подошел к этому дереву. Мальчик перешел на другую сторону дерева, медведь — за ним. Таким образом они начали кружиться вокруг дерева.
У Гаральда душа ушла в пятки от страха. Он чувствовал, что эта пляска вокруг дерева не может долго продолжаться, что медведь вот-вот его схватит и задушит.
Он вдруг бросил в медведя ружье. Зверь на мгновение остановился. Гаральд поспешил воспользоваться этим: добежав до следующего дерева, он быстро забрался на него.
Сидя на дереве, мальчик перевел дух и взглянул на своего врага. Медведь с любопытством разглядывал ружье, поворачивая его во все стороны. Потом, свирепо рыча, принялся яростно грызть его ствол.
— Грызи, грызи, косолапый черт! А я все-таки ушел от тебя! — кричал ему Гаральд со своего дерева.
Услыхав эти слова, медведь оставил ружье и снова поднялся на задние лапы. Осматриваясь по сторонам, он заметил своего врага и свирепо зарычал.
— Что, косматый урод, взял? Видит око, да зуб неймет! — продолжал мальчик. — Рычи, рычи! Теперь уж меня не достанешь — высоко!
Но, к удивлению и ужасу мальчика, медведь подошел к его дереву и довольно ловко стал взбираться на него.
«Вот так штука! — подумал Гаральд, — да он лазит лучше меня. Что мне теперь делать?»
Он быстро полез выше, а за ним, рыча и сердясь, поднимался и медведь.
Деревья были так часты, что мальчик с одного дерева перебирался на другое. Медведь тоже следовал за ним.
Началось гонка по деревьям. Вскоре Гаральд очутился на вершине такого дерева, с которого уже некуда было перебраться, вблизи не оказалось ни одного подходящего дерева.
Оставалось одно из двух: сдаться медведю или, быстро спустившись на землю, стараться спастись бегством. Он выбрал последнее, воображая, что медведь его не догонит. Но не тут-то было! Как он не старался быстро бежать, неуклюжий зверь следовал за ним по пятам.
«Что теперь мне делать?» — с ужасом думал мальчик, чувствуя, что его силы слабеют и он не в состоянии выдержать такого бега.
Пробегая мимо одного дерева, он задел головою за сук, вследствие чего с него слетела шляпа. Медведь остановился, схватил шляпу и изорвал ее на клочки.
Гаральд воспользовался этим и снова забрался на дерево. Переведя немного дух, он заметил, что медведь уже покончил с его шляпой и собирается лезть за ним самим на дерево. Тогда он сорвал себя куртку и бросил ее своему врагу. Куртку постигла та же участь, что и шляпу. За курткой последовал жилет, потом панталоны. Все это в несколько минут было разорвано в клочья, и медведь все-таки полез на дерево.
Мальчик остался в одном белье и с ужасом уже думал, что с ним будет, если он бросит медведю и белье, как вдруг услышал внизу знакомый голос, сильно его обрадовавший.
— Гаральд!
— Я здесь!
— Где?
— Да наверху.
— Где наверху?
— На дереве.
— Что же вы там делаете?
— Да у меня здесь медведь.
— Что?!
— Медведь, говорю, здесь!
— Слезай же вниз!
— Не могу.
— Почему же?
— Он меня не пускает. Ради Бога, освободите меня!
Голос снизу вдруг умолк, и Гаральд снова с ужасом подумал, что теперь ему от медведя уж не уйти.
Между тем внизу у Стюарта и Гарри происходило совещание. Они не расслышали всех слов Гаральда и никак не могли понять его поведения — оно казалось им в высшей степени странным. Они готовы были думать, зная легкомысленный характер младшего сына полковника Остина, что мальчик задумал пошутить и насмехается над ними.
— Не понимаю, почему он не хочет слезть с дерева? — недоумевал Стюарт.
— Просто дурачится, ведь вы знаете его манеру, — говорил Гарри. Пойдемте, мистер Стюарт, в город, Гаральд нас догонит. Напрасно мы воротились.
— Нет, Гарри, я чувствую, что здесь что-то неладно… Шалости его все-таки не так странны, притом они в последнее время повторяются все реже и реже.
— Уверяю вас… — начал было Гарри, но взглянув на дерево, с которого слышался голос брата, заметил сидящего там медведя и с ужасом указал на него Стюарту.
— Ага! Теперь я понимаю все! — проговорил последний, тоже заметив зверя.
Оказалось, что медведь еще раньше разглядел двух людей под деревом и, вероятно, сообразил, что это подкрепление его врагу и что теперь силы его в борьбе с новыми врагами будут неравны. В силу этих соображений хитрый зверь начал потихоньку спускаться с дерева — с очевидной целью удрать незамеченным. Но, видя, что он уже открыт и ему не удастся улизнуть, он остановился на дереве, невысоко от земли, и стал выжидать, что будет.
— Теперь я понимаю все, — сказал Стюарт, обернулся к Гарри и шепнул ему.
— У вас ружье заряжено дробью. Пугните одним выстрелом этого косолапого негодяя. У меня же один ствол заряжен пулей, а другой, к сожалению, тоже дробью, и я поберегу свои выстрелы для более серьезного дела. Стреляйте!
Гарри выстрелил. Раздался страшный рев — и медведь свалился с дерева. Однако, будучи даже не ранен, а только оглушен выстрелом, он сейчас же встал на дыбы, приняв угрожающую позу, направился на новых врагов.
Но здесь поджидал его Стюарт. Позволив зверю сделать несколько шагов, он выстрелил в него почти в упор. Пуля, очевидно попала прямо в сердце, и медведь в предсмертных судорогах упал навзничь на землю.
Удостоверившись, что зверь уже безвреден, Стюарт подошел к дереву, чтобы позвать сидевшего там Гаральда. Но мальчик и сам уже спускался с дерева.
Вид мальчика, бывшего в одном белье, сильно удивил Стюарта и Гарри.
— Где же ваше платье? — поспешно спросил его Стюарт.
— Спросите об этом у медведя, — отвечал Гаральд, снова получивший возможность шутить, когда миновала опасность.
— Нет, в самом деле, Гаральд, что вы сделали со своим платьем?
— Медведь изорвал его в клочки.
— И не тронул вас? Странно!
— Он бы и тронул, а я ему не поддался.
— Я вас не понимаю. Перестаньте, ради Бога, шутить и расскажите все толком.
Гаральд принял, наконец, серьезный вид и рассказал все свое приключение с медведем.
— Мы с этим косолапым приятелем облазили все деревья в этом лесу. Если когда-нибудь господам ученым понадобиться, то я могу сообщить, сколько на каждом дереве суков, — прибавил он с таким важно-комическим видом, что его слушатели, несмотря на весь трагизм положения, от которого только что избавился рассказчик, не могли не расхохотаться.
— Ну, а где же твое ружье, Гаральд? — спросил Гарри.
— Я им запустил в медведя, когда мы с ним танцевали вокруг дерева. А так как мы потом принялись лазить по деревьям и излазили их такую массу, что я потерял им счет,
