— Еще какое «ой»! — отозвалась она осипшим голосом. — Еще какое!
— Погоди, — нахмурилась Юля, припомнив кое-что важное, — но… как ты могла ему изменить…
— Не знаю! — сорвалась на крик Муравьева, крепко зажмурившись. — Я не понимаю! Это было… сродни помешательству какому-то! Я словно взбесилась, когда он прикоснулся ко мне! Ополоумела, когда внезапно поцеловал и затолкал в какое-то подсобное помещение! С того момента я себя больше не контролировала! С того момента… я себе больше не принадлежала! Меня не останавливал и не пугал даже тот факт, что я еще девственница! А потом…
— Да нет же! — поддавшись порыву, Юля пересела на кровать к Антонине и ободряюще сжала ее дрожащую ладонь в своей руке. — Я о другом! Как ты могла изменить Денису, если вы с ним расстались некоторое время назад? Ты сама нам с Элей об этом говорила!
— Ну, да… расстались…
— Тогда какая же это измена? Ты — свободная девушка!
Из глаз собеседницы брызнули слезы.
— Ты не понимаешь! — заскулила она, дрожа всем телом. — Ден у меня… хороший. Очень хороший! Но у нас с ним… сложные отношения. Мы часто ругаемся. Часто расстаемся. Потом прощаем друг друга. Миримся. И всегда из-за одного… Он очень сильно любит меня! И хочет… тоже сильно. А я не подпускала его. Боялась. Умом понимала, что пора мне уже, да все решиться никак не могла. Останавливала его в последний момент. Уходила. Он… все терпел! Все мои выходки. Но в последний раз… у него лопнуло терпение. Денис вспылил и наговорил мне кучу гадостей. Мы страшно разругались, потому что… тем вечером, когда я в клуб к тебе за ключами пришла… я фактически из-под него убежала! Из-под него, Юля! Денис уже проникнуть в меня собирался! А я… опять не смогла…
Остервенело ударив свободной рукой по матрасу, да так неожиданно и резко, что Попова вздрогнула, Тоня истерически завопила:
— Зато запрыгнуть на член первого встречного мужика — это всегда пожалуйста! Это я легко смогла! Он просто взял и отодрал меня там, как конченую шлюху! Что только ни вытворял со мной! И не понял даже, что первым у меня был, пока кровь на себе не заметил! Господи, что я наделала? Что я Денису скажу? Все кончено… кончено! Он не простит меня!
Сбросив с себя оцепенение, Юля обняла ее и попыталась успокоить:
— Ш-ш-ш! Ну что ты, в самом деле? Не терзай себя!
— Как не терзать? Как? — обессиленно. — Я ведь поступила с ним, как дрянь последняя! Ден с самого утра обрывает мне телефон! Извиняется, просит прощения. Хочет все вернуть. Говорит, что без меня не может!
— А ты?
— Он дорог мне. Я хочу быть с ним! Но…
— Но?
— Как я посмотрю ему в глаза? Я не смогу обманывать его! Это подло!
— Не обманывай. Скажи правду.
— Чего? — испуганно. — Ты в своем уме? Как ты себе это представляешь?
— Тоня, вы расставались! — пояснила она ей, словно маленькому ребенку. — Ты же не знала, временно это или навсегда. Ты просто строила свою личную жизнь дальше и… и хранить ему верность была не обязана! Подумай хорошенько, ты точно хочешь к нему вернуться?
Муравьева замолчала. Спустя несколько секунд тихо обронила:
— Да. Наверное.
— В таком случае у тебя нет выбора! — Юля нежно погладила ее по спине. — Он должен узнать, что ты больше не девственница. И если после этого Ден по-прежнему будет желать отношений с тобой…
— Не будет! — горький смешок. — Я легла под другого мужика! Денис… он собственник. И ревнивый очень. Не хочу причинять ему боль! Не хочу! Проще уж нам поставить жирную точку. Без объяснения причины.
— А сама при этом страдать будешь? Так тоже нельзя!
Тоня не ответила. А Попова задумалась:
— Может, тогда… просто подсластить ему пилюлю!
— В каком смысле?
— Ты слышала что-нибудь о хирургической дефлорации?
— Нет!
— Я сама недавно узнала об этой процедуре от своей одногруппницы, — Юля немного отстранилась, чтобы лучше видеть Тоню. — Это мини-операция. Лишение девственности без участия мужчины. Только врач и… скальпель.
Антонина замерла. Кажется, и дышать перестала.
— Соврать?
— А есть варианты получше? Правду ты ему боишься говорить, а признаться, что больше не девственница… как-то нужно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *
Еще некоторое время они бурно спорили, обсуждая произошедшее.
Потом, когда Муравьева более-менее успокоилась, Юля отправила ее умываться, а сама заварила ароматный чай с домашними травами.
Собственные сомнения, переживания и страхи на фоне всего этого казались несущественными. Благо, Тоня не расспрашивала ее о Марате. Вообще!
Но девушка постоянно ловила себя на мыслях о нем. В такие моменты глупая беспричинная улыбка расцветала на ее губах, а сердце ускоряло свой бег.
«Безумие какое-то! — отчаянный беззвучный стон. — Я так сильно хочу его видеть! Снова. И аромат его тела вдыхать. И руки его на себе чувствовать! Ладно, что уж там? Не только руки! Господи, кажется… я помешалась на нем. Я схожу с ума по своему профессору! А… может, позвонить ему? И что сказать? Соскучилась? Ой, идиотка! Не вздумай!»
Дабы не поддаться искушению, Юля капитально загрузила себя работой.
Сперва тщательно убралась в комнате, пусть по графику была и не ее очередь. Заметив, что Антонина забылась тревожным сном, решила и ужин приготовить сама. Спустя еще некоторое время начала усиленно готовиться к грядущим лекциям. Как ни крути, а учебу никто не отменял. Обязанности старосты — тоже. Окончательно освободилась она лишь в десятом часу вечера. Сложив тетради в тумбочку, потянулась, разминая затекшие мышцы. Усталость, накопившаяся за все это время, давала о себе знать.
Взглянув на Антонину, которая по-прежнему крепко спала, Юля тоже решила лечь пораньше. Она с ужасом предвкушала новую учебную неделю. Ибо совмещать работу с первыми парами было крайне сложно.
Однако, когда девушка подошла к своей кровати, намереваясь убрать покрывало и подготовить постель ко сну, на подоконнике тихонько завибрировал ее телефон. Мазнув беглым взглядом по экрану, Попова замерла. Ее кинуло в жар, и это мягко сказано. Даже ладони вспотели.
«Сообщение! Он. Прислал. Мне. Сообщение!»
Вибрируя от напряжения точно натянутая струна, Юля торопливо стиснула смартфон в своих мгновенно повлажневших пальцах. Послание гласило:
«Почту проверь. У твоей группы изменение в расписании на следующую неделю. Оповести всех своих лоботрясов-одногруппников!»
Сердце громко затарахтело за ребрами. Не помня себя от волнения, Попова зашла в свою электронную почту. А когда открыла присланный им документ, чудом сдержала восторженный вопль.
«Вторая смена! О, боже! О, боже! Всю ближайшую неделю вторая смена! Мне не придется подыхать от усталости, совмещая работу и первые пары. Мне не придется опаздывать! Мне не придется…»
Будучи не в силах справиться с эмоциями, Юля завалилась на кровать и, блаженно улыбаясь, уткнулась лицом в подушку, внезапно осознав:
«Ради меня! Он сделал все это ради меня!»
Шумно вздохнув, ощущая, как внутренности от трепета узлом скручиваются, она быстро набрала текст:
«Представляю, как непросто было договориться с преподавательским составом! Спасибо!»
Ответ пришел довольно быстро:
«Проще, чем тебе кажется! И… благодарности я не жду!»
Губы внезапно обдало жаром. Невольно облизнувшись, Юля уточнила:
«А чего ждешь?»
«А ты не догадываешься?»
«Нет…»
«Тебя я жду! Тебя!»
«Мне нужно время…»
«А мне ты нужна! Сейчас! В моей постели!»
«Но мы же договорились на завтра…»
«Юля?»
«Да?»
«Зачем оттягивать неизбежное?»
Ответа не было. По крайней мере — у нее.
Каримов же прислал следом:
«В общем, так, пташечка! Если через тридцать минут ты не постучишь в мою дверь… я постучу в твою!»
Юля схватилась за голову. Зажмурилась так сильно, что в глазах замелькали цветные всполохи. Она боялась ошибиться. Боялась сделать что-то не так.
