— Отлично.
Номер совпадал, все остальное тоже.
— Константин Эдуардович, гляньте-ка…
Сзади, левее и чуть ниже дворника, темнел среди пыльных разводов смазанный, но достаточно различимый овал.
— Торопились!
— Это точно. — Гребнев легонько колупнул пальцем ярко-желтый лоскутик пленки, оставшийся на капоте. — И вон еще!
— Не трогай. Оставь до экспертов.
— А знаки номерные не свинчивали! — поднял голову присевший на корточки оперативник. — Саморезы ржавые.
— А, ерунда! Могли сверху прямо надеть, на уголках. Зацепляешь — и кончики плоскогубцами… Как в «наружке».
— Чего гадать-то? Специалисты разберутся.
— Открыть сможем? — Полковник пытался разглядеть внутренности салона — очень мешали сильно тонированные стекла.
— Пусто вроде. Я смотрел.
— Залезали?
— Нет, снаружи. Фонариком.
— Надо все-таки открыть.
— Да нет проблем! Никакого слесаря не надо.
— Пожалуй! — Виноградов понимающе подмигнул своему бывшему подчиненному, а впоследствии коллеге по транспортной милиции. Он тоже заметил неплотно прижатую кнопку фиксатора одной из задних дверей, но чужие лавры воровать не собирался.
— Попробуйте, — пожал плечами полковник. — Только аккуратненько.
— Айн, цвай, драй! — Гребнев потянул на себя ручку и сделал приглашающий жест.
— Торопились, видно, — прокомментировал Владимир Александрович. — Спешили.
— А зря! Этот-то точно мог не торопиться.
Полковник отодвинулся, предоставляя другим возможность заглянуть в салон.
— Да-а…
На дне, в узком пространстве между передним и задним рядами сидений, скорчилось плотно умятое тело. Виноградов, повторяя жест предшественника, отогнул край наброшенного брезента:
— А жена и не знает…
Водителя задушили — это было ясно и без патологоанатома. Такие языки и глаза можно увидеть в любом учебнике по криминалистике.
— Сволочи! — Проспиртованный организм Гребнева реагировал соответственно.
Четвертым к двери подошел оперативник с «форда», посмотрел через плечо коллеги и отошел в сторонку.
— Звони! Телефон в машине, — скомандовал ему Константин Эдуардович. — Интересно. Тут на стоянке все регистрируются? Квитанции оформляют?
— Товарищ полковник, вы же понимаете… — Гребнев глянул на бывшего коллегу, ища сочувствия.
— Да брось! Я же не из налоговой инспекции. Меня их крутежка не интересует, успокой деда. — Константин Эдуардович порылся в карманах, ища сигареты, — Курево есть?
— Пожалуйста!
— Ну? — Полковник глубоко затянулся.
— Нет, конечно. Не все, которые ставят. Эта, например, чистый «левак». Сторожу в карман.
— Не этому, надеюсь?
— Слава Богу, из предыдущей смены! — Действительно было бы не по-милицейски — нагадить человеку, который так помог. Кто же после этого пойдет на сотрудничество?
— Ладно, инспектор, найдите того вахтера, выдерните. Пусть расскажет в подробностях — кто ставил машину, кто платил. На какой срок договаривались. И все прочее. Справитесь?
— Под протокол допроса?
— Да. По чьему поручению — потом впишем.
— Будет сделано.
— Потом пришлете мне с сопроводиловкой. А мы будем ходатайствовать о поощрении.
— Что же, очень приятно!
Да, Виноградов и сам был бы не прочь поработать с таким начальником: заслужил — получи!
— И встретьте экспертов. Мы пока дальше двинемся.
— «Форд» здесь оставим? — Младший коллега полковника уже отзвонился куда следует и теперь, сидя на капоте закрепленной машины, ожидал распоряжений.
— Закати внутрь. Дед присмотрит.
— Товарищ адмирал, присмотришь?
— Рад стараться!
— И денег не возьмешь? С рабоче-крестьянской милиции?
— Какие деньги? Как можно! — От сторожа несло перегаром и нерастраченным служебным рвением.
— Ну, тогда ладно. Мы недолго.
Чтобы дойти до бетонных конструкций аэровокзала, нужно было преодолеть застеленное рыжеватым ежиком умирающей травы поле — ровное и голое, как взлетно-посадочная полоса.
Холодный упругий ветер давил на лица и не располагал к разговорам, особенно на отвлеченные темы. Виноградов, однако, не выдержал:
— Смену с досмотра вызывали?
— Ночную? Оставили после дежурства.
— Объяснили?
— Нет. Даже начальнику отдела. Сказали только, чтобы тормознул под приличным предлогом.
— Раньше проще было, я еще застал, — обернулся ушедший вперед оперативник. — Можно было собрание какое-нибудь комсомольское назначить, политучебу.
— Сейчас тоже есть способы. Там, в пикете, должен парень мой ждать. Документы кое-какие из Главка привезет.
Откровенность полковника Виноградов объяснил элементарной усталостью, но расспрашивать дальше не решился — время гениальных сыщиков-одиночек прошло, теперь все решала беспощадная, тотальная организация. Организация, способная направить в нужном направлении энергию тысяч и тысяч посредственностей… Впрочем, оппоненты были ненамного лучше — профессор Мориарти оказался всего лишь элегантной выдумкой литератора.
— Здесь пройдем?
— Да, конечно!
Все трое прошли мимо некогда раздвижных, но последние лет пять намертво заклиненных дверей. Не останавливаясь, миновали лабиринт киосков и застекленные, залитые светом секции выдачи пассажирского багажа.
— Наверх, по лестнице.
— Постойте-ка!
Зал прибытия прекрасно просматривался отсюда. Все было словно на ладони.
— Знакомое лицо…
— А вам-то откуда, товарищ полковник?
— По фотографии.
Сергей Юрьевич Чайкин, директор и номинальный владелец ресторана «Голден дайк», выглядел не хуже и не лучше, чем в ту, последнюю их с Виноградовым встречу: глаза, укрытые за холодом очков, выбритый подбородок… Один дьявол знает, какую цену заплатил этот парень за то, чтобы вылезти живым и невредимым из банковской авантюры. Напарнику его повезло меньше — и лежит он себе в позолоченной урне, метрах в ста от известного крематория. Некрасивая была история, даже сам Владимир Александрович чуть не вляпался.
Рядом с Чайкиным, выделяясь песочного цвета верблюжьим пальто и унылыми усами, покачивался с пяток на носки любвеобильный администратор. Даже на общем фоне задерганных ожиданием встречающих его нервозность бросалась в глаза.
— Ого! Кто же это?
Чайкин сделал шаг вперед, следом за ним метнулся его служащий: от толпы прилетевших пассажиров отделились двое. Первый был коротко стрижен, плечист и одет довольно просто. На вид ему можно было дать с равной степенью вероятности как сорок, так и шестьдесят с лишним лет. Второй, очевидно, просто подчеркивал иерархический статус босса.
— Да, интересно. Рейс откуда?
— Оттуда же! Дневной… — глянул на табло Виноградов.
— Инспекция, судя по всему, контрольно-ревизионное управление мафии! Ненавижу. — Молодой опер даже сплюнул.
— А мы, между прочим, Константин Эдуардович, сейчас на них работаем. Да еще как! Не на страх, а на совесть. Денежку им возвращаем. Не чувствуете пикантности?
Полковник посмотрел на Владимира Александровича так, что тот сразу понял — зря! Снова перехватил через край.
— Умный вы человек, Виноградов. А потому — вредный!
— Простите…
Прибывшие пожали Чайкину и администратору руки, и все вместе они направились на улицу.
— Установи через транспортников, на чью фамилию билеты оформлены. Сдается — авторитеты! Может, в розыске…
— Вряд ли.
— Они сейчас настолько обнаглели. По собственным паспортам катаются, даже за границу. — Полковник вздохнул, вспомнив, видимо, какое-то дело из недавней практики.
— Идем?
— Пошли!
Уже перед самой дверью пикета Константин Эдуардович жестко придержал Виноградова за плечо:
— Болтай поменьше… при людях!
— Понял.
Молодой оперативник толкнул ручку:
— Здравия желаю!
— Здравствуйте! Вы из Главка? — Дежурный капитан встал из-за стола, надел фуражку.
— Да. Люди где?
— Ждут. В Ленинской комна… короче, я покажу!
— А мой сотрудник?
— Да вон идет.
Из туалета появился еще один представитель органов — внешность его и манера одеваться указывали на профессиональную принадлежность достовернее, чем любая «ксива».
— Извините! Доброе утро.
— Ничего.
— Уж скорее добрый день.
— Пойдем куда-нибудь или прямо здесь?
Полковник в задумчивости почесал подбородок. Понявший его затруднение дежурный предложил:
— Есть кабинет открытый. Вон, второй налево. Там телефон. Если надо — крикните!
— Спасибо. За мной!
Места хватило всем — на стульях, на диванчике. В глиняном горшке засыхал прокуренный фикус.
— Рассказывай!
— В общем… — Как и все остальные, поджидавший их в пикете оперативник особого внимания на Виноградова не обратил. Ходит человек с полковником — значит, так надо. — В общем, ясно, где они пересекались. Похоже на то, что…
