ТРУС
В меруи черны и русы,пряча взгляды,пряча вкусы,боком,тенью,в стороне, —пресмыкаются трусыв славнойсмелымистране.Каждый завдля труса —туз.Дажеот его родниопускает глазки труси уходитв воротник.Влипв бумажкипарой глаз,ногподжаты циркуля:«Схорониться бза приказ…Спрятаться бза циркуляр…»Не поймешь,мужчина,рыба ли —междометьязряне выпалит.Где ужподпись и печать!«Только быменя не выбрали,только бмне не отвечать…»Ухо в метр– никак не менее —за начальствомходит сзади,чтоб, услышавихньемнение,завтраэто же сказать им.Если жстаршийсменит мнение,онусвоитмненье старшино:– Мненье —это не именье,потерять егоне страшно. —Хоть грабьте,хоть режьте возле него,не будет слушать ни плач,ни вой.«Наше деломаленькое —я сам по себене великий немой.и ротводоюнаполнен мой,вродеумывальника я».Трусобросбумагкорою.«Где решать?!Другие пусть.Вдруг не выйдет?Вдруг покроют?Вдругвозьмуи ошибусь?»День-деньскойсплетает тонкоузысамых странных свадеб —увязать быльва с ягненком,с кошкоймышь согласовать бы.Весь деньсердечкоужас кро'ит,предлогов для трепета —кипа.Боится автобусови Эркаи,начальства,женыи гриппа.Месткома,домкома,просящих взаймы,кладбища,милиции,леса,собак,погоды,сплетен,зимы ипоказательных процессов.Подрожити ляжет житель,дрожьюночькорежит тело…Товарищ,чего вы дрожите?В чем,собственно,дело?!В аквариум,что ли,сажать вас?Революция требует,чтобы имеласьсмелость,смелостьи еще раз – с-м-е-л-о-с-т-ь.
1928
ПОМПАДУР
Член ЦИКа тов. Рухула Алы Оглы Ахундов ударил по лицу пассажира в вагоне-ресторане поезда Москва – Харьков за то, что пассажир отказался закрыть занавеску у окна. При составлении дознания тов. Ахундов выложил свой циковский билет.
«Правда», № 111/3943.
Мне неведомо,в кого я попаду,знаю только —попаду в кого-то…Выдающийсясоветский помпадурвыезжаетотдыхатьна воды.Как шар,положенныйв намеченную лузу,онлысой головойдля поворотов —туги носитсинююположенную блузу,как министерскийраззолоченный сюртук.Победумасс,позволившихемунадетьнезыблемыхмандатов латы,немедляприписал онсвоему уму,почелпожизненнойнаградой за таланты.Со всякой массоютакойпорвал давно.Хоть политический,но капиталец —нажит.И кажется ему,что навсегдаданоемунад всеми«володеть и княжить».Внизукакие-топроходят, семеня, —егоне развлечешьпротивною картиной.Как будто говорит:«Не трогайтеменякасанием плотвыгустой,но беспартийной».С его мандатамикакой,скажите,риск?С его знакомствамиемусчитаться не с кем.Соседу по столу,напившись в дым и дрызг,орет он:«Гражданин,задернуть занавеску!»Взбодрен заручкамииз ЦИКа и из СТО,помешкавшегонаграждает оплеухой,и собеседниксверзился под стол,придерживаяокровавленное ухо.Расселся,хоть на лбутеши дубовый кол, —чего, мол,буду объясняться зря я?!Величественноположилмандат на протокол:«Прочестьи расходиться, козыряя!»Но что случилось?Не берут под козырек?Сановникпод значкомтопыритгрудьюплатье.Не пыжьтесь, помпадур!Другой зарокдалавеликаянегнущаяся партия.Метлою лозунговзвенит железо фраз,метлою бурьпо дуракам подуло.– Товарищи,подымем ярость массза партию,за коммунизм,на помпадуров! —Неизвестно мне,в кого я попаду,но уверен —попаду в кого-то…Выдающийсясоветский помпадурехалотдыхать на воды.
1928
СТИХ
НЕ ПРО ДРЯНЬ,
А ПРО ДРЯНЦО.
ДРЯНЦО
ХЛЕЩИТЕ
РИФМ КОНЦОМ
Всем известно,что мноюдряньвоспетамолодостью ранней.Но дрянь не переводится.Новый гряньстихо новой дряни.Лезетбытищев щели во все.Подновили житьишко,предназначенное на слом,человексегодняприспособился и осел,странной разновидностью —сидящим ослом.Теперь —затишье.Теперь не нар'одитсядряньс настоящимхарактерным лицом.Теперьпошлос измельчанием народцапошлое,маленькое,мелкое дрянцо.Пережил революцию,до нэпа д'ожили дальшеприспособится,хитер на уловки.Очевидно —недаром тожеи у булавокбывают головки.Где-топулирвутзнамённый шелк,и нищийКитайвстает, негодуя,а ему —наплевать.Ему хорошо:теплои не дует.Тихо, тихостираются грани,отделяющиеобывателя от дряни.Давноканарееквыкинул вон,нечегона птицу тратиться.С индустриализациизавел граммофонда канареечныеабажуры и платьица.Устроилуютнуюпостельную нишку.Егонекультурнойругать ли гадиною?!Берети с удовольствиемперелистывает книжкуинтереснейшую книжку —сберегательную.Будучиоченьв семействе добрым,такрассуждаетлапчатый гусь:«Божеменя упаси от допра,а от Мопра —и сам упасусь».Об этотбыт,распухший и сальный,долгапоэтамязык оббивать ли?!Изобретатель,даешьпорошок универсальный,сразуубивающийклопов и обывателей.
1928
