– Ну конечно, обследует бокал! – воскликнула мисс Сатклифф.
Она кивнула в сторону лежавшего на полу бокала, который выпал из руки сэра Чарльза.
– Вы влили туда всего лишь воду, но если б это был никотин…
– Предположим, это был никотин. – Пуаро осторожно коснулся бокала носком ботинка. – Вы полагаете, что полицейские подвергнут анализу содержимое бокала и обнаружат следы никотина?
– Разумеется.
Детектив покачал головой:
– А вот и нет. Никотин не будет обнаружен.
Гости воззрились на него с удивлением.
– Видите ли, – пояснил Пуаро, – это не тот бокал, из которого пил сэр Чарльз.
С извиняющейся улыбкой он извлек из-под фалды пиджака бокал.
– Он пил из этого бокала.
После небольшой паузы сыщик продолжил:
– Видите ли, это довольно незамысловатый трюк. Внимание не может быть сосредоточено на двух разных местах одновременно. Для того чтобы осуществить этот трюк, мне нужно отвлечь внимание – создать психологический момент. Когда сэр Чарльз падает – мертвый, – взоры всех присутствующих обращаются к его телу. Все собираются вокруг него, и никто не смотрит на Эркюля Пуаро. В этот момент я подменяю бокал, и никто этого не видит… Итак, как видите, я подтвердил свою догадку. Такой момент имел место как в «Вороньем гнезде», так и в «Мелфорт-Эбби», – и поэтому как в бокале с коктейлем, так и в бокале с портвейном ничего обнаружено не было…
– Кто же подменил их? – спросила Эгг.
Пуаро быстро взглянул на нее.
– Это нам еще предстоит выяснить…
– Вы не знаете?
Бельгиец пожал плечами.
Гости засобирались. Держались они довольно холодно, поскольку испытывали ощущение, что их одурачили.
Жестом руки Пуаро остановил их.
– Умоляю, всего одну минуту внимания. Я должен сказать кое-что еще. Да, сегодня мы разыграли комедию. Но эта комедия может осуществиться в реальности и превратиться в трагедию. При определенных условиях убийца может нанести удар в третий раз… Я обращаюсь ко всем присутствующим. Если кто-нибудь из вас знает что-то, возможно, имеющее отношение к данному преступлению, я призываю его сказать об этом. Не сделав этого сейчас, вы создадите чрезвычайно опасную ситуацию. Молчание может явиться причиной еще одной смерти. Поэтому я еще раз прошу вас: если кто-нибудь знает что-то, пусть он об этом скажет…
У сэра Чарльза возникло впечатление, что призыв Пуаро адресован, главным образом, мисс Уиллс. Однако каких-либо результатов он не принес. Никто не проронил ни слова.
Тяжело вздохнув, детектив бессильно опустил руку.
– Ну, в таком случае будь что будет. Я вас предупредил и больше ничего сделать не могу. Помните: хранить молчание опасно…
Это ничего не изменило. Все словно воды в рот набрали.
Спустя несколько минут гости, пребывавшие в некотором смущении, начали расходиться. Остались только Эгг, сэр Чарльз и мистер Саттерсуэйт. Девушка все еще не могла простить Пуаро пережитого ею потрясения. Она неподвижно сидела в кресле, ее щеки горели румянцем, глаза сверкали гневом. Она старалась не смотреть на Картрайта.
– Прекрасная работа, Пуаро, – с восхищением произнес сэр Чарльз.
– Поразительно, – заметил мистер Саттерсуэйт. – Ни за что не поверил бы, что не замечу, как вы производите подмену.
– Именно поэтому я не мог никому довериться. Только при таком условии соблюдалась чистота эксперимента.
– Это была единственная ваша цель – проверить, можно ли произвести подмену незаметно?
– Не совсем. Была и другая цель.
– Да?
– Я хотел проследить за выражением лица одного человека в тот момент, когда сэр Чарльз упадет замертво.
– Какого человека? – резко спросила Эгг.
– Это секрет.
– И вы увидели выражение лица этого человека? – спросил мистер Саттерсуэйт.
– Да.
– И что же?
Вместо ответа Пуаро покачал головой.
– Вы не скажете нам?
– Я увидел выражение крайнего изумления… – медленно произнес сыщик.
У Эгг перехватило дыхание.
– Вы хотите сказать, что знаете, кто убийца? – прерывающимся голосом спросила она.
– Если угодно, мадемуазель, можно сказать и так.
– Но тогда… тогда… вы всё знаете?
Пуаро покачал головой:
– Нет, напротив – я ничего не знаю. Ибо мне неизвестно, почему был убит Стивен Баббингтон. Не зная этого, я ничего не смогу доказать. Все зависит от мотива убийства Стивена Баббингтона.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел посыльный с подносом, на котором лежала телеграмма. Пуаро вскрыл ее, пробежал глазами и изменился в лице. Затем протянул телеграмму сэру Чарльзу. Заглянув тому через плечо, Эгг прочитала вслух:
Пожалуйста, немедленно приезжайте. Могу предоставить вам ценную информацию по поводу смерти Бартоломью Стрейнджа. Маргарет де Рашбриджер.
– Миссис де Рашбриджер! – воскликнул сэр Чарльз. – Значит, мы были правы. Она имеет какое-то отношение к этому делу.
Глава 12
День в Джиллинге
Сразу же началось оживленное обсуждение. В конце концов решили, что лучше ехать на утреннем поезде, чем на автомобиле.
– По крайней мере, мы раскроем эту часть тайны, – сказал сэр Чарльз.
– А в чем, по-вашему, заключается тайна? – спросила Эгг.
– Не представляю. Но это должно пролить свет на обстоятельства смерти Баббингтона. Если Толли собрал этих людей намеренно – а я в этом не сомневаюсь, – то «сюрприз», который он, по его словам, собирался им преподнести, наверняка имел какое-то отношение к миссис де Рашбриджер. Как вы считаете, месье Пуаро?
Детектив с озадаченным видом покачал головой.
– Эта телеграмма только усложняет дело, – пробормотал он. – Но мы должны действовать быстро – очень быстро.
Мистер Саттерсуэйт не видел нужды в особой спешке, но из вежливости согласился.
– Разумеется, мы поедем первым утренним поездом. Но нужно ли ехать нам всем?
– Мы с сэром Чарльзом договорились съездить в Джиллинг, – напомнила Эгг.
– Мы можем отложить эту поездку, – сказал Картрайт.
– Я не думаю, что нам следует что-либо откладывать, – возразила Эгг. – Нам действительно незачем ехать в Йоркшир вчетвером. Это абсурд. Месье Пуаро и мистер Саттерсуэйт поедут в Йоркшир, а мы с сэром Чарльзом – в Джиллинг.
– Вообще-то, мне хотелось бы встретиться с миссис де Рашбриджер, – с легкой грустью в голосе произнес сэр Чарльз. – Видите ли, я разговаривал с директрисой санатория и уже, так сказать, в теме.
– Именно поэтому вам нужно держаться от нее подальше, – сказала Эгг. – Вам пришлось немало лгать, и теперь вы предстанете перед миссис де Рашбриджер в образе закоренелого лжеца. Для вас намного важнее ехать в Джиллинг. Мать мисс Милрэй будет с вами гораздо откровеннее, чем с кем-либо другим. Вы являетесь работодателем ее дочери, и она обязательно проникнется доверием к вам.
Сэр Чарльз встретился глазами с горящим взглядом Эгг.
– Хорошо, я поеду в Джиллинг, – сказал он. – Пожалуй, вы правы.
– Я знаю, что права, – отозвалась девушка.
– По-моему, замечательное решение, – сказал Пуаро. – Как говорит мадемуазель, вы самая подходящая кандидатура для беседы с миссис Милрэй. Кто знает, может быть, вам удастся узнать у нее более важные факты, нежели мы узнаем в Йоркшире…
На том и порешили.
На следующее утро без четверти десять сэр Чарльз заехал за Эгг на автомобиле. К тому времени Пуаро и мистер Саттерсуэйт уже выехали из Лондона на поезде.
Стояло чудесное ясное утро с легким морозцем. Чем дольше они петляли по дорогам к югу от Темзы, в путанице которых сэр Чарльз хорошо ориентировался благодаря опыту, тем радостнее становилось на душе у Эгг.
Наконец они выехали на прямое как стрела Фолкстоунское шоссе. После Мейдстоуна сэр Чарльз сверился с картой, свернул через несколько минут в сторону, и, проехав немного по проселкам, без четверти двенадцать они прибыли к месту назначения.
Джиллинг представлял собой забытую богом деревню: один ряд коттеджей, дом викария, старая церковь, два или три магазина, три или четыре муниципальных дома, прелестная зеленая лужайка.
Мисс Милрэй жила в крошечном домике, стоявшем напротив церкви через лужайку.
Когда автомобиль остановился, Эгг спросила:
– Мисс Милрэй знает, что вы решили навестить ее мать?
– Да, конечно. Она предупредила ее письмом.
– Вы думаете, это правильно?
– Дорогое дитя мое, а почему нет?
– Не знаю… Может быть, стоило взять ее с собой?
– Я подумал, что она может все испортить. Мисс Милрэй гораздо более деятельна, нежели я. Она наверняка все время пыталась бы мне подсказывать.
Эгг рассмеялась.
Миссис Милрэй производила впечатление полной противоположности своей дочери. В отличие от суровой, угловатой служанки она выглядела кроткой и округлой. Пожилая леди расположилась в кресле у окна таким образом, чтобы иметь возможность наблюдать за всем происходящим во внешнем мире. Казалось, она была приятно взволнована.
