тисками сжимает череп.
– Вряд ли тебя тут кто-то услышит. Ты забежала в самую глушь.
Я поворачиваю голову, увидев Джеймса, стоящего в нескольких шагах от меня. На нем уже нет балахона и маски. Вместо них на нем черные джинсы и такого же цвета пуловер под горло.
Прислонившись плечом к соседнему дереву, он курит, и кончик его сигареты горит ярко-красным в ночи. Выпустив дым, Джеймс пристально наблюдает за мной, и от тревоги на лбу выступает испарина. Господи, что этот ублюдок задумал?
Стараясь справиться с подступающей паникой, я оглядываюсь по сторонам: с одной стороны от меня бесконечные стволы сосен, а с другой небольшая поляна. Я сижу на земле, уперевшись спиной в ствол дерева, и тонкие колючие ветки царапают ноги при моем малейшем движении.
Как назло, рядом со мной нет ничего, чем бы можно было перерезать веревку. Ни одного острого камня или осколка.
– Я рад, что ты быстро пришла в себя, – говорит Джеймс, щелчком пальца стряхивая пепел с сигареты. – Не хотелось бы трахать тебя, пока ты в отключке. Я как-то пробовал, и мне не понравилось.
Я с трудом сглатываю ком, застрявший в горле. Мне срочно нужно вырваться отсюда, но я не знаю, как это сделать. Я стараюсь освободить руки, но Джеймс так сильно натянул бечевку, что она до боли натирает запястья. От собственной беспомощности хочется зарычать во весь голос.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, понимая, что должна оттянуть время, пока здесь кто-нибудь не появится. Может быть, какой-нибудь ученик «Дирфилда» случайно сюда забредет. – Ты сбежал из больницы?
– Не волнуйся за меня, мои ребра быстро срослись. И как оказалось, в больнице мне стало небезопасно. Ко мне наведался человек от Десмонда и доходчиво объяснил, чтобы я держался от тебя подальше.
«Я прослежу, чтобы лечение Уильямсона затянулось», – проносятся в голове слова Десмонда, когда я призналась ему, что Джеймс наговорил мне всякие пошлости.
– И ты из-за этого решил сорвать на мне злость? – спрашиваю я. – Потому что человек Десмонда что-то сделал тебе? Что-то плохое?
Джеймс ухмыляется.
– Признаюсь, мне не понравилось, как со мной разговаривали. Но это не та причина, по которой я здесь, – он улыбается мне, и его глаза злорадно блестят.
– Ты решил отомстить, потому что я уехала после гонки с Десмондом, а не с тобой? – произношу я дрогнувшим голосом. – И ради этого выслеживал в лесу?
Джеймс смеется, обнажая передние зубы. Выбросив сигарету, он давит окурок ботинком.
– Какая же ты напыщенная и глупая, Кристи. В точности, как твой драгоценный Десмонд. Вы оба думаете, что планета вращается вокруг вас.
– Тогда зачем ты устроил погоню за мной?
Джеймс медленно приближается, и я стараюсь отползти от него, упираясь ногами во влажную рыхлую землю. Однако у меня не получается отодвинуться от него далеко со связанными руками.
– Ты и в правду не понимаешь, что вы натворили с Десмондом? Или ты тупо решила, что дело в том, что мне не удалось тебя трахнуть после гребаной гонки?
Что вы натворили с Десмондом…
О чем Джеймс говорит, черт возьми?
– Я не понимаю, – произношу я сквозь зубы. – В чем дело? И при чем тут Десмонд? Ты злишься на него, что он выиграл гонку, а ты нет?
– Меня взбесило, что твой ебаный Десмонд обошел меня. Но он нечестно выиграл эту гонку.
Нечестно. Что Джеймс несет?
– Что это значит?
Издав рык, Джеймс бросается на меня, приземлившись сверху. Под тяжестью его тела я вскрикиваю и пытаюсь отодвинуться, но все бесполезно. Нависнув надо мной, он обхватывает мою шею, удерживая на месте, и смотрит в лицо. Его глаза, как две черные дыры, впиваются в мои.
Я замечаю его расширенные зрачки, и по спине пробегает могильный холод. Господи, этот больной ублюдок под кайфом?
– После аварии я заказал частную экспертизу. Она показала, что машина Десмонда была повреждена перед гонкой. Кто-то заранее слил тормозную жидкость, и ее хватило ровно до того момента, чтобы доехать из бокса гаража до линии старта. Во время заезда я пытался тормозить ручником, и машина ушла в занос. А потом я врезался в ограждение, – шипит Джеймс. – Но ты ведь сама об этом знаешь, не так ли?
Мое сердце подпрыгивает в груди. Кто-то повредил машину Десмонда? Но кто это сделал? И для чего?
Внезапно в памяти всплывает то, что я сказала Джеймсу перед гонкой.
«Тебе никогда не стать таким, как он. Даже если ты возьмешь его тачку, ты все равно не выиграешь ни один заезд. Тебе никогда не стать лучше Десмонда».
Мои собственные слова застревают в горле и режут его, словно лезвие. Все мои внутренности сжимаются, и я глубоко выдыхаю, выпуская весь воздух из легких.
Выходит, Джеймс считает, что я намеренно предложила ему поменяться машинами?
Господи. Немигающими глазами я смотрю на Джеймса.
– Ты думаешь, что я специально так сказала? Чтобы ты поехал на сломанной машине и проиграл гонку? Поэтому ты так со мной поступаешь?
Джеймс склоняется ко мне, овевая мою кожу дыханием. Содрогнувшись от отвращения, я отворачиваюсь, уставившись на ночное небо, изрезанное паутиной ветвей.
– Ты и Десмонд подставили меня! – кричит в мое лицо Джеймс. – И вам обоим было насрать, что я мог разбиться!
– Нет! – я качаю головой и смотрю на него. – Десмонд бы никогда так не поступил. И я бы никогда на это не согласилась.
– Перед гонкой ты предложила идею с обменом машинами. Десмонд поддержал ее и отдал мне тачку с неисправными тормозами, – возражает Джеймс. – Я не верю в гребаные совпадения!
– Я клянусь, что мы этого не делали! Десмонд никогда бы не стал участвовать в нечестных заездах!
– Ты – лживая сука! Думаешь, я поверю тебе?
В это же мгновение он хватает меня за затылок с такой силой, что у меня перед глазами проносятся искры. Я вскрикиваю, и мне кажется, что Джеймс вырвет мои волосы вместе с кожей к чертовой матери. Грубым рывком он поднимает меня с земли, и я
