В первую же секунду Арвин понял, что помощи от Амиры он будет ждать до седых волос — принцесса, как только они оказались на поле боя, растерялась и чуть не похоронила собственную военную карьеру под копытами лошади. Ин Чу едва успел ее выдернуть, попутно отмахнувшись от меча всадника.
— Сиди здесь, — строго приказал он, толкая девушку в портал, — и ничего не трогай!
Она куда собралась? На пикник? Увеселительную прогулку? Дракон скользящим ударом заехал рукоятью меча в чью-то грудь и рявкнул:
— Я свой! Не видишь — шлем потерял.
Человек очумело потряс головой и переключился на другого.
«Полный идиотизм, — раздраженно подумал Арвин, — неужели было так трудно придумать разные доспехи?». А им теперь и от «своих» отмахивайся и от «чужих». Хотя с другой стороны — какая разница? Он поймал за гриву лошадь без всадника и вскочил в седло, по ходу дела отпечатав королевский каблук на физиономии «врага». Нокаут.
«Это точно конь, а не пони? — дракон проверил, не идет ли он пешком, и ударил скакуна плашмя мечом по крупу, посылая вперед. — Рыцарь без страха и упрека. Ребята умрут от хохота».
— Шесть! — азартно выкрикнула Ла-али, крутанулась вокруг себя и со всей силы впечатала локоть в спину противника, посылая его возлюбленному. — Добивай!
Тьенси придержал выгнувшегося дугой воина:
— Будет семь. Догоняй — двенадцать, — и ударом кулака в челюсть отправил его обратно.
— Это нечестно! — девушка уклонилась в сторону. — Ты ему шею свернул. Я запуталась, «наши» — какие?
Демон развернулся и без слов показал ей щит с гербом, висящий на спине. Ла-али озадаченно протянула: «А-а, понятно».
Приблизительно через час нападающие не выдержали и начали отступать, невольно увлекая за собой противника.
— Отходим! — закричал Тьенси, заворачивая ближайшего воина. — Пусть думают, что мы бежим. Отходим!
«Свои» сначала беспорядочно, а затем, сплотив ряды, откатились в поле, увлекая за собой противника.
«Ну, давай, — просил про себя ашурт, — сообрази, безмозглый осел. Это же великолепная возможность!».
На холме тоже это поняли и начали кричать, но захваченные погоней «чужие» ничего не слышали.
«Еще немного и все — можно атаковать», — Арвин хотел привстать на стременах и чертыхнулся, нащупав пустоту.
Он поискал глазами друзей: Тьенси и Ла-али почти рядом с местом встречи, Эрри и Турайа — чуть в стороне. А что он здесь делает? Дракон толкнул пятками уставшего скакуна:
— Давай, задохлик, скоро отпущу.
— Где Амира? — ашурт поймал лошадь под уздцы и тревожно огляделся вокруг.
Ин Чу кивнул на небо:
— Там, — увидел вытягивающиеся лица демона и его подруги и спешно поправился. — На катер отправил. Ни черта не может… воительница.
Ла-али облегченно выдохнула и отбила топор ближайшего солдата:
— Что стоим?
Пара прекрасно сработалась: не растерявшийся Тьенси коронным ударом в челюсть снизу послал ее противника в полет и повернулся к друзьям:
— Надо еще немного их заманить, а потом разворачивать обратно. Если «наш» тупой, сами пойдем в атаку, а то мне как-то обидно, — он неожиданно рванул Ла-али на себя и проткнул воина атаковавшего «амазонку» со спины. — Это моя девушка! Совсем ничего не понимают, да, любимая? — и крепко ее поцеловал.
«Любимая?» — Арвин от изумления чуть не пропустил удар.
Лощадь неожиданно встала на дыбы, и дракон вспомнил о своем обещании, спрыгнув на землю:
— Гуляй, родная! А ты — стой! Тьен, сколько у тебя? — крикнул он другу, стряхивая тело с клинка.
Тот пошевелил губами, подсчитывая:
— Где-то двадцать. Сбился.
— Пятнадцать. Может кто-нибудь от раны умер, — отозвалась Ла-али.
— Двадцать четыре, — вынырнул из свалки Эрри.
Следом за ним появилась запыхавшаяся Турайа:
— Семнадцать.
Ашурт обиженно нахмурился и не поверил:
— Врете!
— Можно у Клера потом уточнить. Дьявол! — меч Арвина застрял в теле здоровенного мужика. — Не стоим.
Друзья образовали круг, затолкнув в него уставших девушек, и начали не спеша отходить.
— С учетом новеньких — восемьдесят один, — через двадцать минут подвел итог Эрри, — а у тебя?
— Двадцать семь, нет, восемь, — отозвался Ин Чу. — Все равно для обряда мало. Надо как минимум четыреста. Поднажмем?
Скоро почти все «чужие» спустились с холма и рассыпались по полю, но тут их атаковала конница.
— Пошел, родной, пошел! — обрадовался Тьенси, и мотнул головой на отряд, возглавляемый всадником в окровавленном богатом доспехе. — Р-разворачиваемся. Чур, я первый на холме!
— Обломайся, — Эрри поднырнул под топор и, походя, провел мечом по открытой шее противника, — мы тебя сделаем на раз.
Турайа, издав залихватское «хей», выскочила из круга и устремилась к холму, работая и мечом и кинжалом.
— Вау! — восторженно застыл Тьенси, — красиво идет, но вряд ли долго.
Друзья бросились вслед, стремясь опередить друг друга. Они на острие атаки ворвались в лагерь на холме, разбрасывая противников, как кукол, и уже почти не заботясь о маскировке. Арвину попался на пути раненный в глаз человек. Дракон, не глядя, полоснул его по незащищенному бедру, и, оставив воина на совесть Ла-али, переключился на следующего.
В пылу сражения они не сразу обратили внимание на крики:
— Гарольда убили! Короля убили!
Сражение стало затихать, «чужие» бросали оружие и падали на колени. Над поверженным королем, потрясая мечом, стоял воин и кричал:
— Бог с нами! Мы победили!
— Это же твой? — кивая на убитого, спросил у Арвина Тьенси. — Вот чертов дракон — взял и всех обставил.
— Да, — Эрри с сожалением обвел поле глазами, — больше здесь ловить нечего.
— Вообще-то, — небрежно обронила Ла-али, гордо подняв голову, — точку поставила женщина.
— С подачи мужчины, — не захотел сдаваться Ин Чу, — но если хочешь, можем поделить приз пополам. Тебе какую половину?
— А давайте вы потом пободаетесь, — прервал их Тьенси, — на нас уже внимание обращают.
К ним как раз направлялись несколько воинов, и искатели приключений поспешили открыть портал под прикрытием изодранного полога шатра.
— А неплохо повеселились! Зря не пошла, — ашурт, вваливаясь в катер, по пути хлопнул по плечу Амиру. — Мы короля убили.
Принцесса ошеломленно провожала каждого появляющегося из портала широко открытыми глазами, совершенно не обратив внимания на Арвина, аккуратно закрывшего ей рот. Сказать, что все были перепачканы — это ничего не сказать. С головы до ног заляпанные грязью и кровью, они умудрились еще и размазать их по лицам, когда вытирали пот. Кое-где порванные рубахи и штаны, на сапогах — ошметки травы и земли. И на этом фоне жутко выделяются блестящие сумасшедшим весельем глаза и неестественно белые зубы.
