Герда направила поток воздействия на трещину. Изменилися вероятности. Резко ускорялись процессы, вызванные силой тяжести и непрочной молекулярной сцепкой. То, что в естественных условиях должно было занять несколько дней, теперь занимало минуты.
Девочка выжимала все, что могла из остатков подземной энергетической сети. Но возможности той были всё же достаточно ограничены. Герда поняла, что для решающего толчка должна будет полностью «отпустить» робота. Она совершенно прекратила сдерживать механизм.
Все схемы машины заработали с полной чёткостью. Робот «осознал» что находится куда ближе к тому краю скалы, за которым скрывались его первоначальные цели. Он двинулся туда с той максимальной скоростью, которую позволяла эта пересечённая местность.
В своём движении он пересёк точку, которую Герда мысленно определила как точку удара. Сейчас или никогда, – поняла девочка. В верхнюю часть скалы ударил вероятностный вихрь. Огромный кусок камня заскользил по неровному скосу. Но он двигался куда медленней, чем ждала Герда. Машина вот-вот должна была проскочить опасную зону.
Скальный кусок, наконец, сорвался, понёсшись вниз, под действием направленной к центру планеты силы. К тому времени робот уже почти миновал опасный участок, но не совсем, не совсем.
Огромная каменюка ударила по заднему концу панциря, вминая его как яйцо. Лапы подкосились от чудовищного удара. Когда прекратился вызванный падением грохот, притаившиеся за скалой люди услышали, как взвыли на полную мощность моторы: робот пытался освободиться. Но это была уже агония. Лапы машины дёргались в разные стороны без всякой связи друг с другом. Электрастер стрелял во всех направлениях, поливая окрестные скалы электрическими разрядами. Потом в очередном повороте длинный ствол наткнулся на прижавшую механизм глыбу.
Дико взревели сервомоторы. Но их усердие пошло машине только во вред. Дуло слегка погнулось, и, во время очередного выстрела, заряд не пошёл по оси. Заряженные частицы ударили в стенку ствола. Вокруг орудия заплясали мелкие молнии.
Ещё один выстрел, ещё. И каждый раз часть заряда уходила внутрь машины. Потом внутри слабо грохнуло, из недр танкетки вырвался клуб чёрного дыма, несколько раз дёрнулась одна из лап, и механизм застыл в полной неподвижности.
– Всё, – сказала Герда, – можно идти.
В первое мгновение Роман и Тина воззрились на неё с полным непониманием. Потом до обоих сразу дошло.
– Геда, ты справилась! – радостно воскликнул Роман.
Девочка устало кивнула, сил говорить не было. Она вдруг ощутила, что вспотела вся, с ног до головы.
– Но ты уверена? – спросила её разумно осторожная Тина Первети.
– Да, изменение вероятностей вокруг сейчас по нулям. А значит, там нет ничего, способного воздействовать на окружающее.
Она так вымоталась, что даже не могла обрадоваться победе по настоящему. Герда подумала, что где-то поблизости, наверное, шатается второй боевой робот, и надо попытаться поскорее добраться до «Ласточки», если она конечно цела. Но почему-то космогатор оказалась не в состоянии подняться с места, на котором сидела. Кажется, она потратила на схватку слишком много душевных сил.
Роман осторожно коснулся плеча подруги.
– Герда нам надо идти. Я прекрасно понимаю, что ты для нас всех сделала, и вижу, как ты устала, но мы должны поспешить, что бы не попасться второму роботу.
Они ещё не знали, что вторым на планету парашютировал отнюдь не робот.
Роман помог Герде встать. И девочка чуть улыбнулась ему. Судя по выражению лица, этот мальчишка был готов нести её на руках прямо до самой «Ласточки». Ей вдруг захотелось расслабиться в его руках, стать совсем податливой, но сейчас было слишком не время. И Герда погнала духовное опустошение прочь, воспользовавшись одной из псионических формул.
В большинстве случаев, нет смысла испытывать эмоций которые не доставляют тебе удовольствия, а тем более причиняют вред – говорила ей как-то Инори, – учись контролировать свою эмоциональную сферу.
Что ж, слабость относилась именно к таким чувствам, по крайне мере здесь и сейчас. Но потом, потом, – её сердце неожиданно гулко забилось, – она всё же обязательно её испытает, в другой обстановке, с Романом наедине. В конце концов, всё зависит от контекста ситуации.
Герда вновь сделалась решительной.
– Что же, идём.
Вверху мелькнула тень. Люди задрали головы. В небесах летела ещё одна «Ласточка». Начинался закат, но в безоблачном небе корабль виделся вполне отчётливо. О, чёрные небеса, – испуганно подумала Герда, – неужели опять всё сначала. Судя по лицам, подобные мысли посетили и всех остальных.
Но этот звездолёт явно не собирался во что-то врезаться. Он плавно описывал круг над местностью, словно пилот пожелал получше осмотреть панораму разрушения.
Потом сознания Герды, что-то коснулось.
– Сударыня, Инори, – воскликнула она радостно.
* * *
– Вход в атмосферу через четыре минуты, – сообщил Горд.
Инори молча кивнула. Столь обычной улыбки кавай сейчас на её лице не было. Зрелище падения огромной башни чересчур потрясало.
«Ласточка» вышла в нормальное пространство на расстоянии более двух тысяч километров от планеты. С такой дистанции огромная пронзающая атмосферу башня даже в оптический усилитель казалась только толстой чертой. Но Горд и Инори слишком хорошо представляли себе истинные пространственные масштабы, что бы ошибиться в этом, хотя бы на миг. Даже Горд был изумлён невероятной высотою конструкции.
Звездолёт Грушина значительно опережал их, и вскоре на экране оптического усилителя он превратился в точку затерявшуюся на фоне планеты. Отслеживать чужой корабль продолжал только локатор. Грушин явно собирался опуститься возле самого подножия башни. Горд ввёл небольшую поправку в траекторию перехвата. Но они безнадёжно опаздывали: Грушин опережал их более чем на час.
– Что же ему тут надо? – в который раз задумался Зимин, – причём здесь эта огромная башня.
По лицу Инори расползлась мечтательная улыбка.
– Дело обещает быть весьма занимательным, – сказала она.
Изображение башни на экране медленно расширялось, теперь оно уже походило на карандаш, хотя и по-прежнему не позволяло разглядеть отдельных деталей.
Зимин ещё раз вызвал в сознании локационную метку корабля Грушина. Странно, – удивился он, – чего это он тормозить не начинает, вроде пора.
На мгновение Горд отвлёкся, компьютер завершил вычисление координат. Определив характерное излучение пульсаров, каждый из которых излучал в своём собственном постоянном ритме, он рассчитал относительно них положение «Ласточки», а потом перевёл его в общеупотребительные координаты, высветив их в разуме Горда, с одновременным выводом на экран.
Космогатор удивлённо присвистнул. Инори удивлённо повернулась к нему.
– Это та самая система, в которую отправилась Герда с компанией, – он нахмурился. – Не нравится мне всё это. Девочку надо срочно предупредить.
В сторону планеты развернулась антенна. В воздухе вспыхнул виртуальный экран. Но он демонстрировал только помехи. Потом в сознании Горда возникли сигналы автоответчика. Подчиняясь общегильдейскому коду, отвечала автоматика корабля Герды, но сам борт оказался пуст.
– Ну, а ты чего ожидал? – усмехнулась на это Инори, – разумеется, они возле башни или, покрайней мере, рядом с ней.
Но в следующий миг, знаменитая улыбка кавай оказалась стёрта с её лица.
– Смотри! – она невольно ухватила пилота за руку.
Линия башни на экране отклонялась от вертикали. Направив оптический усилитель на подножье сооружения, Горд увидел облако взрыва.
– Траектория корабля Грушина, максимально возможная точность! – Горд невольно выкрикнул слова вслух, хотя необходимости в этом не было.
Как только траектория спроецировалась на изображение планеты, стало ясно, что Грушин действовал в качестве камикадзе.
Лицо Горда, сделалось серым: если Герда находилась внутри башни, то уцелеть она не могла. Инори напряглась, её скулы выдались вперёд, глаза превратились в узкие щели, казалась, она прицеливается в рассевающееся взрывное облако. Наверняка она пришла к тем же выводам. Инори откинулась на спинку кресла, чуть прикрывая глаза.
– Ты пытаешься с ней связаться? – спросил Горд.
Кавай покачала головой.
– Слишком далеко, я погорячилась.
Через некоторое время они вошли в атмосферу. Зимин не сразу повёл «Ласточку» на посадку. Он сделал над зоной разрушения круг, осматривая местность. Казалось, что скалы, возле бывшего основания, были сокрушены каким-то невероятно длинным мечом, который и сам разлетелся на куски, не выдержав чрезмерной силы удара. Разрушения расширялись вперёд плавным клином: чем дальше от основания, тем больше была кинетическая сила удара верхних частей.
