– Что за друг?
– Эркюль Пуаро.
– Неужели! – воскликнул Оливер. – Он вернулся в Англию?
– Да.
– С какой целью?
Мистер Саттерсуэйт поднялся на ноги.
– С какой целью собака отправляется на охоту?
И, весьма довольный своей остроумной репликой, он покинул комнату.
Глава 11
Пуаро устраивает вечеринку с Шерри
Расположившись в удобном кресле в своем номере-люксе отеля «Ритц» с интерьером, выполненным в несколько вычурном стиле, Эркюль Пуаро внимательно слушал.
Эгг сидела, взгромоздившись на подлокотник кресла. Сэр Чарльз стоял чуть поодаль, наблюдая за происходящим.
– В общем, полный провал, – подвела итог Эгг.
Детектив слегка покачал головой:
– Вовсе нет, вы преувеличиваете. Что касается дела Баббингтона – да, здесь пока результатов нет, но вам удалось раздобыть чрезвычайно интересную информацию.
– Мисс Уиллс что-то известно, – сказал сэр Чарльз. – Готов поклясться, она что-то знает.
– И у капитана Дейкрса совесть явно нечиста. Миссис Дейкрс отчаянно нуждалась в деньгах, а сэр Бартоломью помешал ей раздобыть их.
– Что вы думаете об истории Мандерса? – поинтересовался мистер Саттерсуэйт.
– Она представляется мне очень странной, поскольку такое поведение совершенно нехарактерно для покойного сэра Бартоломью Стрейнджа.
– Вы хотите сказать, что это ложь? – без обиняков спросил сэр Чарльз.
– Существует множество видов лжи, – сказал Эркюль Пуаро.
Немного помолчав, он спросил:
– Мисс Уиллс написала пьесу для мисс Сатклифф?
– Да. Премьера состоится в следующую среду.
– Вот как!
Пуаро снова замолчал.
– Скажите, что нам делать дальше? – спросила Эгг спустя некоторое время.
Маленький бельгиец взглянул на нее с добродушной улыбкой.
– Только одно – думать.
– Думать? – воскликнула Эгг.
В ее голосе отчетливо прозвучало разочарование.
Улыбка не сходила с лица Пуаро.
– Да, именно так. Думать! С помощью размышлений можно разрешить любую проблему.
– Но мы можем что-то предпринять?
– А что вы хотели бы предпринять, мадемуазель? Ну конечно, кое-что можно было бы сделать. Например, навести справки в этом местечке, Джиллинге, где мистер Баббингтон прожил столько лет. Вы говорили, мать мисс Милрэй, инвалид, живет в Джиллинге. Инвалиды всегда все знают. Они все слышат и ничего не забывают. Расспросите ее. Кто знает, может быть, это что-нибудь даст нам.
– А вы сами собираетесь что-то делать? – не унималась Эгг.
– Вы настаиваете на том, чтобы я проявлял активность? Eh bien, пусть будет так, как вы хотите. Только я отсюда никуда не уеду. Мне здесь очень удобно. Но я скажу вам, что собираюсь сделать: устроить вечеринку с шерри. Это сейчас модно, не так ли?
– Вечеринку с шерри?
– Précisément. И на нее я приглашу миссис Дейкрс, капитана Дейкрса, мисс Сатклифф, мисс Уиллс, мистера Мандерса и вашу очаровательную мать, мадемуазель.
– А меня?
– Естественно, и вас. И всех присутствующих.
– Ура! – воскликнула Эгг. – Вы меня не обманете, месье Пуаро. На этой вечеринке что-то случится. Ведь так?
– Посмотрим, – сказал сыщик. – Но не ожидайте слишком многого, мадемуазель. А теперь, пожалуйста, оставьте меня наедине с сэром Чарльзом. Мне нужно посоветоваться с ним.
Когда Эгг и мистер Саттерсуэйт стояли на лестничной площадке, дожидаясь лифта, девушка сказал с восторгом:
– Это замечательно – совсем как в детективных романах. Соберутся все, имеющие отношение к преступлению, и он скажет, кто из них совершил его.
– Любопытно, – вполголоса произнес мистер Саттерсуэйт.
Вечеринка с шерри была назначена на вечер понедельника. Приглашение приняли все. Очаровательная и раскованная мисс Сатклифф с озорным смехом окинула взглядом комнату.
– Очень похоже на гнездо паука, месье Пуаро. А мы все – маленькие бедные мухи, которых сюда заманили… Сейчас вы наверняка расскажете нам о ходе вашего расследования, затем вдруг укажете на меня и заявите: «Это ты, женщина», а остальные скажут: «Это сделала она»; я разрыдаюсь и сознаюсь, поскольку легко поддаюсь внушению. Я так боюсь вас, месье Пуаро…
– Quelle histoire![94] – воскликнул Пуаро.
Налив шерри из графина в бокал, он с поклоном подал его мисс Сатклифф.
– Это всего лишь небольшая дружеская вечеринка. Давайте не будем говорить об убийствах и ядах. Подобные темы ухудшают вкусовое восприятие.
Он подал бокал стоявшей с мрачным выражением лица мисс Милрэй, которая сопровождала сэра Чарльза.
– Voilá, – сказал Пуаро, закончив раздавать бокалы с шерри своим гостям. – Забудем о печальном событии, произошедшем во время нашей первой встречи. Станем есть и пить, ибо завтра умрем[95]. Ah, malheur[96], я опять упомянул смерть…
Он поклонился миссис Дейкрс.
– Мадам, позвольте мне пожелать вам удачи и восхититься вашим изумительным нарядом.
– Ваше здоровье, Эгг, – сказал сэр Чарльз.
– Ваше здоровье, – вторил ему Фредди Дейкрс.
Каждый пробормотал что-нибудь себе под нос. В комнате повисла атмосфера принужденного веселья. Все старались казаться беззаботными. Один Пуаро вел себя совершенно естественно. Он с довольным видом разгуливал среди гостей.
– Я предпочитаю шерри коктейлям и тем более виски. Quel horreur[97] этот виски! Он убивает вкусовое восприятие. Если вы хотите наслаждаться вкусом изысканных французских вин, ни в коем случае нельзя… О, qu’est-ce qu’il y а?..[98]
Его слова прервал странный звук – что-то вроде сдавленного крика. Все взоры обратились к сэру Чарльзу. Он стоял, покачиваясь, а его лицо исказила судорога. Бокал выпал из его руки, он сделал несколько неуверенных шагов и рухнул на ковер.
На мгновение установилась мертвая тишина, затем раздался вопль Анджелы Сатклифф. Эгг бросилась вперед, расталкивая гостей в стороны.
– Чарльз! – кричала она. – Чарльз!
Мистер Саттерсуэйт решительно преградил ей путь.
– О боже! – воскликнула леди Мэри. – Неужели еще один?
– Он тоже отравлен, – произнесла дрожащим голосом Анджела Сатклифф. – Какой ужас!
Упав на диван, она разрыдалась; затем рыдания стали перемежаться у нее с приступами истерического смеха, что производило жуткое впечатление.
Пуаро опустился на колени и склонился над распростертым телом, тогда как остальные отступили назад. Спустя несколько минут он поднялся на ноги, стряхнув машинальным движением пыль с брюк, и обвел взглядом присутствующих. Тишину нарушали лишь приглушенные рыдания Анджелы Сатклифф.
– Друзья мои… – заговорил было Пуаро, но его тут же прервали.
– Вы идиот! – выпалила Эгг. – Нелепый маленький идиот, который мнит себя великим детективом и воображает, будто все знает! Вот чего вы добились. Еще одно убийство. Под самым вашим носом… Если б вы не вмешались, этого не случилось бы… Это вы убили Чарльза… Вы… Вы…
Она замолчала, будучи больше не в силах говорить.
Пуаро печально кивнул.
– Вы правы, мадемуазель, – виновато произнес он. – Признаю это. Именно я убил сэра Чарльза. Однако, мадемуазель, я – убийца особого рода. Я могу убивать – но могу и воскрешать.
Он повернулся и сказал совершенно другим, будничным тоном:
– Великолепно сыграно, сэр Чарльз. Примите мои поздравления. Вероятно, пришло время выйти на поклоны.
Актер со смехом вскочил на ноги и шутливо поклонился гостям.
У Эгг от изумления открылся рот.
– Месье Пуаро, вы… вы… настоящее чудовище.
– Чарльз! – воскликнула Анджела Сатклифф. – Вы просто дьявол…
– Но зачем вам это было нужно?
Пуаро поднял руку, призывая к тишине.
– Дамы и господа, приношу вам свои извинения. Этот маленький фарс был необходим для того, чтобы доказать всем – в том числе и самому себе – то, о чем говорит мне мой рассудок. Послушайте. В один из бокалов на этом подносе я влил чайную ложку обычной воды, которая должна была представлять чистый никотин. Эти бокалы ничем не отличаются от тех, что использовались в доме сэра Чарльза Картрайта и в доме сэра Бартоломью Стрейнджа. Небольшое количество бесцветной жидкости в них практически незаметно. После того как сэр Бартоломью Стрейндж поставил свой бокал для портвейна на стол, кто-то добавил в него чистый никотин. Это мог сделать кто угодно – дворецкий, горничная или один из гостей. Приносят десерт, разливают портвейн, сэр Бартоломью выпивает – и умирает. Сегодня мы инсценировали третью трагедию, ложную. Я попросил сэра Чарльза сыграть роль жертвы, с которой он блестяще справился. Теперь предположим на минуту, что это не фарс, а реальность. Сэр Чарльз мертв. Какие шаги предпримет полиция?
– Ну конечно, обследует бокал! – воскликнула мисс Сатклифф.
