нянькой.
От острого желания замахнуться и с наслаждением залепить пощечину по надменному лицу у меня даже ладонь чешется, но я вовремя одергиваю себя – не мне изображать оскорбленную невинность.
– Я хочу поговорить.
– Я занят. – Он демонстративно смотрит на часы на запястье. – У тебя есть три с половиной минуты, прежде чем я уйду в переговорку.
– Перенеси.
Он смеется. Кажется, что густой и бархатистый звук обволакивает каждый мой нерв.
– Много на себя берешь, – припечатывает грубо. – Пять лет молчала, а теперь два дня потерпеть не можешь?
Злость, которую я взращивала в себе с утра, вдруг отступает. И на ее место приходит боль – боль из-за того, что между нами все так, а не иначе и мне даже некого в этом винить. Кроме самой себя.
– Нам надо поговорить, – отказываюсь сдаваться, но голос звучит спокойнее, мягче. – Я настаиваю.
– Извини, конечно, что не могу исполнить твое желание по щелчку пальцев. – Теперь он откровенно издевается. – Но тебе придется потерпеть. По крайней мере, до вечера.
– Ты приедешь вечером? – Внутри вспыхивает огонек надежды.
– Вечером мы, – он намеренно подчеркивает это местоимение, – поедем к Кате и Паше.
– Сегодня?
– Да, Лера, сегодня в семь, – бросает раздраженно. – Катя приглашала. Или у тебя другие планы?
– Ты знаешь, что нет, – отвечаю ему так же грубо и, развернувшись, иду к двери.
– Куда собралась?
– Хочу купить Анюте подарок. Или это мне тоже запрещается?
Планирую гордо удалиться, хлопнув дверью, но властный окрик Гордеева заставляет меня застыть в нерешительности, так и не достигнув порога.
– Подожди.
– Что еще? – выдыхаю внезапно осипшим голосом, оборачиваясь к нему.
– Возьми. – Он подходит ближе и, удерживая мой взгляд, запихивает в карман моих джинсов пластиковую карту. Ту самую, которую я уже однажды отвергла. Но до того, как я успеваю выкрикнуть ему в лицо все, что он может делать со своими деньгами, мягко добавляет: – Я буду занят до самого вечера. Купи что-нибудь Нюте и от меня. Если не ошибаюсь, ей нравятся «Малышарики».
Я ощущаю себя так, словно меня ударили под дых. Слова о дочери наших друзей, неприкрытая нежность и теплота в его голосе, когда он говорит о малышке, его осведомленность о ее интересах играют со мной злую шутку. Поразительно, я смогла выстоять там, где замешаны наши с ним отношения, а сейчас вдруг оказываюсь на грани истерики. Перед глазами все дрожит и расплывается, а в сердце будто вонзились сотни острых иголок. Да что со мной такое, черт возьми? Я всегда знала, что Кирилл любит детей! Это было понятно по тому, как он общался со своими подопечными мальчишками в лагере. Почему же его откровенная и экспрессивная любовь к малышке Нюте так меня потрясла? «Потому что у вас могла бы быть своя Нюта, – услужливо нашептывает внутренний голос. – Если бы ты пять лет назад все не испортила, сделав неправильный выбор».
– Купишь? – с нажимом спрашивает Кирилл, так и не добившись от меня ответа.
Сглотнув тугой ком в горле, я киваю.
– Владимир свободен, – замечает он со странным выражением на красивом лице. – Может отвезти тебя в «Детский мир».
– Нет, я прогуляюсь.
Глава 34
Покинув офис Гордеева, я открываю приложение с картой на телефоне и целенаправленно иду к «Детскому миру». Динамичная прогулка немного успокаивает нервы, а огромный магазин вызывает восторг: в жизни не видела столько одежды, игрушек и детской мебели в одном месте. Процесс выбора подарков для дочери Паши и Кати настолько меня увлекает, что я даже не замечаю, как летит время и наступает вечер. Понимаю только, что провела за шопингом четыре часа подряд и спустила астрономическую, по своим меркам, сумму денег.
Пока я жду, чтобы продавец рассортировал покупки по пакетам, телефон в кармане джинсов начинает вибрировать. Сердце уже привычно пропускает удар, когда на экране высвечивается имя Гордеева.
– Купила все, что хотела? – рокочет в трубке знакомый голос.
– Да, – отвечаю односложно, отчего-то ужасно смущаясь.
– А от меня?
– И от тебя тоже, – не могу сдержать улыбки, вспоминая очаровательную пижаму с героями любимого мультфильма Анюты и мягкую Пандочку с розовым бантом. – С Катей созвонилась, она сказала, что таких игрушек у них нет.
– Я отправил за тобой Владимира, – деловито сообщает Кирилл после затянувшейся паузы. – Он должен подъехать минут через десять. Заедете за мной, и сразу к ребятам поедем.
– Я могла бы сама…
– Могла бы, но не стоит, – резковато обрывает меня Гордеев. – На улице дождь.
– Ладно, хорошо. Я тогда буду выходить.
Положив трубку, забираю подарочные пакеты и ищу спуск на подземный паркинг, чтобы встретиться с водителем. Владимир уже ждет меня, так что, не теряя времени, отдаю ему покупки, которые он складывает в багажник, и усаживаюсь на заднее сиденье автомобиля.
Из-за пробок до офиса мы едем почти сорок минут. Еще столько же – до квартиры Паши и Кати, которая расположена в одном из спальных районов города. Кирилл садится на пассажирское сиденье спереди, поэтому всю дорогу я предоставлена самой себе: нет нужды пытаться завести разговор или переживать, как я выгляжу, зато появляется прекрасная возможность рассмотреть его, чем я и занимаюсь. Медитативно скольжу взглядом по мощным плечам, обтянутым темной рубашкой, стриженому затылку, тени щетины на щеках и подбородке, идеальному профилю и густой копне вьющихся волос, которая выдает его бунтарский характер, – даже став легендой «Сити», Кирилл не превратился в одного из прилизанных роботов, встреченных мной в лифте его офиса.
– Нервничаешь? – удивленно интересуется Кирилл, пока мы поднимаемся в лифте.
– Так заметно?
Он склоняет голову и задумчиво разглядывает мое лицо, задерживаясь взглядом на прикушенной губе.
– Я просто Пашу не видела с тех пор… – смутившись, замолкаю. – Не знаю, как он отреагирует на мое появление.
– Расслабься, – советует он. – Накручиваешь там, где не надо. Он к тебе нормально относится.
Через минуту я сама убеждаюсь в том, что Кирилл и здесь оказывается прав. При встрече Паша обнимает меня как ни в чем не бывало и, пока я зачарованно смотрю, как Кирилл подхватывает на руки Анюту и целует ее в щеку, говорит, что рад меня видеть.
– Так здорово, что вы приехали, – щебечет Катя, стискивая в объятиях сначала меня, потом Гордеева. – Проходите, не стойте в дверях. Кир, давай эту егозу заберу.
– Не надо, Кать, – добродушно отзывается он, удерживая на весу ребенка. – У нас с Нютой полное взаимопонимание.
Скинув обувь, я следую за подругой в гостиную. Кирилл с малышкой на руках идет за нами.
– Пойдем. – Катя протягивает руки к дочери и, будто извиняясь, произносит: – Будем заново знакомиться с тетей Лерой.
Мы усаживаемся на
