изворачиваюсь, пытаясь вырваться.
– Отпусти меня! – кричу я. – Помогите! Десмонд!
– Вряд ли он сейчас услышит тебя.
За долю секунды дрожь проносится по моему телу, и меня бросает в холодный пот. Оцепенев, я смотрю на Джеймса и не моргаю.
– Что ты сделал с Десмондом?
От моего вопроса горящие злобой глаза Джеймса резко становятся довольными. Продолжая удерживать меня за волосы на затылке одной рукой, другой он достает телефон и снимает с блокировки. В темноте леса горящий дисплей подсвечивает его лицо.
– Что ты сделал с Десмондом? – спрашиваю я, сжав кулаки за спиной.
– Сейчас увидишь.
Через мгновение Джеймс показывает мне снимок на телефоне. Я смотрю на дисплей, и в моих глазах вновь застывают слезы. Я чувствую, как одна из них скатывается по холодной щеке, а затем парализующий страх наполняет меня.
Я еле выдавливаю из себя:
– Т-ты убил Десмонда?
Джеймс молчит, и тишина только усугубляет мой страх и боль. Одна мысль, что этот ублюдок сделал с Десмондом, ломает меня изнутри, разрывает на части, и я не уверена, что смогу пережить это.
– Почему ты молчишь? – почти рычу я. – Ты убил его? Отвечай, жалкий кусок дерьма!
В следующую секунду Джеймс с силой отталкивает меня. Я лечу по воздуху и никак не могу противостоять своему падению из-за связанных за спиной рук. Рухнув лицом в грязь, я практически задыхаюсь от удара об землю. Но все равно пытаюсь подняться. Бечевка до боли врезается в кожу на запястьях, сковывает каждое движение. Мои глаза горят от гнева и от застывших слез.
– Не волнуйся за своего драгоценного Десмонда. Я оставил его в живых. Он в лесу неподалеку от нас. И когда он очнется, то увидит, что случилось с тобой после встречи со мной, – злорадно говорит Джеймс. – Точнее, он увидит то, что от тебя останется. Это и будет вашей расплатой.
Из груди вырывается хрип, когда этот ублюдок наваливается на мою спину. Под его весом я не могу нормально вздохнуть. Хватая ртом воздух, я пытаюсь отползти, но у меня не получается сдвинуться ни на дюйм. В это время Джеймс раздвигает мои ноги коленом. Сколько бы я не старалась сжать бедра вместе, но все мои усилия оказываются напрасными. Я только зря трачу силы на борьбу с ним.
– Кто-нибудь! – я ору во все горло. – Помогите!
– Закрой свой рот, шлюха! Если только ты не хочешь закончить свою жизнь с моим членом во рту, и истекая кровью в грязи.
Он отодвигается от меня, и я наконец могу сделать нормальный глубокий вдох. Пока я стараюсь отдышаться, Джеймс проводит рукой по моему бедру. Я ощущаю, как прохладный воздух касается кожи ниже талии, когда этот ублюдок задирает на мне юбку. Тело моментально напрягается, и я, упираясь ботинками в землю, дергаюсь вперед.
– Нет! Отвали от меня!
Я пытаюсь отползти, но Джеймс обхватывает рукой волосы на затылке, удерживая меня на месте. Затем давит на мою голову, зарывая ее в сырую холодную грязь, и колючие ветки царапают лицо.
– Прекрати! Оставь меня в покое!
Я знаю, что этот урод не остановится, но все равно кричу во весь голос. Джеймс мрачно посмеивается над моими воплями и сжимает ягодицу. С новой силой я принимаюсь брыкаться и стараюсь избавиться от мерзких прикосновений.
– Десмонд не трахал тебя тут? – Джеймс наклоняется и рычит мне в ухо. – Я это исправлю.
Я содрогаюсь от отвращения. Меня скоро вывернет наизнанку. В животе скручивается невыносимо тошнотворный узел. Я вновь дергаюсь, чтобы хоть как-то отодвинуться от Джеймса.
– Надеюсь, ты сдохнешь, как можно скорее! – охрипшим голосом кричу я. – Надеюсь, ты сгоришь в аду!
– Только после тебя, Кристи, – ухмыляется Джеймс. – Ну же, расслабься. Я знаю, что ты любишь трахаться. Я видел, как ты давала свою киску Десмонду в трейлере.
На мгновение я замираю. Мои глаза округляются, к горлу тотчас подступает новый приступ тошноты. Этот ублюдок подсматривал за нами?
– За вами было интересно наблюдать. Я представлял себя на месте Десмонда.
Джеймс тянет мое белье вниз, а затем я слышу звук расстегнутой молнии. Все мои шансы на спасение исчезают в воздухе, как дым. Мои глаза наполняются слезами, когда я понимаю, что это конец.
Глава 27.
Кристиана
– Нет! – ору я пересохшим горлом. – Пожалуйста… прекрати…
Я дрожу от рыданий, когда ночной лес сотрясает оглушительный звук. От выстрела в моих ушах звенит, и, мне кажется, все останавливается. Мое дыхание, мое сердце, мои страдания.
Проходит секунда, другая, и рядом со мною на землю падает Джеймс. Я не вижу его лица, не вижу: открыты ли его глаза. Он не двигается и не издает ни единого звука. Его гребаное тело не шевелится, и я не верю в то, что произошло.
Джеймс мертв?
Тяжело дыша, я оглядываюсь. Мои глаза судорожно выискивают в темноте леса того, кто выстрелил в Джеймса. Я замечаю что-то черное рядом с деревом и с трудом сглатываю ком.
– Я знала, что этой ночью найдется причина, по которой мне нужно взять с собой пистолет, – темная фигура отстраняется от ствола сосны.
Это Грейс.
Она приближается в мою сторону, и в лунном свете ее профиль и светлые волосы окрашиваются серебром. На ее плечи накинут черный длинный тренч, который магическим образом не зацепляется ни за одну ветку, торчащую из земли.
Остановившись в нескольких футах, Грейс смотрит на меня сверху вниз с явным пренебрежением на лице.
– Ты такая жалкая, Лазарро. До сих пор не понимаю, что мои братья нашли в тебе, – произносит она, нарушая молчание.
Грейс говорит эти слова со своим привычным спокойствием и ледяным высокомерием. Словно это не она минуту назад выстрелила в человека.
Даже, если этим человеком оказался конченный ублюдок Джеймс Уильямсон, у меня бы после такого, как минимум, тряслись руки.
Тем временем, в моей голове проносятся множество вопросов: почему Грейс не участвует в игре для учеников «Дирфилда», а вместо этого бродит в
