все от папы. Должно быть, они звонили ему на работу. Еще он написал мне. В его сообщении говорится: «Финн, дай мне знать, что ты в безопасности. Скажи мне, где ты, и я приду и заберу тебя. Все хорошо».
Я держу телефон в руке, пытаясь решить, что делать. Я не хочу возвращаться в школу, но и не хочу, чтобы меня искала полиция. Я не хочу снова появляться в новостях.
Нажимаю «перезвонить». Папа отвечает сразу:
— Финн, ты в порядке?
— Меня ищет полиция?
— Нет. Я им еще не звонил. Я только что вернулся домой и хотел сначала проверить здесь.
— Мне придется вернуться в школу?
— Нет. Я отвезу тебя прямо домой, обещаю. Где ты?
— Где у нас с мамой была палатка.
На том конце телефона слышен странный звук. Кажется, папа плачет. Он отвечает не сразу:
— Никуда не уходи. Я сейчас приду и заберу тебя.
Вскоре папа приезжает. Он, должно быть, мчался на машине, а потом бежал от дороги, потому что запыхался.
Отец опускается на колени и обнимает меня. Теперь он точно плачет, потому что от его слез у меня намокает лоб.
— Я так волновался, — говорит папа. — В школе сказали, что ты кричал и плакал из-за мамы.
— Харрисон повалил меня и придавил во время регби. Я не мог дышать. Как будто снова оказался на заправке.
Папа крепко зажмуривается и гладит меня по волосам.
— А потом Харрисон дразнил меня в раздевалке; называл девчонкой и говорил, что мама все еще целует меня на ночь.
— Ты сказал учителю?
— Нет, они меня не послушают. И мистер Макин все равно ненавидит меня, потому что я не люблю регби.
Теперь я тоже плачу. Я помню, как плакал вот так, когда ехал сюда с мамой и она сказала мне, что я больше не смогу жить с ней. Я никогда не слышал, чтобы папа так громко рыдал. Он плакал в полицейском участке, но плакал тихо. Кажется, даже на похоронах держался, хотя, может, я просто не слышал его, потому что рыдал сам. Мне не понравились похороны, потому что они были грустными, а в церкви все носили черное (кроме Рэйчел, она пришла в пурпурном).
Для мамы это были неподходящие похороны. Они даже не включили песню о том, что собачьи дни закончились, хотя я сказал папе, что это ее любимая песня.
— Прости, Финн, — наконец говорит папа.
— За что? — У него много поводов извиняться, и я не уверен, что именно отец имеет в виду.
— За вызов полиции. Я так волновался за тебя, что все испортил. Когда я пошел домой после того, как твоя мама позвонила, и нашел на полу записку, то почувствовал себя таким дураком. Я сразу позвонил в полицию, но они не могли отменить поиски, не увидев тебя лично. Я знаю, это моя вина, и понимаю, что ты все еще на меня злишься. Я тоже на себя злюсь. И всегда буду злиться.
Мы еще плачем, и я вытираю нос.
— Мне следовало промолчать, — говорю я. — Если бы я перестал плакать и кричать на заправочной станции, грабитель не пнул бы маму, а я бы не пнул его в ответ, и ничего бы не произошло.
Папа качает головой.
— Ты не виноват. Не смей думать, будто это твоя вина. Ты испугался. И повел себя невероятно храбро. Помнишь, как я плакал, когда ты сказал полицейской, что пнул грабителя? Это потому, что я так гордился тобой.
— Но я заставил его убить маму.
— Нет, Финн. Он убил ее, это его вина, а не твоя. Вот почему он вскоре сядет в тюрьму.
— Я думал, он уже в тюрьме?
— Да, но после суда его отправят туда навсегда.
— Вот бы пнуть его еще раз, — ворчу я. Папа смеется сквозь слезы.
— Она бы так гордилась тобой, Финн. Она так сильно тебя любила.
— Ты ее любил? — спрашиваю я. — Ты никогда не говорил.
Папа опускает голову и снова плачет.
— Я никогда не переставал любить ее. Ни на минуту.
— Даже когда вы спорили?
Он качает головой.
— Я знаю, что не очень хорошо это показывал. Иногда ты любишь кого-то, но тебе действительно трудно с ним жить.
— Потому что ей нравилось танцевать цыплячий танец, а ты не умел?
— Ага, — говорит папа. — Именно так.
После. 16. Каз
«Финн в безопасности. Я нашел его. Мы едем домой». Я закрываю глаза и делаю долгий глубокий выдох, прочитав сообщение от Мартина.
Он звонил мне раньше, сказать, что Финн сбежал из школы. Хотел, чтобы я знала, на случай, если Финн свяжется со мной или приедет ко мне домой. Я кладу губку, которую держу в руке, и снимаю перчатки. Все это время я драила дом. Единственное, что смогла придумать, чтобы перестать беспокоиться. Удивительно, как не содрала сталь с раковины, так сильно ее терла.
Я не знаю, что теперь будет. Мне невыносимо думать, что он вернется в эту школу. Пусть даже на один день.
Ханна бы такого не допустила, я знаю. Она отдала свою жизнь за этого мальчика. Как я собиралась отдать свою за Терри. Страдания Финна разбили бы ей сердце. Мне тоже нужно отплатить ей за спасение моей жизни. Мне нужно найти ответы.
Я беру сумку и выхожу из дома. Иду прямо в библиотеку. У них есть книги, компьютеры и библиотекари.
У них есть ответы.
Когда позже я прихожу в дом Финна, Мартин открывает дверь и выглядит почти так же плохо, как в ту ночь.
— Он в постели, — говорит он. — Но еще не спит. Поднимайтесь. Он говорит, что хочет вас видеть.
Ставлю сумку в холле и иду наверх. Шторы в комнате Финна задернуты, но дневного света еще хватает, чтобы хорошо его рассмотреть. Лицо очень
