спиной вперед и нацепив свою раздражающе дерзкую улыбку.
— Ты ешь только на свиданиях?
Пять стуков спустя от бедного швейцара, и Зандерс выставляет на стол в столовой пиццу, китайскую еду, суши, гамбургеры и картофель фри, а также два буррито.
— Что за черт? — я издаю нервный, но смущенный смех, глядя на обширный стол, полностью уставленный едой навынос.
Зандерс выглядит слегка застенчиво.
— Я не был уверен, что ты захочешь, поэтому вроде как взял всё.
Я наклоняю голову в ответ на его заботливый жест.
— «Всё» звучит идеально.
Застенчивость сменяется гордостью, прежде чем парень поворачивается к холодильнику, чтобы достать пиво. Зандерс выдвигает для меня стул во главе стола, прежде чем занять соседнее место. Затем мы оба накладываем себе в тарелки все лучшие блюда на вынос в Чикаго.
Не думала, что мне будет так уютно сидеть рядом с этим человеком, есть нездоровую пищу и пить пиво в его потрясающем пентхаусе.
— Итак, у меня есть несколько вопросов, — начинаю я. — Собачьи вопросы.
Вообще-то, нет. Зандерс отлично справится с Рози, но я все еще вру себе, что это домашний визит, а не свидание.
— Валяй, — бормочет Зандерс с набитым ртом.
— Есть куда ее пристроить, когда будешь в разъездах?
— Когда мы будем в разъездах, — поправляет он. — Да. У одного из парней в команде есть собачья няня, которой они доверяют, и она согласилась присматривать за Рози.
— Почему ты не сказал мне, что приходил к ней?
Парень небрежно пожимает плечами, отводя от меня взгляд.
— Потому что не хотел обнадеживать тебя раньше времени. И, как я уже сказал, дело не в тебе. — Его взгляд устремляется на меня, мягкий и правдивый. — А вот пожертвование — это для тебя.
Я пытаюсь сдержать улыбку, не желая, чтобы Зандерс видел, как сильно каждая мелочь, которую он делает, начинает влиять на меня, но не могу.
— Кстати, спасибо тебе за это. Это было немного чересчур, но ты даже не представляешь, насколько это поможет.
Его нога толкает мою под столом, прежде чем обхватывает ее, желая каким-то образом прикоснуться ко мне.
— И у тебя все для нее готово? — продолжаю я.
Кого я обманываю? Конечно, у него все готово. Этот человек всегда начеку.
— Да. Последнее — это ошейник, но его доставят завтра. Хочешь посмотреть? — Зандерс достает свой телефон и увеличивает фотографию на экране, показывая мне.
— Ты купил ей ошейник «Луи Виттон» с металлическими шипами?
Он в обиде хмурит брови.
— Ты знакома со мной? Конечно, купил.
— В этом ошейнике люди будут думать, что она выглядит устрашающе.
— Хорошо. Пусть. Мы оба знаем, что она милая, но я не против, чтобы все остальные думали, что она крутая.
Я возвращаю свое внимание к тарелке, бормоча себе под нос:
— Тебе нравится создавать у людей неправильное впечатление, не так ли?
Я с сожалением смотрю на него, напряжение сгущается в воздухе между нами, пока мы молчим.
Зандерс наклоняется вперед, удерживая со мной зрительный контакт.
— У тебя есть еще вопросы? Может быть, не связанные с Рози? Может быть, какие-нибудь вопросы обо мне? Потому что я расскажу тебе все, что ты захочешь знать.
Я тяжело сглатываю, изучая его потрясающее лицо. Его взгляд мягкий и понимающий, в глазах нет ни следа осуждения или раздражения от моего предыдущего заявления.
— Зачем ты притворяешься? Почему не позволяешь людям увидеть, насколько ты хорош?
Парень опускает взгляд на свою тарелку.
— Ну, это большой вопрос.
Я скрещиваю ноги на своем стуле и поворачиваюсь к нему, уделяя ему все свое внимание.
— Нам предстоит ужин из пяти блюд. У нас много времени.
На губах Зандерса появляется расслабленная улыбка. Он снова смотрит на меня, мгновение колеблясь, прежде чем отодвинуть свою тарелку.
— Когда семь лет назад меня взяли в Чикаго, у меня уже была репутация со времен учебы в колледже. «Чикаго Рэпторс» искал силовика, кого-то, кто мог бы защищать других парней на льду, и я соответствовал всем требованиям. Затем, на следующий год, я как бы продолжил эту историю, но только в следующем сезоне, когда Мэддисона обменяли, и мы в итоге подписали контракт с одним и тем же агентом, дела по-настоящему пошли в гору. У Рича появилась идея создать для нас эту сюжетную линию. Мэддисон — золотой мальчик в хоккее. Все его любят, и противоположностью ему являюсь я — любимый игрок, которого все ненавидят. Мы повелись на все это, и оба добились абсолютного успеха в нашем маленьком дуэте. И не собираюсь лгать. Мне чертовски нравилась каждая минута в процессе.
Я понимающе киваю, зная, как сильно Зандерс дорожит своей репутацией.
— До этого года, — продолжает он. — В моей жизни не было никого, на кого бы негативно повлияла моя медийная персона, до этого момента. До тебя. И тот факт, что это заставило тебя воспринимать меня иначе, чем я есть на самом деле, и напугало тебя, чертовски убивает меня, Стиви. Если бы я мог вернуться на семь лет назад и изменить все с самого начала, я бы так и сделал.
— Почему бы тебе не изменить это сейчас?
Зандерс испускает глубокий, покорный вздох.
— Это то, кто я сейчас в хоккее. Я в середине сезона переподписания контракта, и этот медийный образ, то, что нужно «Чикаго». Они не собираются платить мне без этого. По крайней мере, так думает Рич.
— Так это все? Все дело в деньгах?
Чувство вины проступает на его чертах.
— Нет, вообще-то, нет.
— Тогда в чем дело, Зи?
Он не отвечает, его взгляд мечется повсюду, но отказывается остановится на мне.
— Мне страшно, — бормочет Зандерс себе под нос.
Я недоверчиво усмехаюсь.
— Ты же ничего не боишься.
Парень наконец смотрит на меня, в его глазах только честность.
— Я боюсь многих вещей. В том числе и тебя.
Он делает
