— Ты прогнала, вот я и ушел.
— Я не прогоняла… — ее голос стал неровным, а дыхание участилось.
— Ты хотела замуж, вот и получай!
— Олег! Моисей в кабинет всех позвал, — крик за спиной все-таки заставил оторвать взгляд от шаловливой ручонки.
— Сейчас приду, — Лазарев делал вид, что занят прочтением чего-то в телефоне, но вздернутая бровь выдавала его с потрохами.
— Стой! — Янка перехватила меня и провела пальцами по губам, оставляя свой аромат. — Теперь можешь идти…
— Заноза!
***
— Ну? Может, расскажете? — Моисей стянул черную бабочку и сел в широкое кресло.
— А что тебя интересует? — я закрыл дверь и обвел взглядом кабинет. — Вся честная компания собралась. Даже вижу лишних зрителей. Куранов, Буба и Марченко, на выход! Тут закрытая вечеринка. На всех патронов не хватит. «Папа», ничего личного! — дождался, пока недовольные парни выйдут и сел рядом с Моисеем. — Продолжим?
— Моисей? — Лазарь даже не смотрел в мою сторону. Обиделся «малыш», наверное.
— Ну?
— Что за игры?
— Не знаю, вы мне расскажите.
— Давай лучше я тебе покажу, Моисей? — я достал пистолет и положил его перед собой на обитый черным бархатом стол. — Вот стоят твои парни, которым ты доверил свою жизнь. — Я достал из внутреннего кармана конверт и передал его в руки Моисею. — А вот фотография того, кто вербовал мелких «шестерок» из твоей команды. Он выкупал самых жадных. Верняк.
Моисей достал фотографию и зарычал.
— Ну? Есть желание расколоться?
— Да ты нас на понт берешь! — взвыл Ворон.
— Ага. Точно! Начнем? Лазарь. Твоя «правая рука», погрузившаяся в бизнес. Косяк, Лазарь. Ворон — ответственный, но пофигист, свято верующий в братское плечо. Веселков — милый паренек, проигравшийся в твоем казино, Моисей. Да, Гришаня? Динар… Говорят, у тебя сестра болеет и тебе очень нужны деньги. Да? Ну? Кто из вас? Не хотим…
Я взял ствол и навел на парней, рассматривая каждого, как через лупу. Считывал их эмоции, смотрел, как реагируют, чем выдают себя. Снял предохранитель и остановился. Все проследили за прицелом и взревели.
*хлопок*
— Пап! — знакомый голос прозвучал параллельно выстрелу. Я обернулся, в пороге стояла Янка, плотно сжимающая руками рот.
— Упс… Кажется, это был твой жених?
Глава 27
Олег
— Б**ть! Вас и кукурузу нельзя оставить охранять! Сколько можно вести беседы? Вот скажите мне, на каком языке с вами разговаривать? — я убрал ствол и обвел взглядом застывших парней. — Ну? Занавес опустить, чтобы вы рассосались?
Парни нервно подскочили и бросились врассыпную. Лазарев обернулся, блеснув растерянным взглядом. Конечно, теперь он все понял. Понял, что та сцена у дома Моисея была разыграна только для него. Потому что именно он привел Динара в «семью». Именно он нашел этого перспективного парня в закрытом клубе подпольных боев, где проводил почти каждый вечер. Обычный улыбчивый парниша днем и опасный боец, сражающийся до последнего, по ночам. Он почти полгода побеждал на всех боях, соперники не выдерживали и трех минут на ринге. За ним не тянулся след постоянных приводов в ментовку, да и в целом от общения с ним оставался лишь приятный осадок. К нему как-то быстро проникаешься доверием. Широкая, даже слегка детская улыбка обезоруживала всех. Но не меня.
Когда я изучал дела парней, как ни странно, обратил внимание на этого «идеального» паренька: высшее техническое образование, отсутствие родственников, сплошные хвалебные отзывы. Он пахал на Моисея пять лет, оставаясь незамеченным только потому, что никто не смотрел на своих. А я очень люблю покопаться в «своем огороде». Затем мой взгляд зацепился за размытый шрам, больше похожий на ожог на его плече. Такие остаются после сведения татуировок. Ну, а все понятно стало лишь в амбаре у Макова, когда подошел почти вплотную к рингу. У всех бойцов были одинаковые наколки, в форме сжатого кулака.
Лазарь был правой рукой «папы», оставался за главного, пока того не было в городе. Только Серега имел все полномочия для «привлечения новой крови», так сказать. Но он предпочел заниматься внешними врагами, чем вычищать собственное гнилье. Как только переходишь в режим атаки, ослабляешь внутренние позиции. Разочаровал он меня. Очень…
Серега то сжимал кулаки, то расслаблял, поигрывая пальцами. Даже находясь на другом конце кабинета, слышал треск суставов. Напряженная челюсть, бледное лицо, но багровая шея. Он то и дело поднимал руку, касаясь шелковой бабочки синего цвета, и снова одергивал. Его растерянность была явной, практически нескрываемой, потому как невозможно проглотить подобное, не проколовшись. Он понимал, чего я жду. Понимал, что Моисей еле сдерживается, понимал, что только что ступил на дорожку из зыбкого песка. А воронку я ему обеспечу.
— Ворон, убрать этот мусор!!!! — прорычал он сквозь сомкнутую челюсть, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть распластавшееся тело Динарова. Застыл на миг в дверях и обернулся, словно хотел что-то сказать, объяснить. Но, бросив быстрый взгляд в сторону Моисея, лишь кивнул и вышел.
— Найдите ее! — взревел Моисей вслед удаляющейся фигуре Лазаря. — Убью! Завтра же всех собакам скормлю, навозники! Будете овощные рынки охранять у меня!
— Я, пожалуй, пойду… — боролся с желанием ускориться, да что там ускориться — побежать. Сказать, что внутри все перевернулось — ничего не сказать. Ее голубые глаза были направлены только на меня. Она не взглянула ни на отца, ни на остальных свидетелей «казни», только на меня. Словно ждала, что я рассмеюсь и скажу, что это все шутка.
— Поговорить нужно! — Моисей старался дозвониться до дочери, но даже издалека было слышно, как монотонное щебетание автоответчика вновь и вновь повторяло, что телефон абонента выключен. Кто ж сомневался? Это же, чтобы ее успокоить, придется сначала побегать… Найти и уговорить выслушать. Точно Кролик! Пристально смотрел на циферблат часов. Плавный ход секундной стрелки помогал сосредоточиться и успокоиться.
— О чем? — остановился в пороге, прислушиваясь к крикам из коридора. Лазарев орал так, что дрожали стены. — А вообще, мне некогда.
— Хм… Порой мне хочется прихлопнуть тебя! За то, что ты всегда на два корпуса впереди. Тебя вроде нет, но все крутится вокруг. Молчишь, но делаешь. Кто ты?
