Внешне всё представлялось иначе: масштабная линия обороны выглядела внушительно, и какая-то одна пробоина казалось несущественной. Но она разъедалась, напоминая пожираемый огнём подожжённый лист бумаги. Получив предложение отступать, Сварог принял его безоговорочно. Первыми отход к внутренней сфере обороны начали стоящие в тылах щитов корабли. Они медленно расплетали связи общего силового поля, вновь становясь грозным орудием республиканского флота. Их пытались обстреливать, но такие громилы были мелкогабаритной авиации не по зубам.
Положение начало меняться, когда пробоины смогли впустить внутрь первые крупные суда и боевые структуры противника. К тому времени отведёнными были только тридцать процентов действующих элементов, остальные же, по мере разрушения сети, всё больше оказывались в условиях открытого, ничем не защищённого пространства. В таком положении автоматически вступали в силу заранее продуманные ходы. Корабли отступали группами, в зависимости от обстоятельств иногда сохраняя между собой общее поле щитов.
Многое удалось предвидеть. В расчёты искусственного интеллекта даже были внесены поправки на участие в битве первородных существ. В силу скудного понимания природы пришельцев расчёты не давали гарантий в выборе стратегий против них, но против наиболее слабых рабов некоторые ходы хотя бы обеспечивали кораблям отступление в относительной целостности.
Сварог и Хорс знали, что они не одни в этой войне. Помощь наёмников они ощущали также неосознанно, как продолжали чувствовать близость высших существ и новые перемены в состоянии пространства. Не то чтобы между ними и парнями установилась связь, но несколько раз в начале противостояния адмиралы отчётливо получали их импульсы и действовал с ними в группе. В последнее время надобность в их участии возросла. Эскадрильи Главнокомандующего помогли добить уже более десятка рабов, причём зачастую стрелявшие штурмовики даже не замечали этого. Наёмники выбрасывали пойманных существ под потоки предназначенных противнику выстрелов, и полуживые рабы погибали быстрее, чем их регистрировали датчики авиации.
Находясь поблизости от сектора, в котором расширялся прорыв, Сварог прикрывал отход очередных группировок. Из занятых его эскадрильями позиций пробоина в сфере виднелась как на ладони. Главнокомандующий увидел движение внутрь пяти судов, практически таких же огромных, как самые большие республиканские галеоны первого ранга и небольшой косяк авиации поменьше. Но и в числе первых Сварог заметил, как китоподобные корабли один за другим от носа до кромки покрылись трещинами, разрушаясь и поглощая своей гибелью идущие рядом суда. Их крушение стало неожиданным для пришельцев. Огромные фрагменты ненадолго заблокировали проход, притормозив наступление не столько затором, сколько произведённым эффектом. Противник увидел в действии своё же оружие, но более внушительное. Практически вслед за первым крушением вдалеке от черты обороны просияла разрушительная яркая вспышка. Её последствия оказались губительными для противника. Какое-то время в армиях пришельцев царил разброд, и никто не решался двигаться дальше. Шанс, настолько важный для завершения отступления, был отыгран.
Отступление кораблей тыла первой линии обороны удалось завершить. Авангард оголился. В нём было уже порядка сорока брешей. Но теперь они не представляли угрозы. Отступившие суда успели влиться в первую сферу обороны, спрятавшись за общим силовым полем, но не присоединившись к нему. Это дало возможность использовать отступившую габаритную авиацию по её главному назначению. Сфера обороны открыла огонь, защищая отход остатков авангарда. Оставшиеся корабли медленно, не теряя последних связей общих щитов, давали задний ход, пока в итоге, достигнув линии обороны, не стали ещё одной силовой преградой.
Вторая сфера обороны получилась гораздо меньшей по сравнению с первой. Внутри неё практически всё пространство занимали гражданские суда, и боевой авиации едва хватало места, чтобы просто развернуться. Так что ударная малая армия Сварога расположилась позади отступившего авангарда. Прикрытые вновь прочными и целостными щитами, штурмовики и истребители так же, как и габаритные суда, рассредоточились по периметру, занимая пустоты между фрагментами силового поля. Молчать не было резона. Главнокомандующий одобрил огонь, и к толстым, заметным за многие тысячи километров лучам галеонов, добавились тоненькие линии залпов орудий манёвренной авиации. Сфера обороны заискрилась как новогодний шар. Её непрекращающийся огонь сметал всё, что хоть близко подлетало к окружности, а заработавшие системы перехвата ещё не скоро дали первым вражеским залпам достигнуть поверхности щитов.
Это была передышка. Сварог воспользовался ею, чтобы собрать отчет о положении армии. Отсортированные бортовым компьютером доклады его нисколько не обнадёжили. Если сфера обороны и смотрелась угрожающей и неприступной временной крепостью, способной выстоять чуть ли не месяц, то по результатам анализа её общей энергии оказалось не больше, чем на сорок минут подобного режима атаки-перехвата-защиты. Некоторые структуры и корабли возможно и имели запасы, дающие им больше времени, но Сварога интересовала только долговечность обороны, её способность оставаться в сцепке.
Поразмыслив, Главнокомандующий поделился отчётом с Хорсом, но для остального командования заявлений делать не стал. Адмирал только передал приказ фиксировать цели, прежде чем выпускать заряды. Прицельная, экономная стрельба не решала проблемы. Подумав, Сварог прикрыл глаза, пытаясь полностью отвлечься. Нужно предупредить наёмников, почувствовать их. Главнокомандующий особо не рассчитывал на вмешательство его помощников, не веря, что им под силу что-то кардинально изменить, но, возможно, в условиях вновь цельной обороны они смогут открыть ещё один портал, вывести отсюда хоть сотню тысяч гражданских судов. Он ни на минуту не забывал, что все они уже побеждены. Сварог хотела дать армиям достойный финал, не жалкое метание перед многочисленным врагом. Незнание своей слабости ещё сохраняло в солдатах собранность и силу духа. А что же до самого Главнокомандующего, то он упрямо понимал, что не может позволить себе остановиться и ничего не делать.
Размеренное дыхание постепенно утихомирило военную возбуждённость. Сварог окунулся в тишину своих мыслей. Ощутить точное местоположение парней он не был способен, но поверхностно чувствовать наёмников научился, и за последние часы этот контакт обострился. Он просто знал, что они где-то есть. Дотянуться сразу не вышло. Сварог начал медленно передавать короткое предложение. Он не просил помощи, адмирал ставил наёмников в известность, хоть отчасти догадывался, что тем известно гораздо больше, чем ему.
Первое, что нащупало сознание Сварога, была теплота, несколько сгустков необычной теплоты. Он начал машинально пересчитывать их, но постоянно сбивался, сгустки двигались, иногда медленно, иногда скачкообразно, и неразвитый разум Главнокомандующего не имел никаких шансов детально уследить даже за одним из них. Но о примерном положении было что сказать – перемещения оставались в пределах сферы обороны, внутри. Значит, наёмники были совсем рядом.
Сварог расстроенно нахмурился, он-то ожидал заметить их на передовой, где те все эти дни и находились, но, по-видимому, не одним армиям требовалась передышка. Лёгкое разочарование или досада пронеслись в мыслях адмирала. До этого момента он считал их чем-то несокрушимым, по крайней мере, в этом его убедили Хранители. Он не стал винить парней, но понимание того, что оба они пусть и другого уровня, но всего лишь солдаты, сильно отрезвило Главнокомандующего.
Неожиданно он чётко понял – никакого портала не будет. Не потому, что у наёмников на это уже не осталось сдержанности и сил. Сварог ясно, другими глазами, заглянул внутрь сферы обороны. Проход в ней не поместился бы, даже если бы он приказал увеличить радиус сферы в два раза. Для него всё равно не хватило бы места, а для расширения сферы не хватило бы армий.
Несостоявшийся контакт можно было прерывать. Сварог сомневался, что его услышали, но ответ ему был и не нужен. Сознание адмирала могло вынырнуть. Сварог не спешил возвращаться к оставленному монитору и сканерам. Он прекрасно знал, что там увидит: оборону, которая начала потихоньку сдавать, системы перехвата, уже не способные улавливать все залпы, и направленные в сторону противника орудия, запасов энергии и снарядов для которых становилось всё меньше. Быть свидетелем того, как искрящаяся залпами сфера постепенно замирает, опустошая резервы, он пока не хотел. Вместо этого Главнокомандующий продолжал подсматривать за многомерным пространством и мелькающими в нём сгустками энергии и тепла.
