трясущиеся колени. Большие пальцы стали выписывать круги. Чуть сильнее, чем обычно. Он надавливал и не отрывал глаз, продвигаясь все выше и выше…
— Тш-ш-ш-ш-ш, Кролик! Смотри на меня. В глаза! Никогда не отводи глаз. Ты помнишь, да? — он был так близко, что наши носы касались. Его дыхание окутывало, а шепот заставлял дрожать. Он взял меня за подбородок, приподнимая чуть выше. — Сейчас я уберу скотч. Хорошо?
Мне ничего не оставалось делать, как кивать. Я затрясла головой так быстро, что спутанные волосы рухнули на глаза, занавесив весь вид.
— Кролик… — он аккуратно отодвинул взлохмаченные пряди и опустил руку в карман, но чуть подумал и сел на корточки. На мне была только одна туфля. Черная замшевая лодочка, с мелкой россыпью камней на металлической шпильке. Олег улыбнулся и, оттянув скотч, рванул его зубами, освобождая затекшие ноги. Теплые пальцы обхватили щиколотки, разминая место, где их сжимали путы. Затем поднялся и, резким движением разодрал ткань платья по шву.
Мягкость в его руках исчезла, да и улыбка растаяла. Фонари погасли, как по щелчку волшебника, зато любопытный свет луны просачивался, делая его резкое лицо еще тверже. Его взгляд пробежал по безвольно свисающим ногам, остановившись на черных шортах под разорванной кружевной тканью. Быстро рванул ленту и обхватил обеими руками затылок. Подушечки больших пальцев больно прижимались к косточкам скул, но я не чувствовала, потому что смотрела в зеленый омут. Лунный свет делал зелень ярче. Олег подцепил край ленты и резким движением сдернул его.
Боль… То, чего хотела, ужалило меня всей своей мощью. Перед глазами заплясали светлые круги, но изо рта так и не вырвалось ни звука, потому что внезапно на меня обрушились теплые губы. Расслабив челюсть, выпустила застрявший крик. Олег судорожно сжимал мое лицо, прижимая к себе. Крупная дрожь пробивала обоих, отчего зубы стучали друг о друга, вторя ускоренным ритмам сердец.
— Т-ш-ш-ш… — он поднял меня, словно пушинку и, обернув в пальто, прижал к себе. Я расслабилась и прижалась щекой к вибрирующей груди. Вдохнула пьянящий аромат, пальцы стали быстро расстегивать крохотные пуговицы. Желание притронуться к коже, ощутить неровности шрамов, а главное — повторить ритм биения сердца на его татуировке. Почувствовала, как он вздрогнул и прижал к себе еще крепче. Грудная клетка заболела, но я застонала, не понимая то ли от удовольствия, то ли от боли.
— Свободен. Лазаря предупреди, — резкий холод обжог обнаженные ноги. Не слышала, кому он это сказал, знала только то, что я в полной безопасности. Он не выпустил меня даже тогда, когда сел на водительское сидение, отодвинув его как можно дальше. Переключал передачи, придерживая руль коленом, потому что его левая рука лежала на моей пояснице, прижимая к себе до боли, до стона и неспособности дышать. …
А зачем дышать? Сейчас мне кажется, что я могу жить и без этого постылого кислорода. Могу смотреть на него и пьянеть от ощущения правильности происходящего. Могу наслаждаться головокружением от того, что он не выпустил меня из рук, пока мы не вошли домой…
— Где? Где ты был? — вдруг какой-то чужой шепот резанул слух.
— Почему? Почему ты опять сбежала? — Олег рывком скинул свое пальто и резко припечатал меня к стене. От удара весь воздух вылетел из легких.
— Я знала… Знала, что ты придешь!
— Замолчи! Замолчи сейчас же! — Олег приложил большой палец к моим губам и надавил. — Я хочу тебя. Хочу всю, без остатка и вечных вопросов… Я хочу тебя трезвую! Хочу видеть, как ты краснеешь и сводишь брови, пытаясь не улыбаться! Но, прежде чем я начну делать глупости, ты должна понять, что у меня не будет другой жизни. Ты должна принять меня!
— Я буду рядом всегда. Я верю тебе. Только с тобой я чувствую себя живой. Только с тобой мне не нужен воздух, чтобы жить. Только с тобой мне хочется краснеть и таять от каждого прикосновения. Я пойду за тобой, куда бы ты меня не завел!
— Однажды ты пожалеешь о том, что сейчас сказала, и я отпущу тебя. В тот же миг отпущу, разомкнув руки, и позволю уйти. Но сейчас мне не хочется об этом думать.
— Даже когда ты разомкнешь руки, я останусь рядом. — Это были последние слова, которые мне удалось произнести, прежде чем его губы обрушились на мои.
Настойчивым поцелуем, он вытягивал из меня остатки страха, укрепляя только желание. Желание физическое, граничащее с чем-то неосязаемым.
— Нет, сегодня будет романтика… — тихо рассмеялся он и, оторвав меня от стены, понес в свою спальню. Темнота не могла скрыть расслабленного лица. Казалось, что резкая линия скул стала мягче, протянула руку и легкими движениями пальцев, стала выписывать круги.
Олег положил меня на мягкую кровать, раскинув руки в стороны. Он не произносил ни слова, но и не нужно. Это было лишним, потому что каждое его движение заставляло трястись от желания. Видела его взгляд, чувствовала мелкую дрожь его тела и неровное биение сердца.
Он подцепил кружево и одним быстрым рывком разорвал, выбрасывая в угол. На мне остались только шорты с высокой талией и топ. Рванул бретельки и эластичный топ, отпружинив, скатался в тонкую полоску под самой грудью, приподнимая ее.
— Ох!!!.. — его громкий вздох ударил прямо в сердце. Из глаз хлынули слезы и покатились бурным потоком, делая все происходящее нереальным, сказочным.
— Моя… — повторял он, скатывая шорты. Пальцы сильно вжимались в кожу, медленно скользя все ниже и ниже. Живот обжигало горячее дыхание, а потом я резко взметнула в воздух и упала на живот, а Олег продолжал медленно стягивать эти ужасные шорты! Мне хотелось захныкать от нетерпения и поерзать на кровати, демонстрируя недовольство. Но не могла….
Двигаясь миллиметр за миллиметром, он умудрялся больно прикусывать оголяющуюся попу. Закусывая кожу зубами, легкими движениями ласкал ее языком. Такое двоякое ощущение, когда тебе вроде больно, но в то же время от каждого касания низ живота сжимался. Я не понимала, что болело, где болело, но знала, что мне хорошо… Однозначно…
***
Олег
Она сгребала простынь напряженными пальцами. Белоснежная кожа попы стала розовой, мелкие укусы стали проявляться. Кровь приливала к раздраженным местам, но я не мог больше держаться. Не сегодня. Только не
