Неожиданно он чётко понял – никакого портала не будет. Не потому, что у наёмников на это уже не осталось сдержанности и сил. Сварог ясно, другими глазами, заглянул внутрь сферы обороны. Проход в ней не поместился бы, даже если бы он приказал увеличить радиус сферы в два раза. Для него всё равно не хватило бы места, а для расширения сферы не хватило бы армий.
Несостоявшийся контакт можно было прерывать. Сварог сомневался, что его услышали, но ответ ему был и не нужен. Сознание адмирала могло вынырнуть. Сварог не спешил возвращаться к оставленному монитору и сканерам. Он прекрасно знал, что там увидит: оборону, которая начала потихоньку сдавать, системы перехвата, уже не способные улавливать все залпы, и направленные в сторону противника орудия, запасов энергии и снарядов для которых становилось всё меньше. Быть свидетелем того, как искрящаяся залпами сфера постепенно замирает, опустошая резервы, он пока не хотел. Вместо этого Главнокомандующий продолжал подсматривать за многомерным пространством и мелькающими в нём сгустками энергии и тепла.
Как маленькие искорки, они ненадолго касались его мыслей. Здесь, среди бурлящих переменами покрывал миров, происходящее рисовалось далёким и нереальным, кривым отражением в битом зеркале. Куда величественнее и ужаснее в сравнении с битвой ничтожных муравьёв был волнительный шторм материи пространства. Сварог не мог ощутить и малой доли этого разворачивающегося вокруг галактики и его Солнечной системы действа, но его привкус оживлял воображение.
Тёплые сгустки витали всё ближе к мыслям Главнокомандующего, Сварог не замечал практически ничего, кроме нависающей над ними тяжести чего-то непостижимого. Здравый смысл хотел сбежать от открывающейся картинки, но пытливый ум, минуя естественный страх перед неизвестным, оставался подсматривать дальше. Будь адмирал более опытным и умелым в обращении со своим разумом, он бы давно заметил несоответствие: перемещений было слишком много, эти следы не могли оставить только наёмники. Сварог этого не понял. Полагаясь на ещё не разрушенное энергетическое поле, на относительную безопасность внутри сферы, Главнокомандующий непростительно ослабил бдительность.
…Боли он не почувствовал. Удар был умелым. В одно касание он переломал адмиралу половину костей, но тело так и не издало ни единого звука. Последний вздох застрял где-то в глубине глотки, рядом с вывихнутой шеей командующего.
Вряд ли ум адмирала понял то, что произошло: ни приближения яркой и одновременно бесцветной вспышки энергии, ни последующего смертельного прикосновения чьих-то на мгновение появившихся рук, ни происшедшего после крушения «Дрозда». Разум Сварога ещё оставался за пределами тела: перед сжатой темнотой лютующего пространства.
Там он и угас, медленно влившись в темноту.
Начало прорыва в первой линии обороны Энки встретил в малорезультатиных метаниях. Энлиль исчез из его мыслей, исчез полностью, словно его кто-то стёр. Это произошло так быстро и внезапно, что наёмник ещё какое-то время продолжал по инерции отбиваться от вертевшихся поблизости Слепней и попутно пытаться сохранить диаметр пробоины. Они делали это в связке с командиром, каждый со своей стороны. Пробоина была уже практически восстановлена, когда в сознании наёмника резко оборвалась нить связи с напарником.
Растерявшись, Энки внутренним голосом позвал друга. Ощущения смазались, Энлиль в них как будто не существовал вовсе. Его сознание растаяло, не отбрасывая ни тени следа, ни оттенков последних эмоций. Всё это до ужаса походило на то, что Энки уже неоднократно замечал в гибнувших первородных рабах. За миг до энергетической смерти они также исчезали, лишь изредка оставляя после себя пустые и обезображенные физические тела. Оболочки ещё какое-то время сохраняли остаточное живое тепло мёртвых владельцев, Энки не мог ощутить этого в друге, но многое указывало на гибель Энлиля.
Позволить себе прийти к такому выводу наёмник не смел. Несколько терпимых ударов вывели его из скованной неподвижности. Энки машинально разделался с подобравшимся слишком близко Слепнем, но покоя ему не дали. За ним начали увязываться первородные рабы. В их рой вбивались другие Слепни, преследование росло. Поначалу наёмник отбивался, успел нескольких уничтожить и ранить, но простой смертный страх за товарища не давал сосредоточиться на ударах. Чтобы отделаться от рабов, наёмник пустился в перемещения, но из-за видоизменившегося, ставшего словно непроходимой стеной пространства вокруг Солнечной системы, совершить скачок на приличное расстояние не удавалось. Постепенно Энки собрал в своём хвосте до сотни Слепней. Первородные рабы следовали за ним как нить за иглой. Наёмник был проворнее и быстрее, но твари упорно мелькали позади. Они объединились, наиболее сильные вели слабых, те, кто восстановил способность к перемещению, таскали за собой остальных. Такой заново обретённый союз мог бы насторожить Энки, но он ещё не был способен рационально всё оценить. Попытки нащупать сознание Энлиля не приносили результатов.
В череде метаний незаметно текли минуты, оборона получала новые бреши, помочь в их устранении было некому. Всполошился Энки лишь после ощущения полного прорыва в сфере обороны. Он по-прежнему таскал за собой десятки рабов, но далеко не всех. Не будь наёмник настолько дезориентирован исчезновением командира, преследователям не удалось бы так назойливо перетягивать внимание на себя. Потеряв опору под ногами, пытаясь заметить Энлиля, а не то, что происходило под носом, Энки достаточно долго бездействовал. Прорыв внутрь уже начался, и мимолётной оценки положения было достаточно, чтобы заметить необратимость повреждений обороны. Отступление тыла протекало вяло, армиям требовалась поддержка.
Энки сделал ещё одно перемещение, выныривая, высвободил удар по шедшим позади Слепням. Привыкшие к его пассивности твари прозевали опасность, не ожидая подобного. Удар забрал жизни практически всех впереди идущих рабов. Остальные успели уйти в стороны, преследование поломало строй и связи между собой.
Энки быстро воспользовался недолгой свободой. Выбирать мишени ему было некогда, он несильно ударил в самый эпицентр порыва, угодив в крупногабаритную технику пришельцев, но этого было мало. Не став дожидаться последствий, наёмник переместился к подходящим эскадрильям противника. Чтобы действительно задержать наступление, требовался удар повнушительнее. Собиравшиеся в этом секторе армии пришельцев как раз ещё сохраняли плотный строй, только готовясь распределиться между брешами в обороне. Колонны шли медленно и ровно, на всё у него было не более пары секунд. Энки уже чувствовал приближение Слепней, он знал, что всё равно сейчас получит расплату за свою медлительность, но закрыться полностью не успел. Создав примитивный щит вокруг себя, Энки выпустил практически всю доступную энергию в сторону надвигающихся к брешам крупногабаритных армий пришельцев. Толчок выдался внушительным, достигнувшая цели сжатая энергия на миг обрела свойства нейтронной звезды, втягивая в себя всё, что попадало в образовавшийся трёхкилометровый радиус. Пресытившись, она коротко изрыгнула перемолотый хлам, завершив всё ослепительной, похожей на косу жнеца вспышкой. Её длинные лезвия во всех направлениях рукавами вылетали в стороны, скашивая и разбивая на части попадавшиеся отряды. Ни одна травинка не уцелела в эпицентре жатвы, но и рассеиваясь, теряя мощность и убираясь в даль тёмного космоса, вспышка ещё успела вывести из строя добрую половину уцелевших армий.
Наёмнику не удалось оценить всю разрушительную масштабную красоту своего удара. Практически вслед за этим Энки накрыла волна чужой силы. Тонкий щит треснул, не выдержав объединённого удара рабов. Сознание наёмника покрылось его воплем. Боль оказалась невыносимой, она вогнала наёмника в новую череду неконтролируемых перемещений.
Лихорадка ранения выжигала любые мысли. Энки не мог думать не то что о происходящем вокруг, но и о самом себе. Только случайность уберегла его от новых подобных массированных ударов. Наёмник не заметил промахов своих преследователей, даже когда сжатая сила пронеслась ощутимо рядом. В итоге Слепни попросту устали. Им требовалась очередная остановка, возможность пополнить запасы энергии. Они оставили свою измотанную мишень, откатив где-то на орбиту пятой планеты, но и после этого Энки ещё не скоро заметил их отсутствие. Он нырял в пространство и убегал от самого себя, пока мысли хоть отчасти не очистились от мучительных импульсов.
Когда же наёмник решился остановиться, его сбивчивый ум неловко пробирался сквозь полученные увечья, обшаривая всё вокруг. Энлиля не было. Не стало и первой линии обороны. Вместо неё получился плотный боевой шар из остатков республиканского флота. Чувства путали наёмнику мысли, в них была пудовая усталость, но восстановление продолжалось, медленно новые раны обрастали шрамами, сущность подпитывалась остатками доступной внутри Солнечной системы энергии. Кольцо вокруг всё более сжималось, и преобразившееся, одеревенелое пространство упорно давило со всех сторон. Оно было чужим, опасным. Энки и в голову не пришло попытаться ещё раз миновать эту надвигающуюся стену. Контакт с ней бил не хуже объединённых первородных рабов. Но вот на самих Слепней аномалия действовала противоположно, близость со своим Владыкой будила в них всё новые и новые силы, многие твари крепли, возвращая в свой арсенал ранее недоступные им возможности. Они казались практически свободными, наёмники же всё больше походили на рабов.
