плакать.
– Не плачь, не бойся, – успокаивала ее матушка, госпожа Чэнь. Она посадила девочку в бочку и вытолкнула за борт.
– Матушка! – закричала юная госпожа Хуэй, увидев, как мужские руки грубо схватили мать и заткнули той рот…
Когда им вновь довелось встретиться, госпожа Чэнь была изувеченным трупом в разодранной одежде.
– Что разбойники обычно делают с женщинами? Это всем известно. Вот почему матушку не похоронили на кладбище, не поставили ее табличку в храме предков! Она родила семье Гао детей, была почтительна к свекру и свекрови, а что получила? Они забыли ее, она лежит в далекой земле. Не прошло и года, как отец снова женился. Знаете, что он сказал мне недавно? «Нинсинь, упрямься сколько хочешь. Можешь вообще отсюда не выходить. Вот только не забывай, что помимо двух пристроенных дочерей у меня подрастают еще две – обе красавицы, к тому же еще совсем юные!»
Эти слова давались ей с трудом.
Даже ледяное сердце Хунли не выдержало. Он бережно обнял молодую женщину:
– Моя Синьэр так намучалась.
Благородная супруга уткнулась головой в руки Хунли, голос ее был очень нежным:
– Ваше величество, ваша Синьэр не вредила маленькому принцу. Правда, ваше величество. Я… Небесами могу поклясться!
– Ладно, я верю тебе, – ласково сказал Хунли.
– Правда? – Она с опаской посмотрела на него, словно боясь, что он тут же откажется от своих слов. – А вы не обманываете меня?
Хунли прыснул со смеху:
– Не обманываю. Ты пьяна, лучше приляг, отдохни.
Он уже собрался уходить, но госпожа Хуэй смотрела так ласково, так нежно, умоляюще, в ней не было и следа привычной заносчивости и надменности.
– Государь, а может… вы останетесь со мной?
Императрица вместе со служанками стояли перед дворцом Чанчунь. Холодный ночной ветер пробирал до костей.
Служанка, державшая фонарь, зевнула.
Императрица закашлялась, прикрывая рот рукой.
– Ваше величество! – упрекнула свою госпожу Инло, кутая ее в накидку и подвязывая поясом. – Снаружи холодно. Давайте внутри подождем?
– Нет, – легонько покачала головой императрица. – Государь скоро будет. Я здесь подожду.
Вэй Инло явно хотела что-то сказать, но никак не могла подобрать слова.
– Смотри! – просияла императрица. – Пришел!
Сквозь туман забрезжил слабый огонек. Но, как только он приблизился, улыбка императрицы поблекла.
– Евнух Ли, а где же его величество? – спросила она.
Ли Юй, держа в руках фонарь, поклонился:
– Госпожа, сегодня государь не придет. Вы можете не ждать его.
– Он по-прежнему весь в делах? – В глазах императрицы промелькнула тревога. – Даже в такой час не отдыхает… Кто-нибудь, попросите императорские кухни приготовить суп из семян лотоса с древесными грибами. Я сама отнесу его величеству.
– Государь сейчас не в павильоне Янсинь. – Ли Юй все-таки сказал правду. – Он… отправился во дворец Чусю.
В этот миг побледневшее лицо ее величества почти слилось с блеклой ночной дымкой.
Глава 55
Забота о больном
На клумбах дворца Чанчунь выросло много сорняков, они угрожали жасмину и вытесняли его с земли.
Инло яростно выдергивала их вместе с корнями и швыряла в кучу.
– Кто же тебе так досадил, что ты на сорняках зло срываешь? – раздался мужской голос позади нее.
Обернувшись, Инло увидела улыбающегося Фухэна. Тот протянул руку, но девушка отстранилась.
– Отстань от меня, – пробурчала она. – Я сейчас от одного взгляда на мужчину злюсь.
– А не из-за благородной супруги Хуэй? – немного озадаченно спросил юноша.
– Старшая наложница Юй с сыном едва жизней не лишились, а ей совсем чуть-чуть за такое досталось. – Казалось, даже звук имени приводил Инло в ярость. – И пары месяцев не прошло, как ее простили! Конечно, что стоит парочка жизней в сравнении с такой красавицей!
– Но она в самом деле очень красива, – рассмеялся Фуча.
Его смех вызвал еще большее раздражение Инло, она рассердилась и запустила в него сорняком:
– А ты знаешь, что ее величество прошлой ночью два часа прождала императора на холодном ветру? А потом узнала, что тот направился во дворец Чусю. Ты же ее родной брат, почему, вместо того чтобы сочувствовать, ты смеешься?
– Ты лучше вот что мне скажи, – перевел тему Фухэн, – то кровавое письмо – твоих рук дело?
Неужели он и вправду заподозрил ее?
– Нет!
– Тогда ладно. Очевидно, что все было подстроено, да еще и кое-как. Император не дурак, он понял, что благородную супругу Хуэй подставили. Но чтобы немного приструнить ее, он решил поступить так! Вот только… Ее отец, Гао Бинь, занимается строительством дамб и каналов, он контролирует реку Хуанхэ, защищает простых жителей. Это великое, благое дело. Вот из-за него император так снисходителен с госпожой Хуэй. Понимаешь?
Инло ничего не ответила.
– Что такое? – с беспокойством спросил Фухэн, заметив, что с девушкой сегодня явно что-то не так.
Он подошел ближе, она же, напротив, отступила назад:
– Ничего, просто ты подозревал меня…
Фухэн даже не знал, плакать ему или смеяться. Инло немного смилостивилась над императором, зато ей стало обидно за себя. Фухэн взял ее за руку.
– Я не подозреваю тебя, – начал объяснять он. – Я другого подозреваю. Так же, как и его величество…
Кого они там подозревают, Инло выяснять не стала. Все уже закончилось, зачем снова ворошить былое, ведь куда лучше задуматься о нынешнем и грядущем.
– Забудем об этом, – сказал Фухэн, сжимая ее руку. – Я выяснил то, о чем ты просила. В ту ночь, когда на твою сестрицу напали, дворец Цяньцин никто из императорских родичей не покидал.
– Правда? – изумилась Инло.
– Я спросил у главного евнуха, ответственного за этот дворец.
Инло испытующе посмотрела на него.
– Поверю тебе… – наконец вздохнула она. – Раз от него ничего не разузнали, значит, нужно расспросить кого-нибудь из ближайшего окружения императора!
Вот только как к нему и его приближенным подобраться?
Инло приходило на ум много идей на этот счет, но постепенно она отбросила их все. Ее план то был слишком простым и совершенно точно навлек бы на нее подозрения, то слишком сложным – результат можно было получить только через несколько лет.
Как же быть?
Мысли о том, как действовать дальше, так занимали Инло, что она оказалась едва ли не единственной во всем дворце Чанчунь, кто до сих пор не слышал, что…
– Государь заболел? – удивилась Инло. – И чем же?
– Об этом все говорят, а ты только сейчас узнала? – вытаращилась на нее Минъюй. – Чесоткой!
