шагов назад.
Затем он с разбега бросился к торговому автомату и врезался в него всем телом. Огоньки внутри него замигали, и он встал вместо четырех ножек на две.
Все парни завопили: «Вот это да!» – и автомат, вероятно, упал бы назад, если бы с задней стороны его не подпер Зито.
– Привет, Кили!
Я повернулась и увидела Ливая, торопливо идущего ко мне с другого конца коридора. На нем были темные джинсы, рубашка на пуговицах, в черно-белую клетку, с рукавами, закатанными до локтей, и кроссовки для бега. В руке у него все еще был пропуск для прохода по коридорам, хотя теперь никто их не проверял.
– Ты уже больше не ходишь на уроки? Я хожу по школе, ищу тебя с тех пор, как прозвенел…
Мы услышали, как парни бегают по кафетерию и врезаются в торговый автомат, ставя его на две ножки, чтобы потом он опять упал на все четыре. Затем раздался зычный смех.
У меня душа ушла в пятки, как если бы мои родители застукали меня за курением. Я встала перед Ливаем, чтобы перекрыть ему путь в кафетерий.
– Не смотри туда! – Это были единственные слова, которые пришли тогда мне в голову. Ливай застонал, и я попыталась потащить его дальше по коридору. – Забудь про них.
Но парень мягко отстранил меня.
Ребята не слышали, как он вошел. Они обернулись, только когда Ливай включил верхний свет.
Джесси сказал:
– В чем дело, Хемрик? Хочешь перекусить?
После чего они вновь вернулись к своей борьбе с торговым автоматом. Теперь Зито и еще один парень раскачивали его из стороны в сторону.
Ливай сложил руки на груди. Он хотел бы их остановить, но у него не было над ними никакой власти.
Думаю, Джесси тоже это понимал, поскольку было заметно, что присутствие Ливая его не смущает. Толкнув аппарат еще несколько раз, он отбежал в сторону и вернулся с одним из сложенных в кафетерии стульев. У него были пластиковые сиденье и спинка и четыре металлических ножки.
Джесси оттолкнул остальных ребят в стороны:
– Смотрите, мы можем попробовать раскурочить его вот этим.
Я не могла дышать. Я стояла в коридоре, глядя в щель между дверью кафетерия и косяком, наблюдая, но не желая, чтобы меня заметили. Одна половина моего сердца желала, чтобы Джесси остановился, а вторая – чтобы Ливай ушел.
Но не случилось ни того, ни другого.
Дверца торгового автомата внезапно открылась, и по звуку внутри него было слышно, что в нем что-то сломалось. Стекло покрылось паутинкой трещин, и ребята явно решили, что это прикольно.
Джесси засунул внутрь руку, достал из змеевика пригоршню печенья «Поп-тартс» со сладкой двухслойной начинкой и начал просматривать их, как колоду карт.
– Клубника, клубника, черника, – быстро барабанил он, отбрасывая через плечо то, которое было ему не по вкусу, и печенье падало на пол. – Аго, вот оно! Коричневый сахар с корицей!
Он разорвал обертку зубами и выплюнул бумагу. Остальные ребята расхватали то печенье, которое нравилось им.
Думаю, Джесси не понимал, почему Ливай все еще продолжает стоять и молча наблюдать.
– Извини, чувак, но я однозначно заявляю права на «Поп-тартс» с коричневым сахаром и корицей. Но ты можешь взять те, что с клубникой.
– Я что-то никак не пойму, – сказал наконец Ливай. – Вы устраиваете митинги у здания городского совета, потому что вы вроде бы так уж любите этот город, а сегодня вы ради забавы начинаете ломать собственность школы.
Улыбка Джесси увяла. Он склонил голову набок:
– Брось, чувак. Мы тут просто забавляемся.
Мне хотелось объяснить Ливаю то, что Джесси объяснить не хотел. А может быть, даже не мог. Что проще снять глупое видео или запланировать тайный выпускной бал, чем думать о том, что действительно происходит вокруг. Я не говорю, что то, что делал Джесси, было правильно. Но я это понимала.
Тут Джесси заметил, что у двери стою я. Казалось, он был немного удивлен, может быть, потому, что я наблюдала молча и так и не дала о себе знать.
– Кили! – спросил он. – Чего ты хочешь? Батончик с мюсли? Соленую соломку?
Ливай обернулся. Он хотел услышать, что скажу я.
Я попыталась разрядить атмосферу:
– Я сейчас даже не помню, сколько раз эта дурацкая штуковина обманула меня за все эти годы. Зуб даю, она должна мне снеков долларов на тридцать. – Проходя вперед мимо Ливая, я положила руку ему на спину: – Давай! Съешь «Поп-тартс». За мой счет. – А потом, обращаясь к Джесси, продолжила: – Ты с ума сошел. «Поп-тартс» с глазированной клубникой самые лучшие «Поп-тартс».
Я наклонилась и начала поднимать печенье с пола. Вместе с обертками и другим мусором, который ребята оставили там.
Джесси подошел ко мне и, схватив меня за талию, поднял на руки:
– Да ты бредишь! «Поп-тартс» с коричневым сахаром и корицей – это двоюродный брат булочки с корицей из «Синнабона»[6], а «Поп-тартс» с глазированной клубникой – это… это практически просто здоровая пища.
Пока Джесси и я продолжали обсуждать вкусы начинок «Поп-тартс», Ливай повернулся и вышел вон.
Я побежала за ним, хотя ради этого мне пришлось вырваться из объятий Джесси.
– Эй, погоди. Ты так и не сказал мне, почему ты искал меня по всей школе. – А потом я прошептала: – Я заставлю их прибрать за собой. Так что не беспокойся.
Ливай повернулся ко мне:
– Дело не в этом. – Он пожал плечами. – Я хотел предупредить тебя, что сегодня утром в город прибыл губернатор. Он собирается произнести большую речь о плотине в старом здании лесопилки.
– Что? – Джесси, должно быть услышал новые интонации в моем голосе и, насторожившись, бросил то, чем занимался, и немедля кинулся ко мне – Когда?
Ливай посмотрел на часы у меня за спиной:
– Вероятно, уже сейчас. Как я и говорил, я искал тебя повсюду. – Он произнес это тоном раздосадованного старшего брата, которым иногда говорил со мной.
Джесси уже достал из кармана ключи от своей машины:
– Давайте. Поехали.
– Здорово. Теперь вы будете прогуливать уже вдвоем? – усмехнулся Ливай.
Джесси застонал:
– Веди себя как мужчина, чувак.
* * *
На протяжении всей поездки я пыталась дозвониться до отца, но его телефон каждый раз переключался прямо на голосовую почту.
– Может быть, это будет хорошее объявление. Что-нибудь вроде того, что они отказываются от строительства плотины. – Уже говоря это, я сознавала, насколько фантастически это звучит.
Джесси подался вперед и посмотрел на небо через ветровое стекло:
– Может быть, Уорда убьет молния. Вот было бы круто!
Он пытался сделать как лучше, и я это понимала. Поэтому
