в Астрахани и на берегах Волги было построено большое количество кораблей и галер ради быстрого рейда в Каспийское море. По правде говоря, даже если исключить нанесенные ему обиды, у царя давно уже зрел замысел расширить границы своего государства в том направлении в интересах развития торговли, так как с юных лет он был убежден в том, что торговля и обмен товарами образуют основание величия и могущества любого государства. С этой целью он еще задолго до этих событий приказал опытным инженерам исследовать береговую линию, измерить глубину прибрежных вод Каспийского моря и составить точнейшую карту этой местности, которую представил Академии наук в Париже, когда пожелал стать ее почетным членом[1388]. Намерение его состояло в том, чтобы превратить Астрахань в центр торговли с Персией и Индией, чтобы дорогостоящие товары из этих стран доставлялись через территорию его государства в Петербург, а оттуда поступали в Польшу, Германию и северные королевства. В таком случае у московитов было бы два важных городских центра торговли на двух концах империи, Петербург и Астрахань, непрерывное сообщение между которыми можно осуществлять по Волге и Неве. Как бы то ни было, под предлогом обид, которые подданные и союзники Персии нанесли московитам, царь решил лично повести свои корабли, на борту которых было сто тысяч человек, среди которых было около тридцати тысяч солдат, получивших боевой опыт в многолетних кровопролитных кампаниях против Швеции. Однако, прежде чем отбыть из Москвы, царь решил создать Регентский совет и во главе его поставить князя Меншикова[1389]. Кроме того, он организовал регулярное почтовое сообщение между Астраханью и Москвой и, чтобы сделать морское дело еще привлекательнее для своих подданных, опубликовал указ на благо мореплавателей, в котором предписывалось, что «если владелец корабля, будь то российского или иностранного, обратится с каким-либо делом в Юстиц-коллегию или в суд, то их сотрудники должны оставить все другие дела и заняться вопросом, с которым к ним пришел судовладелец, дабы не задерживать отплытие[1390]. Нарушитель должен будет уплатить цену корабля и перевозимого на нем груза». Наконец 24 июня 1722 года император Петр в сопровождении императрицы Екатерины отправился в Астрахань[1391], послав вперед себя великого адмирала Апраксина, господаря [ospodaro] Дмитрия Кантемира и некоторых других своих придворных. На середине пути его догнал посыльный Генеральных штатов, спешно отправившийся вслед за царем, чтобы сообщить ему об их «державном признании за государем России титула императора»[1392].
Как только турки узнали о военных приготовлениях, происходящих в Астрахани и других восточных провинциях Российской империи, они сильно забеспокоились. Паши, отвечавшие за охрану грузинской границы, известили Порту о том, что «царь вынашивает план присоединить эти земли к России, в каковом случае более четырехсот тысяч мусульман попало бы в рабство к гяурам» (так они называют христиан). Великий визирь изложил свою озабоченность русскому послу в Константинополе, но тот с извинением сообщил, что ничего об этом не знает, и тогда визирь направил агу к самому царю, чтобы отговорить его от задуманного им предприятия или по крайней мере лучше понять его намерения. Царь сообщил Порте об обидах, нанесенных ему мятежником Мир-Вайсом, заносчивость и дерзость которого давно уже стоило сбить. Чтобы доказать как туркам, так и персам искренность своих намерений, царь приказал опубликовать на этих двух языках и распространить во всех прикаспийских городах манифест, в котором объявлял, что «намерение его состояло не в том, чтобы подчинить себе провинции Персии, а только в том, чтобы поддержать власть законного государя и защитить его верных подданных против тирании мятежного Мир-Вайса, и в то же время отомстить за обиды, нанесенные этим негодяем московитам. Поэтому он призывает всех, состоявших под командованием Мир-Вайса, узурпатора и вожака мятежных татар, немедленно оставить сторону мятежников и вернуться под власть законного государя, угрожая в противном случае не давать никакой пощады тем, кто продолжит упорствовать в неверности и бунте. Кроме того, он приказал своим войскам воздерживаться от любых проявлений насилия или непочтительности по отношению к самим жителям Персии или их имуществу»[1393].
И в самом деле: шах Хусейн, когда Мир-Вайс впервые предпринял по отношению к нему враждебные действия, отправил трех послов, одного за другим, попросить помощи у царя Петра на очень выгодных для московитов условиях. Подобно тому, как соседи должны помогать друг другу в случае, если в доме одного из них начнется пожар, так и государи должны поддерживать друг друга, чтобы гасить пламя мятежа или восстания, когда оно вспыхивает в соседнем государстве: им следует держаться вместе, чтобы сбить спесь с тех, кто осмелился бы узурпировать власть своего государя. Поэтому Петр Великий считал своим долгом не отказывать в помощи персидскому шаху, своему соседу и союзнику, в его борьбе против наглого мятежника. Предприняв путешествие по суше из Москвы в Коломну, царь вечером 24 июля отплыл оттуда вместе со своим флотом[1394], состоящим из двухсот семидесяти четырех кораблей, и на следующий день достиг первых островов, расположенных у западного берега Каспийского моря в устье реки Волги. Четвертого августа он достиг Терки [Terchi][1395], столицы Черкесии, города, с давних пор принадлежавшего Российской империи и защищаемого гарнизоном в две тысячи московитов. Там он получил известие о том, что бригадир Ветерани [Veterani][1396], отправленный по суше вперед основных сил с эскадроном кавалерии, находясь в окрестностях Андреева [Andreof][1397], крупного укрепленного города, гарнизоном которого командовал татарский князь, был коварно атакован его жителями, однако он дал им решительный отпор, гнал их до самого города и вооруженной рукой захватил его. Ветерани решил наказать этого татарского князя, который единственный из всех дагестанских князей имел дерзость поднять оружие против московитов: позволив своим солдатам разграбить этот злополучный город, он приказал сжечь его дотла. В этом городе насчитывалось три тысячи домов.
Отбыв из Терки, царь 13 августа достиг берегов реки Сулак [Sulachi][1398], куда съехалось большое число татарских князей, чтобы воздать ему почести и принести различные дары — персидских лошадей и породистых быков. 23‐го числа он прибыл в Таргу [Targu][1399], дагестанский город, расположенный между Терки и Дербентом. Этой страной правили четыре татарских князя. Рядом с Таргу можно видеть развалины огромного города, простирающегося от подножия гор до берега моря. 29‐го числа царь встал лагерем на берегах маленькой речушки Инчхе [Nitzi][1400] на землях, находившихся под властью татарского князя по имени Султан-Махмуд [Sultan Mamud][1401]. Царь
