Фельдмаршал Алан Брук оставил следующее воспоминание об одном из вечеров, проведенных с премьер-министром.
Брук приехал в Чекерс без пятнадцати восемь вечера. Из гостей был только он и профессор Фредерик Линдеман, близкий друг Черчилля. Ужин длился три часа, до одиннадцати. Затем хозяин дома переоделся в комбинезон «сирена» и предложил гостям подняться наверх, где уже все было готово для просмотра кинолент. В течение часа джентльмены смотрели русские и немецкие фильмы, после чего спустились вниз и еще час провели за разговорами.
Часы показывали уже второй час ночи. Черчилль отпустил Линдемана, заметив, что хочет поговорить с Бруком с глазу на глаз. Они стали обсуждать военно-морские операции в Северной Африке и в районе Средиземноморья, которым премьер придавал большое значение. Далее они переключились на оборону острова от вторжения. Когда часы пробили четверть третьего, Черчилль предложил Бруку пройти в обеденный зал, чтобы перекусить сэндвичами. Начальник имперского Генерального штаба искренне надеялся, что это означает отход ко сну, но не тут-то было! Черчилль включил граммофон и с сэндвичем в одной руке и пучком кресс-салата – в другой принялся вышагивать по комнате, подпрыгивая в такт музыке. Каждый раз, доходя до камина, он на короткое время останавливался, чтобы произнести какой-нибудь афоризм. Например: «Человеческая жизнь аналогична движению внутри тоннеля с закрытыми по обе стороны окнами. Когда ты подходишь к окну, чья-то невидимая рука открывает его, и свет, который ударяет из окна, лишь еще больше сгущает мрак в конце тоннеля».
«Учитывая огромную тяжесть ответственности, которая лежала на нем, легкость духа Уинстона просто невероятна!» – восторгался Брук [816] .
Сегодня ученые считают, что ключевым моментом в борьбе с комплексом дефицита внимания является «творческий подход к выстраиванию рабочей среды и поддержанию собственного эмоционального равновесия и физического здоровья. Способствуйте распространению положительных эмоций» [817] .
Будущий премьер-министр Гарольд Макмиллан называл некоторые поездки Черчилля в США для военных переговоров «любопытным смешением праздников и работы».
«Уинстон много ел и пил, решал важнейшие вопросы, играл в бильярд и безик и просто наслаждался собой, – описывает Макмиллан. – Вся наша поездка, которая продлилась две недели, была чем-то средним между круизом, летней школой и деловыми встречами. На стендах вывешивались расписания заседаний рабочих групп, напоминавшие расписание лекций. „Занятия“ как правило, заканчивались часов в пять пополудни. Адмиралы и фельдмаршалы отправлялись на пляж играть с галькой и строить замки из песка» [818] .
Стараясь получать максимальное удовольствие от работы, Черчилль выстраивал доверительные дружеские отношения со своими коллегами, что современными экспертами в области психологии труда оценивается как важнейший элемент повышения производительности.
«Один из наиболее мощных факторов, вызывающих положительные эмоции и восстанавливающих силы, – это теплые человеческие отношения», – отмечают американские психологи Джим Лоэр и Тони Шварц [819] .
...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Один из наиболее мощных факторов, вызывающих положительные эмоции и восстанавливающих силы, – это теплые человеческие отношения».
Психологи Джим Лоэр и Тони Шварц
«На работе необходимо поощрять социальные связи и создавать атмосферу доверия, – поддерживает их доктор Хэллоуэлл. – Если пару раз в день вы будете общаться с приятным для вас человеком, то ваш мозг получит необходимый положительный заряд» [820] .
Второй фактор повышения производительности, на который Черчилль обращал самое пристальное внимание, был сон.
«Уинстон работает день и ночь, – делилась его супруга Клементина со своей сестрой Нелли Ромилли. – Славу богу, он в порядке. Усталость дает себя знать, если он спит меньше восьми часов. Ему не обязательно спать сразу восемь часов, но если в течение суток он не набирает их, то видно, что он изнурен и устал» [821] .
К счастью для Черчилля, он не страдал бессонницей.
«В самые худшие времена войны у меня всегда сохранялся прекрасный сон, – утверждает он. – В период кризиса 1940 года, когда на меня была возложена такая большая ответственность, а также во многие другие трудные и тревожные минуты последующих пяти лет я всегда мог, бросившись в постель после целого дня работы, спать до тех пор, пока меня не будили. Я крепко спал и просыпался со свежими силами, не испытывая ничего, кроме желания взяться за разрешение любых проблем, которые приносила мне утренняя почта» [822] .
Для деятельного руководителя умение быстро засыпать так же важно, как хорошая память, организованность и способность адаптироваться в быстро меняющейся обстановке. Британский политик обладал этим умением, чем производил впечатление на своих коллег и подчиненных.
Полковник Ян Джейкоб вспоминает следующий эпизод августа 1940 года. После очередного совещания с военными в Чекерсе, которое, как водится, перешло далеко за полночь, Черчилль попросил генерала Гордон-Финлэйсона записать свои предложения для завтрашнего обсуждения. После этого премьер направился к себе в комнату отдыхать. Военные также разошлись по комнатам. Неожиданно к Джейкобу обратился встревоженный Гордон-Финлэйсон: для составления записки ему нужна была карта военных действий. Джейкоб ответил, что требуемой картой не располагает, и предложил связаться с Военным министерством, чтобы оттуда прислали карту первой же почтой. Он спустился вниз, в комнату секретарей, чтобы сделать соответствующий звонок. В помещении было темно, и Джейкоб, сняв трубку, случайно нажал не на ту кнопку.
– Что случилось? – раздался в трубке раздраженный голос премьер-министра. – Есть какие-нибудь новости?
Джейкоб стал извиняться.
– Хорошо, – выслушав его, сказал Черчилль. – Но прошу вас, больше так не делайте, потому что я уже заснул.
«Прошло не больше пяти минут, как Уинстон поднялся к себе, – отметил пораженный Джейкоб, – и он уже заснул!» [823]
Раздражение Черчилля было понятно и оправданно, поскольку он старался не нарушать свой сон. Среди распоряжений, касающихся организации рабочего процесса, было и такое: не будить его раньше положенного времени, какие бы новости ни служили для того веским основанием. Исключение могло составить лишь вторжение в Британию, о чем премьер-министру надлежало доложить незамедлительно [824] .
В воспоминаниях секретарей есть множество свидетельств, какую важную роль в рабочем графике британского премьера играл также дневной сон.
Вернувшись в Адмиралтейство в 1939 году, Черчилль хорошо понимал, что отныне ему придется нелегко. Во-первых – возраст, во-вторых последствия травм (в 1931 году политик получил множественные переломы, попав под автомобиль) и болезней (среди них – тифозная лихорадка). Но главное – масштаб и срочность решаемых вопросов, которые не давали ни малейшего права на снисхождение. Необходимо было разработать методику восстановления. Черчилль так и поступил, взяв за ее основу дневной сон.
