поправила новые черные подушки на диване. Как только убедилась, что больше ничего не требует ее вмешательства, подняла на меня глаза.
— Хм… — захлопнул ноутбук и внимательно стал рассматривать Кролика. Она крепче затянула полотенце, придерживая его у груди. — А что папа?
— Как мы скажем ему?
— Ян… А мы пока ничего говорить не будем.
— Как?
— А вот так. — Заметил, как она вздрогнула, весь румянец с лица исчез. — Кролик, мы с тобой договаривались, что ты не лезешь в мои дела, а я со снисходительностью смотрю, как ты перекраиваешь мою квартиру. Ну, и рубашки.
— Не смешно, — Янка чуть прищурилась, словно пыталась понять шучу ли я. — Это мой папа!
— Ян, для меня он Моисей. — выкатился на кресле в центр кабинета. — Ты, наверное, рассчитывала, что с самого утра мы с тобой купим тортик и отправимся знакомиться? И твой папенька со слезами на глазах даст свое благословение и позволит называть его батей? Да, мой добрый Кролик?
— Олег, это не смешно, — Янка надула губу и отвернулась, наивно пытаясь скрыть влажность глаз.
— Вот именно поэтому, Кролик, тебе проще было бы пройти мимо дяди Олега. Я предупреждал, ты согласилась. Подписала договор. А я терпеть не могу, когда кто-то нарушает условия. Могу и ремень снять… Теперь мы будем играть только по моим правилам! — оттолкнувшись ногой, подкатился на стуле, затормозив только тогда, когда уперся в ее голые ноги. Чуть сдвинул край полотенца, прижимаясь ладонями к еще влажной коже. — И первой, кто будет беспрекословно следовать правилам, станешь ты. А я буду следить за тобой. Всегда.
— Нет! — ее глаза вмиг превратились из голубых в прозрачные, зрачки сузились, губы сомкнулись в жесткую линию.
— Да, Кролик, да! Ты вчера все сказала. Никто за язык не тянул. Со мной, несмотря ни на что. За мной даже на войну, а если потребуется, и патроны подносить будешь! — чуть раздвинул ее ноги, проскальзывая рукой в самое теплое место в мире. На это невозможно насмотреться. Невозможно устать наслаждаться зарождающимся возбуждением женского тела.
— И на танке научишь ездить? — еще недавно уверенный голос пропал, уступая место то и дело пропадающему шепоту.
— Вот с танкистом тебе не повезло! Не прошел по росту. Могу только покатать на мотоцикле.
Не мог не рассмеяться. Подхватил ее, усаживая ее себе на колени.
— Правда?
— Как ты там сказала? — прищурился, делая вид, что вспоминаю что-то важное. — Честное Крольчачье!
— Хватит, — Янка ущипнула меня, устраиваясь удобнее. Она прижималась щекой к плечу, обдавая горячим дыханием шею. Пальцем зацепила цепочку, заставляя нагнуться ниже. — Меня и так все стали называть Кроликом из-за тебя! Это уже не тайна! Вот если меня снова украдут, то, как мне понять, что пришли от тебя? Как?
— Ну… Я буду называть тебя танкисткой, хочешь?
— Еще как! А каску выдашь?
— Ага! И бронежилет. А еще ремня дам, если будешь шляться по городу без Куранова. Ясно?
— Я-я-я-ясно… Предельно!
— Даже если поругаемся, ты не посмеешь выйти на улицу одна. Никогда. Будешь сидеть в комнате, пока не упокоишься. Это первое правило.
— Черт! Можешь, огласишь все правила сразу? — Янка сморщила нос и откинула голову, чтобы заглянуть мне в лицо.
— Нет, так будет неинтересно.
— А так неинтересно мне!
— Ой, вот над «интересностью» я могу поработать. Хочешь? — обхватил тонкую лодыжку, задирая ногу вверх.
— Хочу! Уже час, как хочу! Сильно хочу. Сильнее сильного. Уж начала сомневаться в твоих способностях «интересовать» девушку. — Захихикала, прикусывая нижнюю губу, но резкая трель домофона разрушила далекоидущие планы вернуться в спальню.
— Оденься, — поставил Янку на ноги и направился в коридор. — И прекрати шляться голой по утрам!
— Даже если мне хочется побезобразничать? — звонкий смех разлетелся по всей квартире.
— Яна! Оденься! Полностью. И выкини все свои шорты, — крикнул, подходя к входной двери. — Да!
— Открывай, медведь пришел! — знакомый голос донесся из трубки домофона.
— Зверинец какой-то, — проворчал, но все же нажал кнопку на пульте. Натянув футболку, осмотрел квартиру на наличие посторонних вещей и открыл дверь. На лестничной площадке стоял Мара.
— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро? — рассмеялся Илья, протискиваясь между мной и дверным косяком. Как только мощное тело друга скрылось в квартире, перед глазами возникла понурая фигура Лазаря. Он переминался с ноги на ногу, не решаясь поднять и головы.
— Ну?
— Мириться пришел. Шею побрил, помыл, так сказать, приготовил к отсечению. — Лазарь скинул спортивную шапку и продемонстрировал новую прическу.
— Волосатым ты мне нравился больше! — Серега состриг волосы, пожертвовав модельной стрижкой. — А теперь даже не знаю. На гопника похож. А у меня в квартире жесткий фейс-контроль.
— Ну? Дашь пройти или так и будем тут стоять?
— Проходи. Но в кабинет, — толкнул ногой дверь, пропуская понурого Лазаря.
Мартынов уже распаковывал привезенные пакеты с едой, включив телевизор на кухне как можно громче. Видимо знал, что Лазарев его притащил сюда не плюшками баловаться.
— Давай… Рассказывай. — Я закурил, открыв балконную дверь. Морозный воздух ворвался в душное помещение, проветривая голову. Свежие мысли мне сейчас пригодятся.
— Я не знаю, зачем пришел. Мог бы и не приходить, потому что ты мне никто. — Лазарев закурил и вышел на балкон, прислонив голову к покрывшемуся морозным узором стеклу. Стоял, всматриваясь в пасмурное, с некоторыми проплешинами ясности, небо, пожевывая губами фильтр. Он гонял сигарету из одного уголка губ в другой, напряженно о чем-то думая. На лице не дрогнул ни один мускул, даже его фирменная полуулыбка сейчас больше походила на оскал.
— И я не знаю, зачем ты пришел. Если честно, то и не ждал тебя сегодня.
— Я нашел его в бойцовском клубе. Встретил совершенно случайно за кулисами, когда шел искать приглянувшуюся танцовщицу. Он стоял в туалете, смывая с лица кровь. Было видно, что у него переломаны ребра, но он продолжал драться, изматывая соперника быстрыми перемещениями по рингу. Он был другим. Когда я влился к Моисею, то попал в среду настоящих бандюг. Они говорили на «мате», считая это нормой. Это было стадо, которому выдали оружие. А Динаров
